Лодку они нашли выше по реке, на луговине перед Мирожским монастырем. Стащили ее в воду. Она текла по всем швам.
Зоммер вычерпывал солдатским котелком воду из лодки, а остальные гребли: один — прикладом винтовки, а другой — подобранной на берегу палкой. К берегу пристали, стоя по щиколотку в воде.
Выбравшись из лодки, передохнули. Карабкаясь в гору, снова тащили на себе части «максима». У изъеденной временем крепостной стены из бутового почерневшего камня их остановил вышедший через пролом навстречу старшина с бойцом. Выяснив, кто они такие, старшина сказал:
— Сюда должен был с УРа прийти какой-то полк, может, и ваш, да, видимо, немцы все карты спутали — ударился, поди, с перепугу куда-нибудь в сторону. — Он насмешливо посмотрел на недоумевавшего Зоммера, добавил сурово, по-командирски: — Вы, сержант, останетесь здесь. Велено всех, кто идет оттуда, — и старшина мотнул головой на юго-запад, — задерживать. Здесь тоже надо организовывать оборону.
Солдат-сапер нетвердо проговорил:
— По мне, воевать хоть где одинаково: и страшно, и нужно.
Зоммер решил, что возражать старшине бесполезно, и молчал. Старался понять, куда делся полк. Мелькнуло: «Может, переправился через реку выше, у бродов, и занял оборону там?»
Чуть поднявшись по мощенной булыжником улице вверх, остановились они у церкви. Старшина показал Зоммеру, на ее колокольню, сказал, обратившись ко всем:
— Забирайтесь туда. Если фашисты сунутся к реке, оттуда по ним и лупите. Приказа не дожидайтесь. — И, посмотрев Зоммеру в глаза, пригрозил: — Если самовольно бросите этот пост и уйдете, ответите за это.
Старшина ушел торопливой походкой вверх по улице. Глядя ему в спину недружелюбно, Зоммер думал: «Куда нам уходить?» Он посмотрел на облезлые стены церкви, на пристроенную к ней высокую звонницу, на своих товарищей. Приказав собирать пулемет, подошел к двери, ведущей внутрь. Прочитал небрежно сделанную на фанерной дощечке надпись: «УТИЛЬСЫРЬЕ».
На двери висел ржавый амбарный замок. Зоммер, сбив его прикладом автомата, распахнул дверь и вошел внутрь. На него пахнуло сыростью, плесенью. И вдоль недлинного коридора, и внутри церкви, и на винтовой кирпичной лестнице, ведущей на колокольню, лежало тряпье, тюками и в рассыпанном виде.
Зоммер полез на колокольню. За ним следом карабкались с собранным «максимом» пулеметчик и боец.
Под куполом колокольни на изъеденной ржавчиной железной перекладине сидела какая-то птица. Увидав человека, она шумно ударила по воздуху крыльями и улетела. Проводив глазами птицу до проема в стене, Зоммер огляделся. Через высокие проемы метровой ширины можно было вести огонь во все стороны. Из них хорошо просматривалась река, тот и этот берег, ближние улицы.
Пулемет поставили перед барьером к проему, глядевшему на реку. Зоммер, приказав бойцу-саперу быть за второго номера, послал его за водой для пулемета. Тот вскоре принес ее — набрал из колонки неподалеку от церкви. Залили кожух. Поглядывая на воду, Зоммер захотел пить и пошел к колонке. Стояла она метрах в двадцати от крыльца церкви, по ту сторону улицы. Подойдя к ней, Зоммер умыл под холодной струей лицо. Думал, что, может, все же надо было искать полк, но тут же обругал себя слюнтяем. Стал пить. Глотал воду большими глотками. Напившись, неторопливо пошел назад. Поднимаясь по крутым ступенькам лестницы, вдруг почувствовал, как от усталости гудят сделавшие двадцативерстный переход ноги.
Где-то далеко, вверх по реке, у бродов, началась ружейно-пулеметная и орудийная стрельба. Зоммеру, уже поднявшемуся на колокольню, опять вспомнился родной полк. Он посмотрел через проем в ту сторону. Туча уходила на северо-восток, и небо над бродами было чистое. Лучи поднявшегося за лесами и лугами солнца золотили подернутую легкими туманами даль. «Может, там наш полк и занял оборону», — подумал Зоммер, вглядываясь в далекие, плавающие в сизых туманах перелески, луговины, поля, в свернувшую перед бродами на юг реку.
Он сел на кирпичный холодный пол, вытянул уставшие от долгого перехода ноги, стал растирать их. Слушая, как не на шутку разгорается стрельба у бродов, смекнул, что сюда надо бы принести несколько тюков тряпья, чтобы закрыть ими проемы снизу — все меньше будет лететь пуль и осколков.
Тяжелые тюки они таскали наверх втроем. Закрыли снизу ими три проема, когда младший сержант, поглядев на тот берег реки, неожиданно для всех крикнул:
— Немцы!
Все бросились к оружию. Пулеметчик, припав к пулемету, прицелился. Боец-сапер схватился за винтовку. Зоммер, оставив лежавший посреди колокольни тюк, подскочил к прислоненному у стены автомату. Поглядев на автомат, потянулся рукой к винтовке сапера. Сказал:
— Помогай младшему сержанту, а я из твоей буду стрелять.
Отдав бойцу автомат, забрал у него винтовку. Вглядываясь в отлогий скат возле Мирожского монастыря, видел, как по нему бегут к реке машины-амфибии. Перевел планку на прицеле. Говорил пулеметчику:
— Не стрелять! Пусть подплывут поближе. Бей по бортам. Топи, а я по фашистам бить буду.
Когда амфибии отплыли от берега метров на тридцать, откуда-то разнобойно ударили по ним из нескольких винтовок. Вокруг машин поднялись недружные всплески.
— Стреляй! — приказал пулеметчику Зоммер и, положив цевьем на тюк винтовку и целясь в водителя головной машины, стал ждать, когда «максим» заговорит. Ворчал: — Ближе подпустить надо было. Это старшина, поди, там. Вот олухи, не дали подпустить.
Пулеметчик посмотрел на Зоммера.
— Подождем чуток, — сказал он. — Пусть немцы думают, что их здесь, по существу, не ждут, а мы подождем, подпустим поближе и уж так ударим… перья полетят!
— Тоже дело, — вступил в разговор боец, а Зоммер, не переставая держать на мушке шофера, ворчливо выругался.
Когда головная амфибия достигла середины реки, пулеметчик открыл огонь. Длинная очередь раскатилась по округе и на минуту приглушила уже вовсю ухавшую у бродов артиллерию. Вокруг головной машины, подбираясь к борту, встали режущие воду всплески. Зоммер, все еще державший на мушке ее водителя, нажал на спуск. Выстрела за пулеметной дробью не слышал, но увидел, как шофер, сунувшись вперед, повалился на бок… Через минуту-две головная амфибия начала медленно разворачиваться, а вторая, плывшая за нею, оседая на нос, все шла вперед. Метрах в пятидесяти от берега она резко накренилась и, оставив после себя разбегающиеся круги, исчезла под водой. На середине реки, делая круги, медленно погружалась в воду третья. Три остальные, подхватив на буксир первую, стали удирать, но машина на буксире так и затонула, не достигнув берега… Выбросившиеся из затонувших амфибий гитлеровцы плыли кто куда. Зоммер, торопливо работая затвором, прицеливался в их головы и спокойно стрелял. Бил почти без промаха. По ближним. И когда последний из немцев, почти достигнув этого берега, ушел, сраженный пулей Зоммера, в воду, он, Зоммер, увидел, что две из удиравших трех машин уже добрались до берега, выползли на сушу и бегут за монастырскую стену, а третья, от которой тянулся буксир к первой, затонула на отмели и из нее выскакивают оставшиеся в живых гитлеровцы. Плюхаясь в воду, они торопливо шли, подгребая руками, к берегу. Зоммер начал стрелять по ним. В это-то время сапер и крикнул:
— У моста показались!
И пулеметчик прекратил огонь.
За Пароменской церковью между тополями действительно темнели амфибии. На улице останавливались грузовики с пехотой. «Вот когда начнется», — разгоряченный стрельбой, подумал Зоммер и пригнул голову к косяку проема, потому что перед колокольней, вырвав из замощенной булыжником улицы камни, разорвался снаряд.
После короткого беглого обстрела берега из пушек и минометов немцы перенесли огонь на город и начали переправу у моста. Амфибии двумя колоннами спустились к воде и поплыли.
Младший сержант помрачнел. Зоммер, насупившись, похлопал его по плечу и ободряюще проговорил:
— Ничего. Двум смертям не быть, одной не миновать.
Младший сержант, плотно сжав губы, открыл огонь. Зоммер тоже стал целиться. Было далеко. Вражеские головы на амфибиях прыгали над мушкой маленькими, еле уловимыми точками. Поймать их было трудно. Но Зоммер все же выстрелил раз, другой, третий… Немецкая артиллерия часть огня перенесла на церквушку. Снаряды рвались вокруг нее, попадали в ее толстые крепкие стены и, с треском высекая искры, крошили хорошо обожженный, веками ничему не поддававшийся кирпич. Но пулеметчик продолжал стрелять. Стрелял и Зоммер.
Вражеские машины еще не достигли берега, когда немецкий снаряд, угодив в край стены у проема, где лежали пулеметчик с бойцом, оглушительно рванул воздух. Зоммера бросило, сильно ударив головой о стену. Теряя сознание, он слышал, как с сухим, приглушенным треском сыплется на него отваливающаяся штукатурка, известь, кирпичная крошка. Видел, как тюк тряпья, поднявшись на ребро и рассыпаясь, валится на него всей тяжестью…
