До перевода на должность командующего 1-м воздушным флотом адмирал работал в тесном контакте с министерством снабжения и знал лучше других ситуацию с военной техникой, особенно с боевыми самолетами. Он прекрасно понимал, что дополнительных поставок авиационной техники не следует ожидать, ни сейчас, ни позже. Возможно, именно это знание обстановки укрепило в нем решимость максимально использовать наличные ресурсы.
Некоторые из критиков адмирала Ониси были склонны видеть в нем лишь своеволие и заносчивость. Мой опыт общения с ним не подтверждает их оценок. Я нахожу, что адмирал отличался скрупулезным выполнением всех приказов вышестоящих инстанций. В ряде случаев я пытался истолковывать приказы так, чтобы их можно было легче выполнить. Ониси часто отвергал мои «облегченные» толкования и выполнял приказы буквально. Он требовал, чтобы и его собственные приказы выполнялись аналогичным образом.
С изменением положения Японии от плохого к худшему внимание Ониси к процедурным вопросам крепло. Он с удвоенной энергией принялся за максимальное использование наличного летного состава и самолетов. Эта задача может показаться абсолютно естественной, но в чрезвычайных условиях ее решение требовало необычайной воли и твердости. Думаю, Ониси назначили на этот пост на Филиппинах потому, что он мог действовать в столь безнадежных обстоятельствах хладнокровно и решительно.
Решение Ониси сделать ставку на атаки камикадзе диктовалось крайними обстоятельствами. Он принял эту тактику и претворял ее в жизнь с максимальной пунктуальностью. Любая недоработка в планировании или проведении могла привести такую опреацию к полному провалу. Без командующего, отвечающего поставленным задачам, нельзя было добиться каких-либо удовлетворительных результатов. А без удовлетворительных результатов не только тактика завершится провалом, но будет нанесен колоссальный вред боевому духу личного состава флота и распространится отчаяние. Отсюда понятно, насколько важен был правильный выбор руководителя операциями камикадзе и насколько важна правильность его решений.
С принятием адмиралом Ониси под свое командование морской авиации на Филиппинах в критические месяцы 1944 года произошло явное укрепление боевого духа личного состава. Он прибыл в Манилу как раз в то время, когда наши ВМС решились на роковую операцию смертников против противника. Оказалось, что в нужное время появился нужный человек, сформировавший авиационные подразделения камикадзе.
Мнение Ониси об атаках камикадзе
Как и ожидалось, противники создания специальных ударных подразделений подвергали критике и их тактику, и их создателей. Естественно также, что Ониси как человек, начавший формирование таких подразделений, должен был стать основной мишенью критики и оскорблений. Он и стал ею.
С самого начала нашлись представители ВВС, противившиеся созданию подразделений камикадзе. Например, открыто выражал сомнения в целесообразности операций камикадзе капитан-лейтенант Тадаси Минобэ, командир подразделения ночных истребителей на Филиппинах. Но, несмотря на свои резкие заявления о том, что он не потерпит критики, адмирал Ониси никогда не принуждал Минобэ выполнять приказы о проведении боевых операций с участием камикадзе. Минобэ затем перевели служить на родину, где он успешно выполнял свои функции лидера авиационного подразделения 131-й авиагруппы до самой капитуляции страны. Таким образом, он остался верен своим убеждениям.
Однажды адмирал Ониси сказал своему помощнику: «То, чего стоит человек, не измеряется протяженностью его жизни. Что касается меня, то, вероятно, и через сто лет не найдется никого, кто бы оправдал мои действия».
Каждый его поступок и решение строились на предпосылке, что Япония никогда не капитулирует. Его позиция станет более понятной и вызовет сочувствие, если принять во внимание, что перед ним ставили задачу изменить ход войны в пользу Японии любой ценой. Создавая в этих обстоятельствах корпус камикадзе, он и не помышлял, что Япония капитулирует менее чем через год.
Предприятие адмирала Ониси имело и предшественников. Во время Русско-японской войны 1904–1905 годов адмирал Хэйхатиро Того создал «подразделение смертников» в целях установления блокады Порт-Артура. Адмирал Ямамото посылал подлодки-малютки в Пёрл-Харбор – почти на верную гибель[44] – в начале войны в Тихоокеанском регионе. Однако ни один из этих прецедентов нельзя назвать акцией камикадзе по сути, потому что и Того, и Ямамото пытались, по крайней мере, принять все возможные меры для спасения рискующих жизнью людей.
С другой стороны, операции камикадзе по замыслу адмирала Ониси предусматривали выполнение задания, влекущее за собой гибель, и строились преднамеренно на концепции фатального исхода. Вот в чем состоит разница между тактикой Того и Ямамото, с одной стороны, и тактикой Ониси и Угаки – с другой. Доктрина двух последних военачальников не имеет оправдания. (Следует ли считать смягчающим моментом то обстоятельство, что эти два сторонника тактики камикадзе вынашивали замыслы преждевременного окончания и собственных жизней?)
Кроме того, нельзя не удивляться тому, что эта бесчеловечная тактика осуществлялась столь продолжительное время. Ведь когда Ониси решил реализовать свой замысел операций камикадзе, он предполагал, что в них будут вовлечены в целом лишь четыре авиационных подразделения, общим числом в 13 самолетов. Когда формирование корпуса камикадзе было завершено 19 октября, я предложил адмиралу Ониси назвать его «Симпу». Он с готовностью принял это название и, повернувшись к своему помощнику, произнес:
– Специальный ударный корпус «Симпу» будет состоять из подразделений «Сикисима», «Ямато», «Аси» и «Ямадзакура».
Спонтанность произнесения этих названий убедила меня, что адмирал продумал их заранее. Должно быть, он всесторонне обдумал все на пути из Манилы в Мабалакат, включая наименования подразделений, призванных выполнять задания. Следует вспомнить, что операции первых камикадзе имели целью лишь выведение из строя вражеских авианосцев на временной промежуток примерно в неделю.
В том, что адмирал Ониси не был безразличен к жизням людей, добровольно идущих на смерть, я убедился в день завершения формирования специального ударного корпуса. Примерно в 15.00 пришло донесение об обнаружении сил противника, заслуживающих атак камикадзе. Я немедлнно нанес на карту необходимые данные и показал ее адмиралу, который преднамеренно весь день оставался в Мабалакате, чтобы пролучить сведения о первых результатах операции.
Передавая адмиралу донесение и сопроводительную карту, я сказал:
– Цели находятся на максимальной дистанции от наших самолетов. Следует ли, по вашему мнению, отдать приказ о боевом вылете?
Тщательно все обдумав, адмирал Ониси ответил:
– Тактика смертников – крайняя мера. Советую пользоваться ею лишь при полной уверенности в том, что цель будет достигнута.
Тем не менее, когда первые спецподразделения не добились успехов в обнаружении авианосцев противника в заливе Лейте, сформировали новые авиазвенья смертников. После того как мы вернулись в Манилу, я напомнил адмиралу Ониси об этом и сказал:
– Поскольку противник уже высадился на остров Лейте, не следует ли остановить боевые вылеты камикадзе?
Ответ прозвучал поразительно резко и, несомненно, искренне:
– Эти молодые люди в условиях недостаточной подготовки, устаревшей техники и превосходства противника в силах обречены на гибель даже в обычной войне. Для командира как такового важно, чтобы гибель подчиненных не была напрасной. Поэтому я считаю, что в широкой перспективе тактика смертников разумна. Другой подход был бы связан с ограниченной оценкой ситуации. Я искренне считаю, что с учетом всех факторов лучше продолжить боевые вылеты камикадзе.
Важно то, что Ониси вскоре после создания специального ударного корпуса выражал сожаление в связи с необходимостью прибегать к тактике камикадзе. Тем не менее он быстро возвращался к той точке зрения, что этот корпус необходим «с учетом всех обстоятельств». Это следует иметь в виду при оценке эволюции в использовании тактики камикадзе.
Среди японцев также есть немало людей, которые настроены критически к тактике камикадзе. Но даже эти критики соглашаются с высокой оценкой действий и боевого духа молодых пилотов-смертников. Вероятно, Ониси и Угаки, смирившиеся с тем, что на них обрушатся потоки оскорблений, испытывали удовлетворение от общественного признания рыцарских качеств тех, кто самоотверженно осуществлял их замыслы.
Нужно сказать, что и пилоты-смертники, и деятели, направлявшие их, руководствовались не только разрушительными целями. Они понимали, что война ведется, невзирая на шансы личного выживания. Они сражались во имя идеала. Путь к идеалу лежал через «Бусидо», но целью был «мир во всем мире», провозглашенный Ониси в своем последнем завещании.
