Рикихэй Иногути - Божественный ветер. Жизнь и смерть японских камикадзе. 1944-1945

Я быстро выдернул оставшееся крепление, удалил сиденье и помог капитану Ямамото выбраться из самолета. Во время крушения капитан повредил левую лодыжку, я же отделался всего лишь несколькими царапинами на лице. Мы с трудом выбрались на ближайшую дорогу и остановили проезжавший армейский грузовик, который довез нас, похожих на двух замызганных крыс из канализации, до штаба.

Именно здесь мы впервые узнали о том, что причиной вызова нас адмиралом Ониси было предложение сформировать специальное ударное подразделение. Когда капитан Ямамото услышал об этом от начальника штаба Ониси, капитана Тосихико Одавары, он немедленно позвонил адмиралу Ониси по телефону в Мабалакат, чтобы сообщить с сожалением о нашей вынужденной посадке. Он добавил, что полностью согласен с планом адмирала и, поскольку связан необходимостью оставаться в Маниле, передает решение всех вопросов в Мабалакате на усмотрение своего начальника штаба, капитана Тамаи.

На следующий день, 20 октября, рано утром я вернулся на автомобиле в Мабалакат и узнал там, что уже отобраны 24 пилота для спецподразделения, получившего название «Симпу». Его команда была готова совершить боевой вылет по первому указанию. Капитан Тамаи рассказал мне об обстоятельствах выбора лейтенанта Сэки командиром подразделения, а также пилотов, предыдущей ночью изъявивших желание войти добровольно в состав подразделения. Меня обрадовало, что формирование спецподразделения прошло так гладко.

В конце октября по утрам и вечерам в центральном Лусоне довольно холодно. Вода в реке Бамбан, текущей непосредственно к северу от Мабалаката, столь прозрачна, что с берега отлично видны мельчайшие камешки на дне реки. По обеим ее берегам качаются на ветру и отражаются в воде белые плюмажи пампасной травы. Этот чудный вид заставил меня вспомнить Японию.

Здесь, в окружении пампасной травы, рядом с каменистым руслом реки, тянущимся к подножию скал, находилась группа молодых людей, чьи мысли в данный момент, очевидно, были обращены к родине, если выпадало время полюбоваться ландшафтом. Они входили в состав первого специального ударного корпуса под командованием лейтенанта Сэки. На заре этого дня, 20 октября, они были готовы приступить к выполнению боевого задания и с воодушевлением обсуждали разные способы атак вражеских авианосцев и меры предосторожности при этом.

За завтраком пилоты не прекращали свой оживленный разговор. Как только они поели, поступил вызов собраться на первую и последнюю инструкцию адмирала Ониси. Двадцать четыре добровольца, состоявших в подразделениях «Сикисима», «Ямато», «Асахи» и «Ямадзакура», выстроились в одну линию. На шаг впереди всех встал лейтенант Сэки. Адмирал Ониси с одухотворенным выражением лица смотрел на строй перед собой. Он выглядел мертвенно-бледным, начал говорить медленно, с трудом подбирая слова:

– Япония – в смертельной опасности. Нашу страну сейчас уже не в силах спасти ее министры, Генштаб и нижестоящие военачальники, подобные мне самому. Спасти страну могут лишь такие самоотверженные молодые люди, как вы. Поэтому от имени ста миллионов соотечественников я прошу от вас этой жертвы и молюсь за успех. – В этом месте голос адмирала задрожал от волнения, но он продолжил: – Вы уже превратились в божества, лишенные земных желаний. Но вы хотите быть уверенными, что ваше аварийное пикирование будет не напрасным. К сожалению, мы не сможем сообщить вам о результатах ваших атак. Но я буду отслеживать ваши усилия до конца и доложу о ваших подвигах императору. На этот счет вы можете не сомневаться. Прошу вас сделать все возможное. – Он завершил свою речь со слезами на глазах.

Таких волнующих слов я никогда прежде не слышал. Они были рассчитаны просто на активизацию самосознания молодых, но отнюдь не на восхваление их честолюбия. Япония, по существу, вручила свою судьбу в руки юношей, желающих умереть ради спасения родины. Сокрушить противника, обладающего подавляющим превосходством, и повернуть вспять неблагоприятный ход войны представлялось почти невозможным. Наше положение не поддавалось разумной оценке. Реализация надежд на чудо связывалась с этими юношами.

На последнем инструктаже молодых пилотов отличали твердость и спокойствие, которые приходят лишь к тем, кто сознает свое значение и силу. Когда они уходили, невозможно было подавить в себе чувство протеста против ужасного состояния, до которого дошла наша страна, фанатизма наших юношей, адмирала Ониси, моего собственного участия в этих делах.

Развитие этих экстраординарных событий на самом высоком уровне отражено в дневнике вице-адмирала Кимпэя Тэраоки, который вел записи в манильском штабе с момента передачи командования 1-м воздушным флотом адмиралу Ониси до возвращения Ониси из Мабалаката.

«18 октября 1944 года: дан ход операции „Сё“.

Время играет против нас. Число наличных самолетов ограниченно. Мы вынуждены использовать в этой операции наиболее эффективный способ войны. Настало время рассмотреть предложение адмирала Ониси по применению тактики аварийного пикирования. Были откровенно изложены различные мнения:

1) обычная тактика не сработает;

2) чтобы выиграть войну, следует предпринять сверхчеловеческие усилия;

3) о добровольцах для атак смертников следует докладывать имперскому штабу до их вылетов, чтобы они чувствовали себя спокойными и уверенными;

4) следует ли обсудить непосредственно с молодыми летчиками их задания или сообщить им о них через командиров подразделений?

5) для планирования будущих атак следует требовать от командиров подразделений смертников их предложения;

6) когда будет сформировано первое подразделение смертников из добровольцев – пилотов истребительной авиации, его примеру последуют другие подразделения. Если так поступят все авиационные подразделения, найдутся добровольцы и среди личного состава ВМФ. А если в этом деле проявит единодушие флот, его поддержит армия.

После обмена мнениями мы пришли к заключению, что тактика атак смертников является единственно возможным способом спасения страны. Решено, что новый командующий Ониси сформирует спецподразделение по собственному усмотрению.

Адмирал Ониси вызвал в Манилу командира 201-й авиагруппы в Мабалакате капитана Ямамото и его инструктора по летной подготовке капитана 3-го ранга Накадзиму. Те не смогли прибыть в назначенное время, и Ониси в 16.00 отправился на авиабазу Кларк, надеясь встретить вызванных офицеров в пути. (На закате дня в 18.30.)

Однако капитан Ямамото прибыл в Манилу чуть позже 17.00, задержавшись на авиабазе Кларк из-за отправки после полудня на боевые вылеты пилотов своего подразделения.

На месте в Мабалакате оказался начальник штаба капитан 3-го ранга Тамаи. Он принял адмирала Ониси и обеспечил его добровольцами для атак смертников.

На выполнение первого боевого задания вызвались добровольцами двадцать четыре человека. Эта авиагруппа получила название „специальный ударный корпус „Симпу““. Корпус разделили на четыре подразделения под названиями: „Сикисима“, „Ямато“, „Асахи“ и „Ямадзакура“. Эти названия взяли из „вака“ (поэмы) Норинаги Мотоори, националистически настроенного классика периода Токугавы: „Сикисима но Ямато-гокоро во хито товаба асахи ни ниоу ямадзакура-бама“.[6]

Адмирал Ониси был рад узнать, что лейтенант Юкио Сэки, выпускник военно-морского училища, с готовностью откликнулся на возможность возглавить корпус. Вечером 20 октября адмирал вернулся с авиабазы Кларк в Манилу. Он с большим энтузиазмом рассказывал о создании корпуса камикадзе: „Пилоты жаждут дела и образовали замечательную команду. Они попросили разрешения самим разработать детали организации, и я одобрил их инициативу“.

Ониси принял от меня командование в 20.00. Я искренне пожелал ему успеха в претворении в жизнь новой тактики, и он дал слово сделать все возможное, чтобы добиться успеха…»

По возвращении из Мабалаката в Манилу на лице адмирала запечатлелась мрачная решимость, и это понятно. Освободив адмирала Тэраоку от его обязанностей, Ониси знал, что единственной надеждой на отражение атаки мощного соединения ВМС противника является успех предложенной им беспрецедентной тактики.

Штаб 1-го воздушного флота размещался в двухэтажном здании недалеко от авиабазы Николс в окрестностях Манилы. На первом этаже располагались две большие комнаты, которые служили столовой и конференц-залом. В нескольких комнатах меньшего размера жили курьеры. На втором этаже находились ванная и пять довольно просторных комнат, которые занимали командующий 1-м воздушным флотом и офицеры его штаба. Дворики перед зданием и позади него были небольшие, но в каждом из них имелось бомбоубежище.