— А целиться как? — спросил Гена.
— Как? Как? По стволу и целься! — ответил я. — Основной группе, главное прижать выжавших к земле, ну или загнать их на обратную сторону дороги. А с той стороны их вторая группа из СВТешек расчехлит. Хотя, если газовые баллоны нормально сработают, то останется только раненых добить.
— А как мы объясним такую гору трупов? — спросил Вова.
— Никак! — я одним глотком выпил коньяк: — Пусть власти объясняют, почему по городу разъезжают вооруженные люди. Сейчас главное — чтобы было, что объяснять. А, то может бородачи нас переиграют, и тогда некому будет объяснительные писать.
— Сплюнь! — суеверно произнес Геннадий. — Вы бы, господа хорошие на коньячок не налегали бы! А, то мне одному придется отряд вести.
— По последней и расходимся, — Владимир разлил остатки коньяка, по рюмкам. — В замыкающие группы, поставим по три человека. Вооружим их «Агнелями» и ДШКа.
— Я возглавлю замыкающую группу, а группу, которая окажется во главе колонны, пусть возглавит Пашка, который сегодня с нами был.
— А, что можно. Он парень способный, — поддержал меня Вовка Серов.
Поговорив еще минут двадцать и допив остатки коньяка, мы разошлись. Я зашел в свою комнату, принял душ и переоделся в «ночной» камуфляж. Потом я спустился в столовую и быстренько перекусил тем, что нашел в холодильниках — коньяк, выпитый на пустой желудок, мог сыграть со мной злую шутку.
Ну, а после столовой, я направился во двор интерната, где полным ходом шла подготовка к предстоящей операции. Гена, вместе с машиной, загруженной газовыми баллонами, уже уехал. Вовка Серов, Витя Патрохов и атаман, сортировали людей, создавая из них четыре группы. Поскольку я должен был возглавить одну из замыкающих групп, то я тоже подошел к ним и назвал фамилии парней, которые пойдут со мной. Потом я еще в течение десяти минут спорил с Владимиром — он не хотел отдавать мне именно этих парней, что в принципе, не удивительно — я выбрал лучших. В конце концов, Вовка смирился, все-таки, замыкающая группа может оказаться один на один с колонной, которая решила идти на прорыв, развернувшись на сто восемьдесят градусов. И, чтобы не упускать такой хороший шанс, я сразу же направился в сарай, переделанный под арсенал, чтобы вооружить свою группу.
Среди, выбранных мной парней, был: Ветров, Енот, Толик Скорошин — позывной Шило и Миша Тарасин — позывной Тазик.
В арсенале я выбрал: четыре АКМа, четыре пистолета ТТ, одну СВТ, снабженную четырех кратным оптическим прицелом, один одноразовый гранатомет «Агнель», шестнадцать ручных гранат. К каждому автомату, взяли по восемь полных автоматных рожков. К пистолетам взяли по четыре полных обоймы. К винтовке Токарева, я взял десять полных обойм, снаряженных патронами, которые я получил у Петровича.
Себе я взял пистолет «ГШ-18» и ПП «Кедр». Пока парни разбирали оружие и размещали магазины по карманам разгрузки, я подогнал «Хонду», в которую загрузили ДШКа. После того, как все было готово и собрано, парни загрузились в Хонду, и мы поехали в сторону, предполагаемого места засады.
Проехав мимо развалин железорудного комбината, я помигал фарами парням, которые укладывали газовые баллоны на обочине дороги. Сейчас было два часа ночи, поэтому можно было не бояться случайных свидетелей. Но, не смотря на это, Гена решил перестраховаться и выставил посты в разных концах дороги.
Местом расположения своего отряда, я определил холм, на пересечении дорог. Одна дорога шла в село Приозерное, а вторая в курортный поселок Героевка. Холм, на котором мы разместились, был одной из составляющих насыпной гряды, которая окружала озеро Чурбаш. Между грядой и дорогой шел полузасыпанный канал. «Хонду» загнали на гряду, объехав её практически вокруг. Машину замаскировали в распадке, накрыв её маскировочной сетью и несколькими срубленными деревцами.
Снабдив Ветрова прибором ночного видения и тепловизором, я отправил его в дозор. А, все остальные принялись копать окопы. Всего я планировал сделать три позиции — одну основную и две вспомогательные. Земля была с песком, поэтому копать было легко. На гряде, было множество естественных углублений и рытвин, нам оставалось всего лишь их расширить и углубить.
Специально для тяжелого пулемета, мы укрепили бруствер окопа. На дно окопа, накидали сухой травы и стеблей камыша, которого было в избытке по краям канала. Пока парни возились с лопатами, я, в маленькой ямке, размел небольшой костер и вскипятил воду в чайнике.
Окопы были готовы к утру. В восемь утра все приготовления были закончены: окопы вырыты, позиции и секторы обстрела определенны. Потянулись длительные часы томительного ожидания. Дорога, лежащая перед нами, была оживленной и наезженной, по ней в обе стороны двигались машины и автобусы, сказывалось близкое расположение города и нескольких крупных сел.
Наблюдая в бинокль, я внимательно осматривал все проезжающие машины. Наша позиция, хоть и размещалась всего в пятидесяти метрах от дороги, но она был надежно защищена от посторонних глаз. А вот парням, которые маскировали газовые баллоны пришлось несладко — скрыть от свидетелей цепочку баллонов лежащих на дороге, было делом трудным. В итоге, как всегда, все решила наглость — на дороге поставили знак «дорожных работ», а двоих парней одетых в спецовку, отправили ходить вдоль дороги, чтобы они изображали из себя дорожных рабочих.
Целый день прошел в томительном ожидании, наблюдательные посты, размещенные на трассе Феодосия — Керчь, отзывались через каждые пятнадцать минут, сообщая, что ничего подозрительного не замечено.
Часам к семи вечера, я в серьез стал опасаться, что исламисты, могли поступить хитрее — проникнуть в город малыми группами и ночью обстрелять интернат из гранатометов. Если это произойдет, то вся вина ляжет только на меня. А если пострадают невинные люди, то, тогда будет проще застрелиться, чем смотреть в глаза окружающим.
Сообщение о том, что на трассе замечено движение четырех пассажирских автобусов, пришло в 20.32. Автобусы двигались на большой скорости, идя плотной группой. В бинокль удалось рассмотреть, что пассажирами в автобусах были вооруженные мужчины. Скорее всего, это и были наши клиенты.
— Всем приготовиться, — громко произнес я: — Готовность три минуты!
Брустверы окопов прикрыли травой, а сами парни сели на дно окоп. Сверху остался только Ветров — его «лохматый» камуфляж, был прекрасно маскировкой. Данила лежал среди пучков травы, всего в полуметре от меня.
— Едут! Едут, Алексей Иванович! Четыре автобуса «Богдан», — тихо прошептал Ветров.
— База! База! Прием! — прошелестел голос в динамике рации.
— Прием! Что у вас? — раздался голос Вовки Серова.
— Со стороны села Челядинова, движется три легковых автомобиля. В них злодеи! Прием!
— Принял!
Село Челядиново, находилось вдоль побережья Черного моря, от него вела дорога, на пересечении которой мы и находились. Приближение второй группы злодеев, пусть даже такой малочисленной было очень неприятным сюрпризом. Дело в том, что три легковых машины прибудут к месту засады, с опозданием, и никак не попадут под взрыв газовых баллонов. Три машины — это человек десять, пятнадцать. Если они успеют покинуть машины и рассредоточиться вдоль дороги, то мы даже при поддержке тяжелого пулемета ДШКа не сможем их долго удерживать. Может начаться долгий, позиционный бой, злодеи вызовут поддержку и нам не получится быстро уйти с места засады.
— База! Прием! — сказал я в микрофон рации.
— Коршун, прием!
— База, я возьму легковушки на себя! Прием!
— Понял! Отбой!
— Тазик — тебе СВТ, держишь дорогу на Героевку. Шило — ты за ДШКа, держишь дорогу на город. Если автобусу пойдут на прорыв, бей длинными очередями по колесам и двигателям. Ветров, Енот, хватайте все гранаты и за мной, — я взял разовый гранатомет и пополз из окопа.
Отползя метров на десять от окопа, я выпрямился в полный рост и побежал по склону гребня. «Кедр», я оставил Тазику, а себя взял его АКМ. Пробежав первые сто метров, я уже пожалел об этом обмене — «весло» Калашникова, становилось все тяжелее и тяжелее. Позади меня, тяжело дыша под тяжестью оружия, бежали Енот и Сквозняк.
Надо было пробежать как можно дальше по дороге, чем дальше мы отбежим от места предполагаемой засады, тем больше у нас будет шансов встретить легковушки на подходе. Воевать втроем, против десятка злодеев, в чистом поле, было делом заранее обреченным на провал. Победить мы могли только одним способом — расстрелять легковушки на марше.
Бежать по склону насыпи было очень тяжело — приходилось постоянно контролировать положение тела, чтобы не упасть.
Мы успели пробежать, метров двести, когда я увидел впереди на дороги стремительно приближающейся свет нескольких легковых автомобилей.
