были информаторы в городе, не сказал ни слова ни об Анне Мухиной, ни о железнодорожном мастере Петре Чижове. Не рассказал также о том, как он умудрялся снова и снова ухудшать свое здоровье, повышать температуру, не говорил об уроках, полученных от индийского специалиста. Вот эти сведения могли немцам пригодиться, они сами могли постараться получить сведения о древней индийской медицине, поэтому Шубин на сей счет помалкивал.
Так он дошел до того момента, когда консилиум врачей запретил ему прогулки, и тогда он принял решение бежать из госпиталя. Ему требовался новый облик, новое имя – и он остановился на группенфюрере Шнейдере.
Шубин уже был готов начать рассказ об уничтожении палача Ростова Алоиза Шнейдера, когда допрос прервали. Раздался стук в дверь, и в кабинет просунулась голова часового.
– Господин майор, вы просили срочно доложить… – начал он говорить.
Но Зиммель тут же его прервал.
– Я понял, понял, – торопливо произнес он и встал. – Побудь здесь, возьми под охрану русского. А лучше позови второго караульного, и постерегите его вдвоем – он очень опасный тип. Чуть что – стреляйте ему в руку или ногу, потом вылечим. А я схожу, сам все узнаю.
Майор дождался, когда в кабинет войдет второй караульный – здоровенный немец со злобным взглядом – и торопливо вышел в коридор.
Зиммель отсутствовал недолго, минут десять. А когда вернулся, то держал в руках какой-то пакет, который положил на стол.
– Клаус, Ганс, вы можете идти, – сказал он караульным и, когда те вышли, обратился к Шубину:
– Что ж, капитан Давыдов, в нашем разговоре настал момент истины. Ведь теперь я получил все, что мне было нужно. Как ни удивительно, но капитан Таудлиц выполнил мое задание. Он обнаружил ваших людей, которые спрятались в овраге недалеко от того леса. И не просто обнаружил, но сумел уничтожить всю группу. Часть ваших людей убита, часть попала в плен. Не верите? Вижу, что не верите. Так я вам представлю доказательства. Ваши люди вас назвали, и теперь я знаю, как вас зовут. Никакой вы не Давыдов! Вас зовут Шубин, капитан Глеб Шубин. Вот, видите? А главное – у меня теперь есть ваша рация!
И Зиммель развернул принесенный им пакет. Да, на столе лежала рация – та самая, с помощью которой Шубин вел передачи весь январь.
– Ну, что скажете, Шубин? – издевательски спросил Зиммель. – Теперь вы мне не очень-то и нужны. У меня в руках ваша рация, ваши люди, в частности ваш радист. Так что я могу продолжить игру с вашим командованием уже без вас. А вас со спокойной душой передать в руки гестапо – пусть там выпытают у вас последние подробности: имена ваших агентов, которых вы мне не назвали, место перехода вами линии фронта, и тому подобное. Мы все, что нужно, узнаем! Ну, что скажете? – поинтересовался майор и замолчал, выжидательно глядя на разведчика. А Шубин между тем быстро анализировал сказанное немцем и соображал. Правду ли говорит майор или врет? С первого взгляда кажется, что все им сказанное – правда. Вот она, рация, от этого факта никуда не денешься. И его имя они как-то узнали, это тоже факт. Но если немцы действительно захватили часть ребят, в частности радиста Женю Погорелова, и Шубин им больше не нужен – почему, в таком случае, майор продолжает допрос? Почему медлит с окончанием разговора? Значит, ему что-то от Шубина еще нужно. Значит, он хочет склонить его к сотрудничеству. А это может означать только одно: никакого радиста у немцев в руках нет. А может, вообще никаких пленных нет. Скорее всего, все ребята погибли, и враги сумели захватить рацию. А имя Шубина узнали каким-то случайным образом. Может, его в сердцах выкрикнул перед смертью кто-то из бойцов? Если так, то ему, Шубину, надо держаться по-прежнему и продолжать смертельно опасную игру с врагом. Игру, для которой Шубин припас неожиданный ход. И этим ходом он сразу рассчитывал поставить этому самодовольному майору шах и мат.
Как ни странно, но Глеб, ничего, по сути, не зная, верно угадал ход событий. Группа солдат под командованием Таудлица действительно обшарила лесок, в котором первоначально укрывались разведчики, а не найдя их, стала осматривать окрестные овраги. И в одном из них наткнулась на сержанта Султанова и его товарищей. Завязался бой. Немцев было почти в два раза больше, к тому же они вызвали подмогу. Разведчики попытались прорваться из окружения, но это им не удалось. Во время этого прорыва погиб пленный лейтенант Шуберт – погиб от немецкой пули… Разведчики гибли один за другим. Радист Женя Погорелов, умирая, плохо понимая, где он находится, в бреду позвал своего командира: «Товарищ капитан! Капитан Шубин!» Так враги узнали имя своего пленного.
Разведчики, вероятно, погибли бы все до одного, но в этот момент советские войска начали наступление на поселок Целина. И немцам сразу стало не до этой маленькой группы, засевшей в овраге. Они отступили, и часть бойцов – Петров, Корнилов, Забелин, Силкин и сам сержант Султанов – остались в живых. Однако в ходе боя немцам удалось захватить рацию, которая была у убитого радиста Жени Погорелова.
Таким образом, майор Зиммель обманывал схваченного им капитана. Положение Шубина, в общем, не изменилось – Зиммель по-прежнему был заинтересован в том, чтобы капитан согласился на сотрудничество с врагом. Изменилось одно: теперь в руках у майора была рация разведчиков.
– Что же мне вам сказать, господин майор? – произнес Шубин после некоторых размышлений. – Да, меня действительно зовут не Давыдов, а Шубин, тут вы правы. Вы правы и в другом: конечно, вы можете сделать так, как вы сказали, то есть передать меня в руки гестапо. Эта возможность у вас остается всегда. Но ведь вы понимаете, что обратного хода не будет. После общения с гестаповцами я буду уже не капитан Шубин, а изуродованный труп. И, разумеется, не смогу передавать радиограммы своему командованию.
После таких слов торжествующая улыбка на лице майора Зиммеля несколько угасла, и само лицо скривилось. Придав ему суровое выражение, майор сказал:
– Как я понял ваши слова, вы готовы сотрудничать со следствием и готовы оказать помощь Германии в борьбе с большевизмом. Готовы или нет?
Делать нечего: надо было изобразить готовность. И Шубин покорно ответил:
– Да, господин майор, готов.
– В таком случае расскажите, как вы убили группенфюрера Шнейдера и что делали, завладев его машиной и назвавшись его именем.
Шубин не стал возражать против такого вопроса. Как
