- А что с ними потом было? - спросил подошедший второй вертолетчик с этого же борта.
- Они месяц просидели в КПЗ в Шали, а потом их обменяли на чеченцев, которых по нашим тюрьмам и лагерям набрали.
- Да… - сказал стоявший рядом пилот. - А комбату что?
- Его ДГБешники сразу же в грозный увезли. Там пытали, хотели чтобы он на них работал. А он ни в какую… - от внезапно нахлынувших воспоминаний мой голос стал глухим и прерывистым. - Держали его в подвале и постоянно его мучили… По очереди… Потом стали Бить молотком по голове. В конце-то концов пробили ему череп. Потом и его обменяли. Сейчас он уволился по инвалидности. Одна половина тела у него частично парализована.
- Ну а квартиру хотя бы дали ему по увольнению? - с откровенным сочувствием спросил первый вертолетчик.
- А как же!… - съязвил я. - Как жил в служебной квартирке в расположении части в чистом поле, так до сих пор и живет. У нас ведь за плен жильё хрен предоставят!… Все бригадные тыловые крысы уже давно квартиры в Аксае и даже в Ростове пополучали. Но ему с семьей ничего не дают. А то, что он ценой своего здоровья целый батальон спецназа от смерти спас, так это никто уже не вспоминает. А у него жена и двое детей.
- Вот и сиди теперь дома и проживи-ка на голую пенсию по инвалидности. - Вставил Алексей. - На работу не устроишься, с палочкой ходит все время.
- У нас так принято: пока здоров - иди служи, а получил инвалидность, так иди и подыхай, где хочешь. - согласился подошедший ранее вертолетчик.
На эту сущую и горькую правду и возразить-то оказалось нечем…
Мы с Сарыгиным поневоле стрельнули у него по сигарете и пошли обратно к группам.
- И чего ты на него взъелся? - спросил на ходу Сарыгин.
Алексей по своему характеру являлся добродушной натурой… Тогда как мне до его уровня человеколюбия было далековато.
- Да ни хрена ж себе!… Вот так тебя если забросят в горы и духи обложат со всех сторон!… Ведь тогда наши уже без шифровок, а открытым текстом по рации требовали эвакуации. А эти мудаки прилетели для соблюдения формальности на место и доложили своему начальству, мол мы на месте, но сесть не можем из-за сильного тумана. Но про то, что для них уже площадку обозначили и по 853-ей станции готовы корректировать посадку наверняка забыли доложить. И как положено в этих случаях… Высшее начальство дает им запрет на посадку и эти вертушки спокойненько улетают обратно. На аэродроме они ждут пока туман рассеется… А в это самое время наших уже долбить со всех сторон готовятся, если они не сдадутся. Потом вертолеты опять для показухи прилетают на площадку эвакуации, а спецназовцы-то уже в плену. И вроде бы все хотели помочь, старались вытащить их оттуда, но, как обычно, погода подвела… И всё на этом… И духи довольны, что столько разведчиков в плен взяли. И начальство наше радо, что отмазалось от обвинений в бездействии… Как в сказке - все довольны, все танцуют и хлопают в ладоши. А комбат ведь на всю жизнь остался инвалидом. Одно сплошное блядство… И сколько раз оно же повторится!…
- Да не бери ты это всё в голову. - философски изрек Сарыгин, выбрасывая окурок. - Пошли лучше послушаем, что там у КДП болтают.
Но спустя каких-то десять минут уже нам пришлось краснеть за неудачно заданный вопрос.
Я случайно познакомился, как оказалось, со своим земляком из башкирских Туймазов. Он с первого дня был в этой заварухе и мне не удалось удержаться от вопроса про злосчастный служебный автобус с вертолетчиками, на который напали боевики.
Капитан-вертолетчик, никого и ничего не стесняясь, излил на нас накопившуюся злость и обиду:
Да наш полк с утра должен был лететь в Ханкалу на замену отвоевавших свой срок экипажей. Все уже с вещами приехали на аэродром. С семьями попрощались. Из-за погоды вылет задерживается и мы ждём… Весь народ по учебным классам разбрелся. Тут вдруг выбегает дежурный по части и орет дурным голосом:"Все - на построение!"… Ему уже позвонили из Буденновска и еще вдобавок два мента на милицейской машине приехало. "Мужики, выручайте! Там бандиты в городе!". Ну наш командир полка быстро выбрал из нас человек тридцать. Приказал им всем срочно получить пистолеты Макарова и по две пачки патронов. Мы затем заскочили в наш автобус и поехали наводить порядок в Буденновске. Надо же выручать своих! Автобус был забит до отказа. Ехали и вертолетчики, то есть командиры бортов, и штурмана и даже замкомандира полка нашего. На ходу заряжаем патроны в обоймы. Впереди нас ехала милицейская машина со включенной мигалкой и, как только въехали в город, менты куда-то резко свернули и мы дальше поехали одни. Едем по центральной улице и вдруг видим, что рейсовый автобус стоит поперек пустой дороги. Мы стали объезжать его и тут по нам как начали поливать из пулеметов и автоматов…
Наш собеседник неожиданно замолчал… Мы с застывшими выражениями на лицах терпеливо ждали…
- Стекла сыпятся со всех сторон. Стоявшие в проходе мужики, раненые и убитые, на нас, сидящих валятся. Кто-то закричал:" Суки, по своим же стреляете!" То есть подумал, что это менты по нам долбят. Мы же не знали, что это боевики с автоматами и пулеметами. Автобус остановился и только стоны наших слышно. И вдруг тишина мертвая. Я голову поднял и выглядываю в окошко. А у гостиницы стоит бородатый дух в камуфляже с пулеметом наперевес. Уцелевшие ребята только стали подниматься в салоне и тут опять как стали нас поливать. Кто-то заорал, что это духи. Ну мы, кто еще живой, ломанулись в дверь и окна. А по нам продолжают стрелять. Я выскочил наружу, а этот бородатый стоит себе спокойно и поливает нас из пулемета. Мы бежим в противоположную сторону и я на ходу… Не оглядываясь, бегу и стреляю куда-то назад из своей пукалки. Тут впереди меня вдруг падает лейтенант. Из его горла кровь хлещет фонтаном. Я тут же инстинктивно падаю и лежу рядом с ним. Сверху очереди… Вокруг пули летят со свистом… Я лежу, не двигаюсь и только смотрю, как у лейтенанта кровь уже не сплошным потоком… А так… Какими-то рывками льется… Бля-а…
Горячо говоривший вертолетчик вдруг закашлялся от табачного дыма и затем отвернулся от нас в другую сторону.
- Вот лежу и плачу… Смотрю как он уже в агонии дергается. А я и помочь ему не могу ничем… Если пошевелюсь, то и меня прикончат… Потом стрельба прекратилась. Сзади какой-то шум. Я осторожно повернул голову и вижу, как из кустов к этому бородатому еще четверо с автоматами выходят. Потом они сели в какую-то легковушку и дальше по городу поехали. Я подбегаю к лейтенанту, а он уже всё… Уже и не дышит… Стал я других наших звать. Кто раненый рядом лежит, кто тоже убитый… Некоторые успели далеко убежать, но большинство выживших тут рядом за кустами… Подошли все они и стали мы проверять, кто убит, а кто ранен. Короче говоря, в нашем автобусе сразу шестеро убитых. И раненых человек десять или больше. Зам командира полка еще в автобусе был убит. Мой командир борта тоже убит. Ну мы еще стоим на обочине и тут проезжает мимо "девятка" и из окошка по нам еще одна очередь… Опять у нас убитый и раненые. Ну мы тут стали останавливать машины с гражданскими, какой-то автобус "Кубань" попался… Мы раненых стали срочно загружать и отправлять… А куда отправлять?… Конечно же в больницу… Мы же тогда не знали, что туда духи уже заложников гонят…
Вокруг стояла июньская жара, но от услышанного у меня буквально мороз по коже прошелся… Но стиснув зубы, я слушал его дальше…
- Отправили всех раненых в больницу. Начали погибших туда же… Тормознули какой-то "ИЖ-пирожок" с открытым кузовом. Загрузили в него первых шестерых убитых и опять в больницу отправили. Водитель - молодой ведь парень, привез трупы в больницу, выбегает за санитарами, а там уже боевики с автоматами… "Ну что, кого это ты привез? Иди сюда." Ну этот парень каким-то чудом оттуда убежал и до нас добрался. Кричит, что в больнице уже духи хозяйничают. Тут все от ужаса за головы схватились - мы же туда своих раненых самыми первыми отправили. Смотрим, что вокруг такой бардак, ни одного мента не видать. Никто ничего не знает. Бабки и женщины бегают вокруг, орут и плачут. И мы пошли к городскую милицию. Приходим туда, а она тоже вся разбомбленная боевиками. Но телефон работает. Сразу же позвонили в часть командиру полка и доложили про всех раненых и убитых. Командир от такого рапорта чуть с ума не сошел, но приказал нам больше никуда не ввязываться и срочно возвращаться обратно. Нас всего несколько человек осталось и мы на попутках добрались до части. Командир полка увидал остатки от тридцати человек, которые в город на подмогу ментам поехали… Сам чуть не плачет, матерится. На нашем аэродроме ведь еще штурмовой полк базируется, так они же никого из своих в город не отправили и остались все целые. А мы…Поехали ментам помогать наводить порядок в Буденновске…
Капитан с горечью махнул рукой и закурил новую сигарету…
