Дружный хохот раскатами прошел по пятачку, на котором расположились сидевшие и полулежавшие бойцы второго взвода.
— А ты что, свечку нам держал? — не сдавался Талатёнков.
— Когда это ты поспеваешь, Телок, запалы свои вставлять? — откликнулся с другой стороны Жильцов.
— Эх, братцы, видели бы вы эту Маню… — мечтательно потянулся Талатёнков. — Грудь — во…
Он красноречивым жестом оттопыренных рук продемонстрировал те самые «во».
— Чистые две шаровые башни под пулеметы… Это ж представьте — на одной броне… Пришлось напролом переть, в наглую. А то поначалу ерепенилась шибко, мол, то да се… вы торопитесь и так далее… А как же мне не торопиться, ежели состав отправляется? К тому же, вижу по глазам, что мой штурм ей совершенно по вкусу…
— Ну и горазд ты заливать, Телок… — произнес Чесничанский, сплюнув на мокрую землю и растерев плевок каблуком сапога.
— Это кто заливает? — воинственно отозвался Талатёнков. — Завидки небось берут, что у самого кишка тонка на бабу залезть…
— Так ты на нее еще и залез? — с подначкой поинтересовался Чеснок.
— Ты шо, не слышал? — хохоча, откликнулся Жила. — Телок же тебе ясно объяснил, что Маня была — чистая «тридцатьчетверка».
— Да ты что, «тэшка» для Мани слишком малогабаритная. К тому же не забывай, Жила, про шаровые бойницы для пулеметов… Это что-то трофейное. Может, даже «тигра»… Чистая зверюга… Она тебе ничего, часом, Телок, не отгрызла, а?.. Пока ты по буферам ее взбирался…
— Часом я тебе сейчас зачесночу… — вспылил Чеснок. — Почище «тигры» вдарю, да так, что башню свернет…
— А что за «тигра»? — с нескрываемым любопытством спросил Мадан.
— Вот олух… Ты что, про «тигры» не слыхал?! — расхохотался Талатёнков. Он был рад переключить внимание на лопоухого салагу. — Ну, ты даешь… Это танк такой, деревня…
— А ты еще скажи, что ты его броню на части рвал… — вступился за несмышленого бойца Аникин. — «Тигр», Мадан, действительно почище любой зверюги будет… И лучше тебе с ним никогда не встречаться.
Подошедший в этот миг Карпенко, уловив последнюю фразу, тут же вступил в разговор. От быстрого шага он слегка запыхался.
— Хотя… товарищ младший лейтенант… если приведется с ним… столкнуться, не так страшен черт, как намалевано. И башку ему наши ребята не раз отрывали…
— Это ты верно говоришь, сержант… — согласно кивнул Андрей. — С чем пожаловал?
— Срочно, к ротному… — выпалил Карпенко, переводя дух. — Всех собирает, не иначе что-то серьезное. Уж очень майор насупимшись…
Лицо майора было непроницаемо сурово. Собрался почти весь офицерский состав, тут же был и старшина роты.
— Обоз задерживается… — тяжело произнес Шибановский. Желваки на его щеках заходили ходуном. — Мы не можем тут к чертовой матери застрять. Двигаемся вперед на сухом пайке. Танкисты ждут нас к вечеру завтрашнего дня. И мы не имеем права опоздать ни на час.
Майор сделал паузу, как бы размечая по пунктам сообщаемую им информацию.
— Дальше… Движемся в район Бродов. Здесь хозяйничает «Галичина» — эсэсовцы из числа украинских националистов. Они на переднем крае против нас. Мы на их территории, считай, каждый местный — их потенциальный пособник. Поэтому ухо держать востро. Никаких контактов с местными. Только повернешься, получишь нож в спину или пулю из обреза.
— Каспревич погиб… — какая-то неясная тень мелькнула в зрачках майора. — Угробил половину своего взвода… Все, что он успел накомандовать… И пуля ему за это — поделом… А вам урок, товарищи командиры… Помните: штрафники — это ваши бойцы. Вам с ними на смерть идти, с ними приказы командования выполнять… Других у вас не будет.
На последнем слове ротный сделал особое ударение. Сплюнув, он передохнул и продолжил:
— Теперь вот что…
Он перевел взгляд на лейтенанта Погибко, а потом на Аникина.
Андрей с трудом выдержал тяжелый взгляд майора. Но глаза не отвел.
— На марше, до пополнения личного состава, первый и второй взводы временно объединяем под командой лейтенанта Погибко. Одновременно из числа бойцов второго взвода создаем группу из восьми человек. Командиром группы назначается младший лейтенант Аникин. Останетесь после совещания, Аникин.
— Слушаюсь, товарищ майор! — вытянувшись по стойке «смирно», откликнулся Андрей.
Когда все разошлись, остались только ротный, начальник штаба Костянский и капитан Чувашов. Майор достал серебряный портсигар и предложил всем папиросы, в том числе и Аникину. Все закурили.
— Слушай внимательно, младший лейтенант… — негромко проговорил ротный. Голос Шибановского прозвучал с какой-то не свойственной ему ноткой теплоты.
— Твоя группа, Аникин, получает особое задание. Пойдете напрямик, в тыл врага. Ты и твои парни должны будете преодолеть переднюю линию обороны фашистов, где базируются местные из дивизии СС «Галичина». Сделать это надо по возможности как можно тише, не обнаруживая себя раньше времени. Не разменивайтесь на местных. Вы — истребители танков. Ваша цель — танки в районе города Броды. Есть оперативные данные, что там расположился ударный танковый батальон фрицев. Будете выводить их из строя партизанскими методами: то есть — все средства хороши. Но чем меньше шума, тем лучше для вас. Получишь карту местности, примерные точки дислокации противника.
Майор на минуту умолк, делая глубокую никотиновую затяжку.
— В группу отобрать лучших. Самых отчаянных сорвиголов. Но чтобы мозги у ребят фурычили. А то дров наломаете зазря. Группа не за продуктами в тыл отправляется. Истребители танков… Я уже отдал приказ. Соберут по роте для вас вооружение: патронов побольше, диски для «ППШ», два пулемета — «дегтярь» и немецкий, трофейный, гранаты кумулятивные. И такие у нас в запасе имеются… И главное: возьмете запас противотанковых мин. Они — ваше главное оружие. Минами нас хорошенько на станции снабдили. Когда отберешь людей, Аникин, вместе со старшиной отправляйтесь к обозу.
— Товарищ майор, так мои бойцы минно-взрывному делу не обучены…
Майор еще раз затянулся и, взяв Аникина выше локтя за руку, отвел в сторону.
— Что касается минно-взрывного дела… Приставлю к вам специалиста. Девятова знаешь?
— Знаю…
— Вот… Он в пехоте служил, но в противотанковом отделении. В этом деле толк знает. Научит твоих. На ходу, правда, придется, а только других вариантов нет.
— И я немного в минах кумекаю…
— Вот и хорошо. Вы с сержантом должны подготовить мне группу настоящих истребителей танков…
Майор бросил окурок на землю.
— Смотри, Аникин… Задание — не фунт изюма. Навести надо шороху у немцев, да так, чтоб они начисто про передовую забыли. Хотя бы на время. Бойцов на искупление представлю. Так и скажи им. Как стемнеет, мы должны до лесочка добраться. Там вы за линию фронта и уйдете. Начальник штаба тебе подробно на карте маршрут объяснит. А сейчас отбери личный состав, вооружись и сухой паек получи. Эти вопросы тоже со старшиной решишь. Времени у тебя мало… Вопросы есть?
— Никак нет, товарищ майор…
— Ну и хорошо. С богом… Действуй…
Как только стемнело, группа, навьюченная мешками с противотанковыми минами, гранатами и прочим вооружением, углубилась в лесок. Поначалу между сосновых стволов идти было легко. Но потом начался лиственный лес, и чем дальше, тем гуще. Уже около трех часов они без передышки двигались по непролазной лесной чаще. Заросли становились все непроходимее, а темнота — все непрогляднее.
Аникин строго держался азимута по компасу, выданному начальником штаба вместе с картой, на которой красными точками были отмечены районы возможной дислокации вражеских танков. По данным авиаразведки, немецкий танковый батальон разделился на несколько групп. Эти группы, равные по численности взводам, рассредоточились в нескольких селах по дуге, основание которой проходило вблизи города Броды. Для группы Аникина было указано направление в район села Гончаровка.
— Не иначе как заблудились, командир… — прохрипел Талатёнков. Он шел третьим по счету, вслед за Карпенко и Жилой. Андрей двигался следом за ним, получалось — в середине группы.
— Не бзди, боец, — шепотом отозвался Карпенко. — Думай о тех, кто идет следом. А то товарищам дышать нечем будет… Думай лучше, как правильно мину под гусеницу ставить.
Битый час перед этим бывший гвардии сержант рассказывал своим товарищам-штрафникам об устройстве и принципах работы противотанковых мин. Каждый, в зависимости от комплекции, тащил сейчас в своем вещмешке по три, по четыре.
