Между «Нет» и «Да»
Как одна из крупнейших и влиятельны мировых держав, Россия неизбежно стане участником этого ни на миг не утихающе го соперничества держав и народов.
При Александре II и Александре I] страна проводила миротворческую поли тику в Европе и, если «не считать» русско-турецкой войны, пыталась решать назревавшие проблемы мирным путем… По крайней мере, тотальной войны цари себе не позволяли, понимая, что платить за это пришлось бы российскому народу.
А. Н. Соколов. Император России Александр III Кайзер Германии Вильгельм II Когда Вильгельм II предложил Александру III «поделить мир между Россией и Германией», тот на это «заманчивое» предложение не клюнул… Предвидя тяжелейшие последствия подобного шага, царь сказал немцу: «Не веди себя, Вилли, как танцующий дервиш. Полюбуйся-ка на себя в зеркало».
Но после смерти Вильгельма I и ухода от власти Бисмарка, власть унаследовал Вильгельм II. Бисмарк говорил: «Превентивная война против России — самоубийство из-за страха смерти». Но, набирая силу, Германия все меньше нуждалась в дружбе с русскими. И железный канцлер Вильгельм II игнорировал заветы деда или позабыл их: «Люби и уважай Императора Александра, нам лучше будет от добрых отношений с Россией». В 1890 г. из-за обострившихся противоречий с канцлером Вильгельм принял отставку Бисмарка.
К тому же изменилась и ситуация в России. Преждевременная смерть 50-летнего русского царя Александра III привела к власти Николая II. На словах Николай был миротворцем. В начале царствования он выступил с мирной инициативой, направленной на прекращение гонки вооружений.
В документе, подписанным Николаем II, говорилось: «Охранение всеобщего мира и возможное сокращение тяготеющих над всеми народами вооружений являются при настоящем положении вещей целью, к которой должны бы стремиться усилия всех правительств… Императорское правительство полагает, что в настоящее время положение весьма благоприятно для изыскания, путем международного обсуждения, наиболее действительных средств обеспечить всем народам истинный и прочный мир и, прежде всего, положить предел увеличивающемуся развитию современных вооружений» (1898).
Европа и Америка на протяжении большей части их истории в отношении России варьировали три тактики — сокрушение и уничтожение, ослабление, помощь (только при условии большой выгоды для себя и перспективой обязательного ослабления России).
Как ни странно, но у нас до сего дня (усилиями господ и служек атлантизма и американизма) в народе насаждается точка зрения, что западная демократия — очень хорошая вещь: свобода, права человека, право собственности, вера и прочие чудеса. Но в России эти «чудеса» отчего-то прорастали чертополохом. Облик Америки как «светлого града на холме» к началу XX в. потускнел и среди наиболее думающей части общества. Философ-теолог С. Н. Булгаков в переписке 1910-1911 гг. с А. Белым (Б. Н. Бугаевым) заметил: «Запад я ex profundo постоянно принимаю в себя и перерабатываю в себе или как чужеродное тело или как яд, к которому надо получить нейтралитет или выработать антитоксин. И чем больше живу и чувствую, тем больше узнаю яд и вижу змею на дне кубка. Конечно, я говорю про современный западный запад… это могучая, организованная сила, но бездушная или же потенциально антихристианская».
Ф. Ф. Мартенс — юрист-международник
Наука могла бы удержать народы от заблуждений и трагических ошибок. Но ее слушают редко, да и сама она не без греха… Оказали ли влияние труды ученых-пацифистов (М. Энгельгардт, Ф. Мартенс, Я. Новиков, М. Таубе, И. Блиох, Б. Чичерин) на Николая II? Вряд ли он их читал. Те уверяли, что в мире наблюдается смягчение нравов, рост солидарности, альтруизма, хотя одновременно заметнее рост жадности, жестокости, лицемерия и коварства. Пока существуют классовые и социальные различия, война абсолютно неизбежна. В соперничестве держав нет места альтруизму. Демагоги говорят о братстве людей, но сами же грабят, убивают и истязают невинных. Войны — виновник всех бед и зол. «Это они порождают неравенство, дифференциацию, ненависть, дикие инстинкты». В них превалирует отношение к людям «как к клопам или тараканам, которых можно давить походя» (М. А. Энгельгардт).
Что предлагалось противопоставить? По мысли ученого, в жизни мира творческим началом и преобразующим моментом могла бы стать наука.
М. А. Энгельгардт писал: «Наука обнаруживает ненужность зверства, грызни, войны, — невыгодность их для индивидуумов, классов и наций; а главное, покорив человеку мир, она создала новые материальные условия исторического процесса». Сообразно новой морали должны установиться новые политические формы, новый экономический строй и юридические отношения.
Говоря о России, Энгельгардт подчеркивал, что ее слава должна зиждиться не на военной основе, достигаться не военными потасовками и бойнями, а завоеваниями в духовной сфере. «Какой нам еще славы, — восклицал он, — когда произведения Толстых и Достоевских завоевывают Европу и порождают новые направления в западной литературе, а открытия Менделеевых и Мечниковых преобразовывают европейскую науку?» Вечные приготовления к войнам, войны, состояние «вооруженного мира» гибельно отражаются на уровне жизни, морали наций. Энгельгардт приводил убедительные цифры, подтверждающие данную точку зрения. Так, Крымская кампания Англии, Франции и Турции против России обошлась Европе в 6 млрд. франков, война 1870 г. стоила Франции 15 млрд. франков, война 1878 г. против Турции отняла у России 1 млрд. руб. За несколько месяцев боев пущены на ветер два-три года народного труда. Ученый высказал надежду, что в новых исторических условиях будут созданы и основы для утверждения мирного характера общественных отношений. Нации, представляя собой одно целое, более всего нуждаются в мире. Единственным выходом разума для народов в XX в. должно стать «прекращение войн, т. е. разоружение»
Правда, он признавал, что борьба наций и индивидуумов, видимо, все же останется двигателем прогресса, но только «в смысле соревнования» умов и талантов. Ее победителями должны становиться народы, те, кто увеличивает благосостояние людей (Эдисон, Менделеев, Пастер, Гельмгольц). Пессимистическая теория Мальтуса как бы «опровергается» благодаря колоссальному развитию и росту промышленности и науки.
Мальтус в книге «Опыт закона о народонаселении или настоящего действия этого закона на благоденствие человеческого рода с изложением значения прошедшего и нескольких исследований о надежде на отстранение или смягчение причиняемого им зла» (М., 1895) утверждал, что народонаселение растет в геометрической прогрессии (т. е. как 1, 2, 4, 8, 16, 32, 64, 128, 256), тогда как средства существования, по его мнению, растут в арифметической прогрессии (как 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9.). Через два столетия, утверждал он, народонаселение относилось бы к средствам существования как 256 к 9; через три — как 4096 к 13, а через две тысячи лет этот разрыв был бы беспредельным и неисчислимым. Отсюда — необходимость войн.
Англичанин Роберт Томас Мальтус. XIX в.Казалось бы, бурный рост народонаселения в России в конце XIX — начале XX в. подтверждал этот тезис. Но вскоре «принцип перенаселения» Мальтуса, уступил место тезису Кейнса о «недонаселенности». После Второй мировой войны теория Мальтуса вновь стала популярной, особенно в развивающихся странах.
Вроде бы умные люди понимали корень главных проблем. Но, во-первых, умных не так много да и управляют миром не ученые, а капиталисты (те ради прибылей не побоятся полмира превратить в развалины), и, во-вторых, власть опять же зависит от капиталов, т. е. от тех же капиталистов, и потому часто идет у них на поводу, в-третьих, прогресс наук и технологий в первую очередь совершается в сфере вооружений, что также провоцирует войны.
Интеллигенция даже и помыслить не смела о мировой войне, считая ее просто невозможной в «культурном» XX веке. Известный юрист Б. Н. Чичерин, подводя в книге «Собственность и государство» итоги событиям рубежа XIX—XX веков, отмечает господствующий всюду разлад в мысли и в жизни, падение веры, презрение к философии и истории, отрицание всех высших начал человеческого духа, скептическое отношение к разуму, извращение нравственных начал, подчинение высших качеств человека низшим. «Вопль отчаяния может вырваться из груди современного человека, который не отрекся от благороднейшей части своего естества, и только непоколебимая вера в силы духа и в непреложные законы истории поддерживает его среди господствующей умственной и нравственной неурядицы. Эта вера не есть только смутное чаяние, она опирается на законы разума и истории».
