— Для этого же требуются исходные данные.
— Я тебе скажу. Противник — человек сто пятьдесят — двести. Огневая поддержка — гранатометы, легкие минометы, возможно, орудия, гаубицы Д-30. Задача: уничтожить пограничную заставу. Захватить и уничтожить до последнего человека. Анализируй вероятные действия противника.
Ратников внимательно посмотрел в бинокль на заставу. Через минуту-другую, немного смутившись, не слишком ли он «дает Кутузова», заговорил:
— Расположение у нас, с одной стороны, выгодное, поскольку имеется только одно направление атаки противника. К тому же оно полностью открыто для обстрела. С другой стороны, — объект окружен неподконтрольными нам высотами. Там могут разместиться корректировщики огня и снайперы.
— Пожалуй, — одобрительно кивнул Аскеров. — А с какого времени вероятней всего может начаться обстрел?
— Когда? — Лейтенант задумался. — По-моему, как в старой песне поется: «Двадцать второго июня, ровно в четыре часа Киев бомбили, нам объявили…».
— То есть на рассвете. Возможно. Ну, дальше?
— С тыла моджахеды, скорей всего, ночью минные поля почистят, однако атаковать сразу не будут. Только в разгаре боя. Зато потом начнут крыть одновременно со всех высот.
Ратников вошел в азарт. Чувствовалось, он хорошо представляет картину предстоящего боя, оценивает обстановку, вносит коррективы. Мансуру его доводы казались убедительными.
— Какие цели они наметят в первую очередь? — спросил капитан.
— Первым выстрелом, мне кажется, они попытаются поразить антенну, чтобы лишить нас связи с отрядом. Потом начнут стрелять минным разградителем и таким образом чистить проходы для главного направления атаки. Правильно?
— Допустим.
Ратников продолжал все более уверенно и все более мрачно описывать вероятный ход событий:
— Их снайперы щелкают офицеров, прапоров и пулеметчиков.
— Если они еще будут, — вставил Мансур. — Я хочу сказать, если успеют занять позицию. Ты ж понимаешь, у них, особенно с восточной высоты, все наши объекты будут на виду, как в тире. Половину состава, не меньше, положат раньше, чем мы сделаем первый выстрел.
Лейтенант смотрел на командира, как будто спрашивая: неужели все так и случится?
— Да, ситуация, — вздохнул он. — И потом ведь возможна атака с юга крупными силами. Гранатометчики примутся добивать огневые точки, снайперы — тех, кто еще остался. Ну и тут самое время начать малыми силами атаку с тыла. Хотя это, может, уже и не понадобится.
— Вот именно, — кивнул Мансур. Рассуждения лейтенанта казались ему на удивление правильными. — В принципе моджахеды любят добивать пленных. Но здесь им пленные нужны, даже очень. Ну а что дальше?
— Дальше — все. Полный Аустерлиц. У них и потерь-то не будет. Так, что ли? — Ратников растерянно ждал от капитана ответа. — Или я не прав?
Вечером в лагере моджахедов командиры собрались на военный совет. Составленные посреди палатки ящики заменяли стол. Здесь была разложена большая подробная военная схема заставы, с точными отметками всех мельчайших объектов, с обозначением всех окружающих высот и естественных препятствий. Тут же лежала стопка разных фотографий заставы и окружающей местности.
Инструктаж проводил араб Абу-Фазиль. Бывший офицер разбирался в военном деле лучше остальных присутствующих. Это был невысокий чернобородый человек с таким длинным носом, что тот служил постоянным объектом насмешек. Однажды в Афганистане Абу-Фазиль попал под сильную бомбежку и был ранен осколком в кончик носа. Придя в себя, он понадеялся, что теперь тот станет чуточку короче. Однако по иронии судьбы рваная ранка зажила так, что нос стал даже немножко длиннее. После этого Абу-Фазиль категорически настроился на то, чтобы при первом удобном случае сделать легкую косметическую операцию и укоротить эту деталь лица. Его подчиненные уже наводили справки, где удобней всего такую операцию сделать.
— На первый взгляд застава расположена крайне неудобно — имеется только одно направление атаки, полностью открытое для обстрела, — показывал Абу-Фазиль на карте. — По флангам горы. Для отхода сзади узкая тропа, один пулемет ее перекроет.
Кроме него, в палатке находились еще два полевых командира — арабы Сафар-Чулук и Абдул-Керим, а также Надир-шах и Селим. Оба афганца были в камуфляжной форме, которая совершенно не шла Надир-шаху, да он и сам чувствовал себя в ней непривычно.
— С другой стороны, — продолжал Абу-Фазиль, — застава окружена неподконтрольными противникам высотами, очень удобными для обстрела и наблюдения. Мы можем без проблем разместить на вершинах корректировщиков огня и снайперов.
— Как вы отрежете заставу от помощи из отряда? — спросил Надир-шах.
— Отработанным способом. Люди Селима на той стороне заминируют дорогу к заставе. Это единственный путь, по которому может пройти тяжелая техника. Еще раньше будут заминированы другие, второстепенные дороги. Это для того, чтобы распылить силы вражеских саперов.
Надир-шах одобрительно кивнул. Было заметно, что, хотя в полевой форме он чувствует себя некомфортно, в военном деле он не любитель, а настоящий профессионал: такие выверенные вопросы задавал он офицеру. Абу-Фазиль тем временем взял большую стопку фотографий и принялся раскладывать снимки на импровизированном столе. На них были изображены подступы к заставе со стороны реки, окопы с наблюдающим солдатом, заграждения с тыла заставы, контрольно-пропускной пункт. Показ фотографий Абу-Фазиль сопровождал комментариями:
— Группы Сафар-Чулука и Абдул-Керима, в каждой по сто воинов, не обнаруживая себя, выдвигаются на исходную позицию атаки. Ближе нельзя, иначе обнаружат наблюдатели в окопах. К тому же сроку группа Селима с севера, опять же скрытно, расчищает максимально широкий проход в минном поле. Она ждет своего часа в ущелье. Пятеро человек останутся в засаде, отрезая кяфирам путь к отступлению. Двадцать примут участие в атаке с тыла. Думаю, такого количества вполне достаточно. Уж чего-чего, а удара сзади пограничники опасаются меньше всего. Это будет для них полной неожиданностью. Все готово к началу операции.
Абу-Фазиль показал на карте алгоритм действий группы Селима с северной стороны заставы, отмечая минные поля, направление отступления пограничников, место засады и два места, где остальные моджахеды будут ждать сигнала к атаке.
Надир-шах был доволен докладом. Он слушал араба, отчасти сожалея, что самому не удастся участвовать в деле.
— Продумано хорошо и логично, — одобрил он. — Когда начнется обстрел?
— Ближе к рассвету, когда меньше всего ждут.
Абу-Фазиль взглянул на разложенные поверх карты-схемы фотографии отдельных объектов заставы — радиоантенна, КП, казарма, окопы, капонир с БМП. Кажется, все детали учтены, все предусмотрено.
— Да, все так и будет, — убеждая не других, а самого себя, решительно сказал Абу-Фазиль. — Сразу после поражения узла связи мы начинаем расчистку проходов с южного направления и массированный обстрел. Главные наши цели — казарма, командный пункт, общежитие офицеров, капонир с БМП.
— Насколько я понимаю, капонир поразить сложнее, однако при точной корректировке артиллерия справится, — сказал Надир-шах и уловил на себе одобрительные взгляды всех присутствующих. Ишь ты — политик, а разбирается в нашем деле. — Но если вдруг не удастся?
— Тогда им займется специальная группа из шести гранатометчиков. Только, скорей всего, экипаж даже не доберется до машины. Когда после первого нашего залпа противник попытается занять огневые позиции в окопах, минометы начнут интенсивно работать по этой площади. Здесь будет адская зона. — Араб обвел рукой на карте пространство между казармой и окопами. — Снайперы расположатся так: три с восточной высоты и два с западной.
Чувствуя, что всем нравится его доклад, Абу-Фазиль с наслаждением, как пиар-менеджер на презентации, перешел к основной части выступления:
— Учитывая открытость местности, один станковый пулемет способен создать пограничникам большие проблемы. Для этого есть вторая группа гранатометчиков, те же снайперы и пулемет на нижнем склоне восточной вершины. После подавления всех огневых точек наши основные силы выходят на первый рубеж атаки, то есть окопы противника. Это будет сигналом для атаки группы Селима с севера, с тыла. На этом все кончится. Ну а дальше — дальше можно будет от души повеселиться!
Довольные бородачи оскалили в улыбке зубы, предвкушая то самое «веселье». Но Надир-шах осадил их:
— Нет, никакой резни. Мне нужны пленные. Много пленных. Чем больше, тем лучше.
— Уважаемый Надир-шах, вы их получите в таком количестве, какого не бывает в сказках «тысячи и одной ночи». На заставе сейчас находятся тридцать два солдата, четверо офицеров и два прапорщика. Только офицеры и прапорщики способны оказать сопротивление. Мы их сразу же истребим. Остальные солдатики — сущие мальчишки, в основном забитые, малограмотные чабаны. Они не знают настоящего боя. Их вчера отец бил палкой и трепал за уши.
