— И всё-таки… Надо было навесить звездюлей Скрёхину… А нож отобрать! Нефиг ему ходить с ним…
Это было что-то новенькое… Раньше Засада вроде бы не проявлял столь агрессивной кровожадности… Из-за чужого добра…
— Чего это ты? — насторожился я. — Жаба что ль задушила? Что не тебе подарили?
Мне сразу же стало ясно… О каком ноже идёт речь…
— Да не в этой железке дело! — проворчал Гарин. — Начальника разведки жалко… Такой мужик был!.. Вот пишу сейчас о взаимодействии… С ним… Если бы он со Скрёхиным тогда всю ночь не пропьянствовал… Может быть и живой остался!
— Не с ним, так с другим бы… — произнёс Пуданов очень серьёзным тоном. — Начальник разведки сам же искал… Где бы ему повоевать в открытом бою. Он же после развода с женой… Весь как на иголках был!
— Это он хотел свой семейный стресс заглушить военным стрессом.
Я пробурчал эту фразу вполголоса, но меня они услышали и поняли… Однако в ответ ничего не сказали… И продолжили заниматься своими делами…
А для меня… По прошествии времени… Что бы все они ни говорили… Но лично я не считал себя хоть в чём-то виноватым. Разве что в том, что не выяснил у покойного ныне связиста-татарина истинные намерения пехотной разведки… Ну, может быть ещё и в том, что не предпринял никаких мер с целью их остановить… Хотя… Начальник разведки являлся для меня командиром другого подразделения… Да ещё и значительно старшим по званию… И голова у него была своя на плечах… А у меня — своя… И подчинённые лично мне солдаты тоже были моими… За которых я нёс, несу и буду нести ответственность.
Как оказалось… О тех событиях сейчас думал не только я… Но кое-кто вспоминал их всё с тем же контекстом…
— И всё равно! Рожу ему следовало набить, а нож конфисковать! — решительно заявил Стас, со вздохом облегчения откладывая ручку. — Как-то некрасиво получается… Открыто носить не просто ножичек охотничий!.. А подарок человека, которого он же и подвёл под монастырь… Нехорошо как-то…
Мы с Пудановым промолчали… Чтобы не ввязываться в этот пустопорожний трёп… Каждому, как говорится, своё!.. И Господь Бог видит всё… В следствии чего воздаёт каждому человеку по его же заслугам…
Через пять минут Гарин собрал свои штабные пожитки и покинул наше гостеприимное расположение. Но на обеде пообещал нас дождаться…
— Мы не обещаем… — сказал ему вслед Иваныч. — У нас тут столько дел…
Судя по его словам, наступило временное перемирие…
На построении роты для следования на «обеденный» приём пищи командир подразделения объявил всем заинтересованным лицам весьма приятную весть…
— Внимание! С сегодняшнего дня все дембеля начинают сдавать мне своё военное имущество… Которое за ними числится… Если чего-то не будет хватать, то увольнения вам никогда не видать… Ясно? У вас на руках должны остаться только комплект постельных принадлежностей, а также котелок в сборе, кружка и ложка! Их вы стадите утром перед выдачей вам документов.
По строю прокатился радостный и возбуждённый гул. Лишних вопросов никто не задавал, но и так было видно, что эта новость оказалась приятной неожиданностью…
И потянулись после обеда в ротную каптёрку старослужащие, задолжавшие майору Пуданову всевозможный военный скарб… Как бурлаки на Волге наши водители волокли за собой тяжеленные буксировочные троса, доселе хранившиеся под их кроватями. Иваныч очень придирчиво их осматривал перед тем, как указать на самую нижнюю полку, куда их и следовало укладывать. Один из принесённых тросов он забраковал из-за обломанного ушка…
— И куда мне его потом девать? — резонно спрашивал он «халтурщика». — Выдать молодому водителю и сказать «На, дружок…», так что ли? Забирай обратно и неси нормальный… В хорошем состоянии…
— А где я его возьму? — возмущался дембель. — Их же на весь батальон всего-то пять штук осталось!
— Это меня не волнует абсолютно! — сурово произнёс ротный. — Где хочешь, там и бери! Я вас три недели назад предупреждал. Не хочешь увольняться, и не надо!
Последние его слова, да ещё и произнесённые с угрожающими нотками, подстёгивали дедушек очень хлёстко… Позже выяснится, что этот бракованный трос за булькающую «доплату» был обменян на нормальный… В каком-то неизвестном подразделении… Но бывшая принадлежность доставленного в каптёрку троса нас не интересовала… Ибо военный водитель сдал нам как раз то имущество, которое и должен был нам вручить перед своей отправкой…
Их башенные коллеги несли бренчащие пулеметные коробки с пустыми лентами, комплекты запчастей к вооружению и непременные Машинки Ракова, которые ещё с заводских времён прилагались к спаренному пулемету ПКТ. Эти заряжающие механизмы впоследствии были где-то утеряны, промотаны или попросту выброшены. Однако теперь… Эти машинки Ракова тоже где-то были выменяны… Не все, конечно, но какая-то их часть…
Процесс приёмки был серьёзен и скурпулёзен. Командир роты внимательно вчитывался в свои ведомости закрепления оружия и имущества, перед тем как принять следующий экземпляр… И только после сверки и личной проверки забирал принесённое добро, сделав затем соответствующую отметку в своей ведомости.
Один из дембелей принёс вместо рюкзака десантника обычный армейский вещмешок, чем вызвал некоторые раздумья…
— Оставь его на всякий случай. — заявил ему Пуданов. — И отметку я поставлю, что ты простой вещмешок притащил. Это тебе зачтётся… Конечно… Но… Иди и ищи РД-54! И без него даже не подходи!
Обескураженный столь коварным настроем Иваныча… Старослужащий отошёл от двери каптёрки, но затем вернулся…
— Товарищ майор, а если я найду РД весь дырявый? — спросил он ротного. — Можно его принести?
— Можно! — строго, но справедливо ответил командир подразделения. — Зашей все дырки и приноси… Приму какой есть… Но только с зашитыми дырками…
Обнадёженный солдат отправился на поиски… Долгие и упорные… А нашёл он рюкзак десантника совсем рядом… В третьей роте.
Постепенно вся каптерка заполнилась военным имуществом… Которым оказались богаты наши дедушки… И все полки буквально ломились от разного армейского добра… Свежепостроенная каптёрка уже полностью оправдала все вложенные в неё средства, материалы и людские ресурсы.
К вечеру сдача-приёмка драгоценного барахла закончилась… Увольняющиеся разведчики вручили командиру роты около 80 процентов записанного на них вещевого и инженерного, противохимического и прочего имущества… Были такие бойцы, которые умудрились отчитаться перед Иванычем практически по всем пунктам его ведомостей… И они ходили очень уж довольные собой и своей военной жизнью… Имелись и такие, кто не набрал и половины… Но времени на раздумья да походы по чьим-то сусекам ещё было предостаточно… С поставленной задачей успеют справиться…
Больше всех нам доставил хлопот водитель бронетранспортёра Исаев, который когда-то «промотал» топливный насос высокого давления со своего двигателя. За прошедшее с того момента время он умудрился где-то раздобыть раскуроченный экземпляр ТНВД… То ли с расстрелянного КАМАЗа, то ли с подбитого БТРа. Но этого было явно недостаточно, чтобы полностью урегулировать данную недостачу… Потребовалось немалое количество объяснительных записок как от самого Исаева, так и от его коллег по службе… Однако и теперь проблема оставалась насущной, поскольку всё ещё создавала много головной боли… Самому Исаеву, который стремился уволиться побыстрее из армии… И майору Пуданову. Ведь именно ему и предстояло заниматься всей этой долгосрочной и хлопотной процедурой списания топливного насоса высокого давления, как пришедшего в полную негодность в результате прямого попадания вражеской гранаты…
Но более всего меня занимало и забавляло появление в роте двенадцати разнокалиберных «томагавков»… Ещё перед нашим отъездом на «Шалинский фронт» командир роты объявил единственный на всё наше подразделение боевой топор национальным достоянием первой роты! Который в ближайшем будущем должен был украсить собой противопожарный щит! Наподобие особо ценного музейного экспоната эпохи конца ХХ века…
И именно по этой причине… А может быть и по другой… Ведь Иванычу так понравилось выжимать из дембелей все их соки, то есть возможности по повышению материального благосостояния первой роты. В общем… Майор Пуданов после своего Декрета «О создании противопожарного щита» обязал все экипажи наших бронетранспортёров перед своим увольнением в запас сдать лично ему в руки по одному топору!.. Который, по его словам, входит в число бортового шанцевого инструмента, прилагавшегося когда-то к каждому БТРу. Водители с башнёрами конечно поначалу взвыли… Ибо топоры в нашем батальоне, а особенно нынешней зимой, являлись самым дефицитным предметом солдатского быта… Затем экипажи опомнились и стали кричать из строя, что на их БТРах снаружи имеются заводские крепления только лишь для лома, лопаты и двуручной пилы! Но для топорика-то — нету! А потому требования ротного о восстановлении топоров являются незаконными…
