Михаилу Васильевичу выпадало стать четвертым командиром-комиссаром корпуса, и ехал он сменять легендарного организатора и полководца Червобойного казачества Украины В. М. Примакова.
После приема в Ленинграде командующим войсками округа А. И. Корком и его заместителем Г. В. Зиновьевым оба выехали в Новгород, где к тому времени дислоцировался штаб корпуса. На совместный объезд всех частей у Виталия Марковича времени уже не хватало — Наркоминдел торопил его с занятием должности военного атташе советского посольства в Афганистане, и детально в курс всех дел нового командира-комиссара вводил начальник политического отдела корпуса, член РСДРП(б) с 1903 года, один из создателей и руководителей Коммунистической партии Финляндии Э. А. Рахья.
Эйно Рахья близко знал Владимира Ильича Ленина. Вместе с другими товарищами по партии он был организатором конспиративной отправки Ильича из Разлива в Финляндию. Позднее сопровождал вождя грядущей пролетарской революции при его нелегальном возвращении в Петроград. Присутствовал на историческом заседании ЦК партии, принявшем решение о сроке проведения вооруженного восстания, а в ночь на 25-е октября 1917 года вместе с Лениным прибыли в штаб его большевистского руководства — Смольный.
С июля 1918 года Э. А. Рахья связал свою судьбу с Красной Армией, формировал 1-й стрелковый полк финских интернационалистов, был военным комиссаром 3-х Петроградских финских советских пехотных курсов комсостава. За бои с полчищами Юденича и против белофинских банд награжден орденом Красного Знамени, делегировался Компартией Финляндии на три первых конгресса Коминтерна, на которых вновь встречался с Владимиром Ильичем. Гражданскую войну Эйно Рахья закончил военкомом 55-й дивизии, а с февраля 1926 года возглавил политотдел 1-го стрелкового корпуса РККА.
Командный состав, политработников, полки и батальоны 16-й Краснознаменной стрелковой дивизии имени В. И. Киквидзе начпокор представил М. В. Калмыкову на военной игре, прошедшей очень поучительно. На разборе, а ранее при беседах с личным составом новый командир-комиссар убедился, что все киквидзевцы хорошо знают боевой путь и традиции своих прославленных однополчан, дорожат ими и стремятся приумножать их.
С двумя другими дивизиями корпуса — 20-й территориальной и 56-й кадровой, имеющей немалый боевой опыт, Михаил Васильевич знакомился на маневрах, которые проходили в местах былых ожесточенных боев защитников Красного Питера с войсками генерала Юденича. Эйно Рахья во время пауз в боевых действиях вспоминал ярчайшие эпизоды минувших сражений, геройские подвиги красноармейцев незабываемого 1919-го, что поднимало моральный дух участников учений, звало их к мужеству, умелому решению поставленных задач в трудных условиях болотисто-лесистой местности, почти беспрерывных дождей, холодной и ветреной погоды.
За этими и другими делами-заботами незаметно подошел октябрь. В частях корпуса, как и во всем округе, по всей стране развернулась деятельная подготовка к дням торжественного празднования 10-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции.
15 октября 1927 года Ленинград встречал членов Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР и Советского правительства, прибывавших на юбилейную сессию ЦИК СССР IV созыва. К приходу специального поезда из Москвы на главный перрон Октябрьского вокзала вышли секретарь Северо-Западного бюро ВКП(б) С. М. Киров, секретарь ЦИК СССР А. Е. Енукидзе, зампредседателя Реввоенсовета Союза ССР С. С. Каменев. Занял положенное место Сводный почетный караул, честь командовать которым была предоставлена комдиву 20-й 1-го стрелкового корпуса С. И. Урицкому. На правом фланге караула со знаменем крейсера революции «Аврора» выстроились военные моряки.
Ровно в 10.40 грянул «Интернационал». Под звуки пролетарского гимна гостевой поезд втянул свои вагоны под гигантские своды вокзала. Первыми на перрон ступили Председатели ЦИК СССР — М. И. Калинин, Г. И. Петровский, Г. М. Мусабеков, Ф. У. Ходжаев, А. Г. Червяков. За ними следовали — председатель РВС и нарком по военным и морским делам СССР К. Е. Ворошилов, председатель ВСНХ Союза В. В. Куйбышев, нарком просвещения А. В. Луначарский и другие.
М. И. Калинин и К. Е. Ворошилов приняли рапорты командующего войсками ЛенВО, командующего Балтфлотом и начальника Сводного почетного караула…
Среди встречающих находились М. В. Калмыков и Э. А. Рахья. Имели они приглашения и на юбилейную сессию ЦИК СССР, которая открывалась вечером того же дня в бывшем Таврическом дворце. По выходе из вокзала оба попали в ликующую атмосферу большого празднества. На площади Восстания между высокими флагштоками с многочисленными кумачовыми полотнищами чернел заключенный в клетку из стальных прутьев памятник Александру III, который народ давно окрестил «Пугалом». С трудом пробившись к нему, Калмыков и Эйно Рахья прочли только-только появившееся на цоколе едкое четверостишье Демьяна Бедного:
Мой сын и мой отец при жизни казнены,
А я пожал удел посмертного бесславья:
Торчу здесь пугалом чугунным для страны,
Навеки сбросившей самодержавье.
В алых стягах был и весь проспект имени 25-го Октября. Неожиданно в небе над ним, сверкая на солнце белым металлом крыльев, на небольшой высоте пронеслись самолетные звенья… Город этот помнился Калмыкову по апрельским дням семнадцатого года. Тогда его улицы были так же, как и сейчас, многолюдны, но светились они иными транспарантами и лозунгами, призывавшими к борьбе против империалистической войны, против антинародной политики Временного правительства. У Рахьи же были другие воспоминания — ему посчастливилось быть в Питере и в дни самого Октябрьского вооруженного восстания, на которое большевики подняли передовых рабочих, революционных солдат и матросов…
— А не проехаться ли нам, товарищ комкор, — предложил Эйно Абрамович, — сразу к Зимнему и Смольному. Денек-то словно по заказу кинематографистов выдался, тех, кто завершает ныне съемки фильма «Октябрь». Не возражаете?
Не ошибся начпокор, и Михаил Васильевич как бы наяву, в натуре просмотрел исторические события десятилетней давности — и штурм Зимнего, и сцены перед Смольным, в дни, потрясшие мир.
А 15 мая следующего, 1928 года в Ленинград прибыл новый командующий войсками округа М. Н. Тухачевский, показавший себя с первых дней служения большевистской партии и трудовому народу решительным поборником самых передовых и инициативных действий. Таким он запомнился и тем, кто знал его по руководству Военной академией РККА. Уже на первой встрече с руководящим составом округа Михаил Николаевич поставил широкие, идущие далеко вперед задачи не только по обучению войск, но и подготовке гражданского населения к испытаниям грядущей войны. Тогда же командующий дал указания о разработке крупной программы по проверке готовности войск и промышленных районов Ленинграда к отражению возможного воздушного нападения.
И в начале июня в округе и городе прошли первые в стране двусторонние учения, имевшие целью повысить эффективность аэростатного заграждения, боеготовность зенитно-артиллерийских и авиационных подразделений, устойчивость связи военно-воздушных сил с наземными частями и руководством, а также дать практические навыки труженикам крупнейших ленинградских предприятий по защите себя и своих заводов от внезапных ударов с воздуха.
На разборе М. Н. Тухачевский признал серьезность подготовки и проведения учений. Фундамент есть, говорил он, наши заводы уже не являются беззащитными. Однако оборона каждого предприятия должна искать свои пути как в специально-техническом, так и в военном отношении. Быстрое развитие новейших средств нападения требует от противовоздушной обороны постоянного совершенствования и творческой работы. В заключение командующий указал на необходимость укрепления связей гражданских ПВО и ПВХО со всеми родами войск округа, особо заострил вопрос на способах борьбы тех и других с низколетящими целями и налетами авиации в ночное время.
Инспектируя дивизии и полки корпуса, организуя военные игры, участвуя в маневрах округа, проводимых лично М. Н. Тухачевским, комкор-комиссар 1-го стрелкового учился сам и учил других подходить, как и командующий, к любому делу с высокой партийной ответственностью и требовательностью, всегда гореть негасимым огнем инициативы, стремлением принести как можно больше пользы армии и народу.
«Там, где нет указаний сверху, — подчеркивал Михаил Николаевич после октябрьских учений двадцать восьмого года, — действуй самостоятельно. Иногда это может разойтись с желанием высшего боевого управления. Но боевой опыт учит нас, что активные войска, нарушающие иногда предположения высшего командования, дают большие результаты, чем пассивные войска…
