Немцы, в свою очередь, быстро скопировали газометы. В сражении при Капоретто залпом в 894 химических мин и 2 залпами в 269 бризантных мин был полностью уничтожен итальянский батальон численностью в 600 человек, занимавший позиции в горных пещерах и прежде недосягаемый для артиллерийского огня. В результате немцы впервые добились оперативного успеха благодаря газовой атаке. Однако последующие 16 газометных атак на английском фронте, с 11 декабря 1917 года по 31 мая 1918 года дали всего 444 отравленных, из них 81 умерших.
В ночь с 10 на 11 июля 1917 года против англичан близ Ньюпорта во Фландрии были применены арсины (или «голубой/синий крест») — раздражающие «чихательные» твердые вещества, обычно дифенилхлорарсин, дифенилцианарсин и адамсит. Проникая через противогаз, они вызывали сильное чихание и рвоту и вынуждали противника сбросить противогаз, подвергая его действию других OB. Однако на практике такая комбинация срабатывала редко. Тем не менее немцы произвели до конца войны 10 млн снарядов с «голубым крестом».
При первой ипритной атаке 12–13 июля 1917 года общие потери англичан, застигнутых врасплох и без противогазов, составили 2143 отравленных (86 умерших), у французов — 347 отравленных (всего 1 смертельно). В ночь на 21 июля при обстреле Армантьера потери англичан составили 2821 человек (17 умерших). В ночь на 29 июля последовал внезапный артиллерийский налет на Ньюпорт. Потери 5-й английской армии — 2821 отравленный и 17 убитых. В ночь на 29 июля подверглись заражению ипритом Ньюпорт и Армантьер. Англичане потеряли 3019 человек (из них 53 умерших). Кроме того, потери среди гражданского населения Армантьера составили 675 человек (из которых 86 умерли).
5 октября французы произвели одну из своих наиболее удачных химических стрельб у Суассона, создав фосгенное газовое заграждение, изолировавшее полосу наступления в течение 7 суток. Одновременно передовые окопы германцев подверглись химическому обстрелу легкой артиллерии, что заставило защитников быть в противогазах днем и ночью целую неделю (с учетом времени пребывания в укрытиях). 1 декабря британцы выстрелили 2300 бомб из 44 газометов всего за 15 минут, сначала выжигая немцев термитом из укрытий, затем используя фосген, хлорпикрин для снятия противогазов и снова фосген.
В 1918 году использование химических снарядов достигло максимума — в мартовском наступлении против одной только 3-й британской армии немцами было выпущено до 250 000 снарядов с ипритом, заставляя неприятельских солдат по несколько дней не снимать противогазы или отсиживаться в убежищах. В свою очередь, англичане 23 мая на участке в 2 км. выпустили 120 т. фосгена. Британцы, использовав трофейные снаряды с ипритом в конце ноября 1917 года, начали свое производство иприта в апреле 1918 года и применили его в бою в сентябре (французы — в июне), но английский иприт был примерно на 30 % слабее германского. В августе в бой пошли усовершенствованные 16-см газометы, с дальностью стрельбы до 3,5 км. Только за последнюю неделю сентября французы выпустили почти 1000 т. иприта.
Всего за войну Германия произвела 58 100 т. хлора, 18 100 т. фосгена и 7600 т. иприта. Франция ответила — 12 500 т. хлора, 5700 т. фосгена и 2000 т. иприта, а Великобритания —20 800 т. хлора, 1400 т. фосгена и 500 т. иприта.
Россия стала на путь применения в артиллерии химических снарядов с 1916 года, изготовляя 76-мм и 152-мм химические гранаты двух типов: удушающие (хлорпикрин с хлористым сульфурилом, хлорацетон, хлористый метилмеркаптан и хлористая сера) и ядовитые (медленно отравляющие — фосген с хлорным оловом, скоро отравляющие — венсинит, состоящий из синильной кислоты, хлороформа, хлорного мышьяка и олова). Действие их вызывало поражение организма и в тяжелых случаях смерть. Была принята норма для непрерывного обстрела — один 76-мм химический снаряд на 40 кв. м. площади и один 152-мм снаряд на 80 кв. м., затем для поддержания нужной концентрации количество выпускаемых снарядов уменьшалось вдвое.
Одной из первых попыток применения химического оружия русской армией стала газобаллонная атака, проведенная 9-й химической командой в начале Брусиловского наступления — утром 22 мая на фронте 9-й русской армии в районе Парны Поток на участке 41-го и 42-го пехотных полков. Однако подувший с юга ветер направил часть газов на русские окопы. Хотя солдаты обоих русских полков были в противогазах, 54 солдата оказались отравлены, из них 3 впоследствии умерли, большинство же вскоре возвратились в строй. Хотя у австрийцев первоначально возникла паника, потери от газов оказались невелики — отравлено было только 14 человек, умерли 2. Таким образом, и здесь первый блин оказался комом.
Применение отравляющих веществ русской артиллерией так и осталось экзотической редкостью. Практически не использовался горчичный газ (иприт) и так и не было осуществлено массовое изготовление артиллерийских снарядов со стойкими отравляющими веществами. Слабо были развиты и средства защиты от современных отравляющих веществ. Всего в русской армии от отравления газами умерло около 11 тыс. человек.
26 февраля 1918 года американские части впервые попали под газовую атаку. Участок фронта в 600 м. был накрыт 150–250 минами с фосгеном и хлорпикрином. Из 225 неукрытых солдат были поражены 85, из которых умерли 8. Всего за время войны непосредственно на поле боя погибли 34 249 американцев, из них от отравляющих газов — около 200. Хотя отравленные составляли порядка трети санитарных потерь (70 500 из 224 000), из них умерли 1221 человек.
Всего за войну от OB пострадало порядка 1,3 млн человек, но при этом умерло только 91 000. Эффективные средства зашиты, подготовка солдат и своевременная медицинская помощь позволяли спасти и даже вернуть в строй большинство пораженных.
В британской армии пострадал от OB 188 706 человек, из них умерли 8109.
Во Франции из 190 000 отравленных умерли 9000.
В России из 475 340 отравленных умерли 56 000.
В США — 72 807, умерли 1462.
В Италии жертв OB насчитывалось около 60 000, из них умерли 4627.
В Германии из 200 000 отравленных умерли 9000.
Австро-Венгрия потеряла от OB 100 000 человек, из которых умерли 3000.
В Первой мировой войне впервые нашли свое боевое применение ракеты. В начале 1916 года лейтенант французского флота (соответствует армейскому капитану) Ив Пьер Гастон Ле-Приер предложил сжигать баллоны ракетами, способными воспламенить водород, которым в те годы наполнялись аэростаты и дирижабли.
Ракета Ле-Приера представляла собой картонную трубку длиной чуть более полуметра с запрессованной пороховой шашкой — двигателем и заостренным металлическим наконечником, способным проткнуть оболочку аэростата. Водород в баллоне ракеты поджигали своей реактивной струей.
Сбоку к ракете крепилась длинная деревянная рейка — хвост, служившая для стабилизации в полете. Эти рейки при заряжании вставлялись в пусковые установки — металлические трубки диаметром 25 миллиметров, которые крепились с наклоном вверх к межкрыльевым стойкам истребителей-бипланов. Обычно истребитель нес по шесть-восемь ракет, но иногда их количество доходило до десяти. Ракеты запускались летчиком поштучно или попарно с помощью электрозапала. Пилот осуществлял наведение с помощью простейшего рамочного прицела или просто «на глаз».
Для предохранения от струй раскаленных газов при пусках полотняную обшивку нижнего крыла в районе стоек заменяли алюминиевыми или жестяными листами, а деревянные стойки защищали металлическими накладками.
Максимальная дальность полета ракеты достигала 450 метров, но двигатель полностью выгорал на расстоянии 100–120 метров, а дальше снаряд летел по инерции. Именно на дистанции в 100–120 метров ракета могла гарантированно поджечь вражеский аэростат или дирижабль, но здесь существовал риск столкновения с объектом атаки. К тому же самолет могло зацепить разлетающимися горящими обрывками ткани при взрыве водорода внутри баллона. Для тогдашних аэропланов, обтянутых полотном, пропитанным нитролаком, это было смертельно опасно.
Весной 1916 года первые партии ракет были изготовлены во французских мастерских и установлены на самолеты «Ньюпор-16». 22 мая истребители-ракетоносцы впервые вступили в бой и сожгли ракетами пять из шести немецких привязных аэростатов, осуществлявших наблюдение на фронте в районе Вердена, а сами потерь не имели.
Через месяц такие ракеты появились у англичан, а через два месяца — у русских. Также и немцы, захватив трофейный «Ньюпор» с ракетными установками, стали производить это оружие. У англичан ракеты стояли на истребителях Сопвич «Пап», «Де-Хэвилленд» DH.2 и ночных перехватчиках RAF BE. Немцы же поставили ракеты на истребители «Альбатрос» и «Хальберштадт». Но ракеты стреляли гораздо менее точно, чем пулеметы и авиационные пушки. Ими невозможно было поразить самолет, да и маневрирующие аэростаты и дирижабли были для них очень трудной мишенью. Ни одного цеппелина за всю войну ракетами сбить так и не удалось, поскольку они летали на таких высотах, на которые ракетоносец, более тяжелый, чем обычный самолет, просто не мог подняться. Эффективнее всего ракеты действовали против неподвижных аэростатов наблюдения. Кроме того, истребитель, вооруженный ракетами, сильно терял в скорости и не мог вести маневренный воздушный бой, поэтому при появлении в воздухе вражеских самолетов «охотникам за аэростатами» нередко приходилось отказываться от выполнения задачи и давать залп впустую, чтобы освободиться от лишнего груза и снизить аэродинамическое сопротивление. И воздухоплаватели в конце концов нашли действенное «противоядие» от ракет. Когда наблюдатели замечали приближение к аэростату истребителей противника, стартовые команды с помощью механических лебедок спешно подтягивали «баллоны» к земле. Быстрое вертикальное перемещение со скоростью 5–6 метров в секунду сбивало с прицела вражеских летчиков, а по аэростатам, висящим у самой земли, применение ракет было невозможно, поскольку их пусковые установки могли стрелять только вверх, так как при пикировании ракеты вываливались из пусковых трубок под действием собственного веса.
