Шифровальщик, верный своему долгу, вскочил на ноги. Дернул лист, чашка упала на пол, разбилась. Но было не до нее.
* * *
— Значит, они ушли в море на канонерке. Где они ее взяли? Украли у нас? Или же осталось со старых времен? Что вообще за бардак? Будто бы из рукава достают паровозы, катера…
А ураган уже протянул свою темную ладонь над городом.
— Ветер свежеет, скоро шторм будет… Не шторм даже, а штормяга… Тут и на береге места будет мало. Волна такая будет, что вон до туда достанет… — лоцман показал рукой назад и вверх, туда, где на набережной стояли фонари.
— И Вам больше нечего сказать?.. — спросил у него Ланге.
— Отчего так сразу и нечего? — удивился лоцман и стянул с головы фуражку. — Очень даже есть: упокой, Господь, их души.
— Не верю! Не верю, что на вашем опереточном море штормы такие, что догнать нельзя…
— А вы никогда не задумывались, отчего здесь нет крупных островов?
— Нет, а отчего?..
— А вы как-то подумайте на досуге.
Ланге махнул рукой — не до того.
Он снова склонился над картами, но уже над другой, с большим масштабом. Куда они рвуться? В Крым? Там боевые действия, войска, места мало, чтоб затеряться. На Кубань? Внимание притягивали многочисленные плавни. Вероятно, сейчас там полно войск, но укрыться, по-видимому, есть где. С поста на косе доложили: лже-канонерка шла курсом или на пролив, или на Кубань. Ну нет, выскочить из этого моря невозможно: в проливе наверняка напичкано мин, его держат под обстрелом с обоих берегов. Они останутся здесь, в этом самом опереточном море…
Надо подымать погоню.
Немецкие канонерки все же снялись с якоря, но едва вышли из гавани, повернули назад.
Помощь пришла неожиданно, оттуда, откуда не ждали. Узнав о затруднениях, появился командир итальянской флотилии. Он отвратительно знал немецкий, Ланге не знал итальянского вовсе.
Говорили как ни странно на русском.
— Что прикажете сделать с бежавшим кораблем?
Итальянец выглядел совершенно спокойным и уверенным в силы своих людей.
— Корабль надо захватить. Если не получится — сбейте ход. Иначе же — топите их всех.
Итальянец небрежно козырнул.
За волноломами итальянцы завели пять катеров и рванули от берега.
Каким-то чудом перевалили через волну у выхода из гавани и, действительно, ушли в море.
— И их души тоже — покойтесь с миром…
Ланге вспомнил салют итальянского офицера: "Ave caeser morituri te salutant?"
Но нет — чудо было на их стороне. По крайней мере, какая-та его часть. Баркас они все же не нашли, но до темноты три катера вернулось назад.
До утра два считались пропавшими без вести. Но среди бури образовалось окно, и в просвете гидросамолет Do-24, базирующийся на крымскую, а не мироновскую Феодосию, выловил двух итальянцев.
Еще один катер пропал навсегда.
Из Крыма подняли еще несколько морских разведчиков.
— Торпедный катер не обнаружен. В указанном районе найден только турецкий рыболовецкий баркас…
Ланге попытался найти место, где был обнаружен этот корабль. И чуть не задохнулся — этого квадрата не было на этом море. Им удалось выйти в Черное море! Но как?..
— Какой баркас? Откуда он здесь?.. Это они! Они закамуфлировали баркас под канонерку, а теперь сбросили декорации! Поднимайте штурмовики — им надо сбить ход! Пусть береговая охрана догонит их.
Но нет, было поздно — небо опять затянуло тучами.
Темнело, хотя время только перевалило за полдень.
* * *
Волна подбросила баркас на волне. Хлебнув воды, двигатель заглох. Его удалось почти сразу запустить, но совершенно напрасно.
— Глуши мотор! — крикнул Козя в трубку. — Пусть все горит синим пламенем, но мы ложимся в дрейф…
Задраив все перегородки, господа бандиты собрались в трюме. Волны кувалдой били по корпусу, по шву сочилась вода, но ее тут же выкачивали вон. И Бойко, и Колесник и Либих становились в смену без исключений. С молчаливого согласия послабление сделали только для Кости — с одной рукой он не мог качать на помпе наравне с другими.
Настроение, вопреки бури, было приподнятым. Самый трудный участок пути был пройден.
— Ну что, — весело подмигнул Колесник Бойко, — не нужен нам берег турецкий?..
Даже с выключенным мотором баркас продолжал двигаться — волны и ветер отгоняли его все дальше от берегов, где шла война.
В Черное море они выскользнули, грубо говоря, не по Керченскому проливу — там, действительно, было опасно, хотя и в непогоде можно было пройти и так и не увидеть берега. Пролив прикрывали стрелки — полосы намытого песка. Чуть не в каждый шторм вымывало новые проходы, слишком мелководные, чтоб из-за них менять лоции, но для корабля с малой осадкой было вполне достаточно. [40]
— Хорошо… — заметил Колесник.
— Угу, — лениво согласился Бойко.
— Гражданин начальник…
— Нет здесь ни граждан, ни начальников…
— Хорошо… Володя, убери все же бомбу из трюма? Не сильно удобно плыть на пороховой бочке? Отключи ее, а?..
— Не-а… — зевнул Бойко.
— Почему?
— Потому что не было никакой бомбы. Я вас обманул.
— А взрыв на холме?
— Смастерил из обычного будильника. У итальянцев не так уж и просто чего-то украсть.
— Ну что за человек… Ты хоть с кем-то бываешь честен?
— Конечно… С собой…
* * *
На следующий день погода стала лучше, ураган прошел, но небо осталось затянутым, и постоянно шел дождь.
Ланге сидел у себя в кабинете и тихо злился на весь мир.
Зазвонил телефон. Дежурный передал.
— Там на входе парень какой-то. Дескать, у него к вашему благородию посылка. Пустить?
— Да, проведи…
Скоро на пороге появился парень. В правой руке он мял матерчатую кепку. В левой — держал небольшую коробку, перевязанную шпагатом.
— Вы господин Ланге?
Отто присмотрелся к нему внимательней. Все же опрометчиво он пустил этого мальчишку к себе в кабинет. Рассказывали, будто иногда вот так входили в кабинет, уточняли имя и стреляли. Ну да, ладно, — он не похож на профессионального убийцу. А любителя он обыграет. Если мальчишка сделает резкое движение, он упадет на пол, за стол, выдернет "Вальтер". А если у него в коробке бомба?..
Но парень пришел не за этим.
— У меня к вам посылка.
— В самом деле? От кого?
— Я его не знаю. Он сказал, чтобы передал вам эту коробку, и сказал, что вы заплатите за нее сто марок.
— Сто? — переспросил Ланге. — Не пятьдесят?
— Сто…
Хм, все же его не хотят убивать. Стало легче на душе. Из бумажника Ланге достал две купюры по пятьдесят марок. Положил их на край стола.
Парень подошел и поставил коробку перед Отто.
Тот вытащил нож, взрезал шпагат, отбросил обертку.
— Так… — сказал он парню. — Забирай свои деньги и проваливай.
Парень так и сделал.
Долго Ланге стоял над коробкой, пока в дверь не постучались:
— Ja?..
Дверь тихонечко открылась, на пороге стоял Зотов:
— Я к вам жаловаться пришел.
— Что такое? — спросил Ланге. — Кто тебя обидел?..
— Меня никто. Но я ходил в гараж. Они говорят, что машину, на которой Владимир Андреич опрокинулся, они доставать не будут. Спишут ее подчистую и все тут. Ну и получается, что Бойко-то вытаскивать не будут. Как-то не по-божески.
— Не волнуйтесь… — Ланге задумался, пытаясь вспомнить, как зовут этого старика. На удивление это у него получилось довольно легко. — Не волнуйтесь, Михаил Филиппович. Бойко там нету.
— Вот те на… А где же он.
— Если бы я знал…
Старик широко перекрестился и улыбнулся:
— Ну слава тебе Господи.
В коробке лежал "parabellum". На нем хорошо было видно швейцарский крест.
…А на стадионе в Миронове играли последний матч турнира.
Говорили, что в связи со вчерашним дождем матч сперва перенесут, затем вовсе отменят, а турнир объявят несостоявшимся.
Действительно, поле размокло до безобразия, во вратарских площадках стояли лужи. Еще ветром сломало старую акацию, она упала на трибуну, поломала сколько там лавочек. И были все подозрения, что погода не наладится.
Но комендант постановил: матч состоится при любой погоде. Акацию срубили, лужи вымели.
Мало того, по каким-то непонятным причинам заявил, что все арестованные будут освобождены на время матча. Шеф гестапо, Штапенбенек заявил, что подобное распоряжение выходит за пределы компетенции военного коменданта. Комендант в ответ посоветовал тому помалкивать и делать, что ему сказано, если тому не хочется бороться с мятежом.
Оберштурмбаннфюрер изругался до красного каления, но махнул рукой: безусловно, мало ли проблем?..
И в самом деле — игра состоялась, действительно привезли арестованных.
Монеткой разыграли ворота и мяч.
