Леонидов подошел к двухстволой березе, резко выделявшейся на фоне других деревьев, остановился, достал портсигар и закурил. Гнидаш и двое разведчиков вышли из укрытия и направились к нему.
— Вы — Леонидов?
— Да.
— Я — представитель советского командования и командир партизанского отряда. Садитесь сюда,— Гнидаш указал на пень.— Сначала хочу задать вам несколько вопросов,
— Спрашивайте,— Леонидов присел на пень.
Из рассказа начальника штаба гитлеровского батальона разведчики узнали, что он — бывший командир роты Советской Армии, старший лейтенант. Под Харьковом полк, в котором служил Леонидов, попал в окружение и был разбит. Офицер с группой солдат с боем пробивался на восток к своим. Их осталось несколько человек, когда, израсходовав все патроны, они наткнулись на немецкую засаду и были захвачены в плен. Леонидов, как и другие из «казачьего» батальона, вынес все ужасы специальных лагерей.
— Прошу вас, верьте мне, — сказал он, заканчивая
рассказ о себе.— Я вынужден был надеть немецкие погоны с единственной целью — получить оружие и при первой же возможности снова начать борьбу с фашистами,
Я ждал только удобного случая, чтобы перейти на сторону партизан или Советской Армии. Знаю, что многие в батальоне думают так же, как и я.
О своей части Леонидов рассказал то, что разведчикам в общих чертах уже было известно. Не знали они лишь о том, что «казачий» батальон направлен в Остерский район для борьбы с партизанами, что через день — два ожидается прибытие из Киева на автомобилях гитлеровского батальона СС, и тогда должны начаться совместные действия против партизан.
Эти сведения оказались очень важными для разведчиков. Следовало предупредить командиров партизанских отрядов о том, что немцы готовят карательную экспедицию в этом районе. Уточнив маршрут движения эсэсовского батальона, Гнидаш сказал Леонидову:
— Мы вам верим. С этой минуты вы поступаете в мое распоряжение. Ваше первое боевое задание будет такое...
Выполняя задание Гнидаша, Леонидов пытался арестовать немецких офицеров — командира батальона и его заместителя. Те оказали сопротивление и были убиты. Ликвидировав сельский полицейский участок и нескольких гитлеровских приспешников, Леонидов построил батальон на площади. Прибывший сюда Гнидаш объявил перед строем, что батальон поступает в распоряжение партизанского командования, командиром назначается Леонидов, все остальные командиры остаются на своих местах, а в помощь им назначаются комиссар и политруки рот — все из разведывательной группы Гнидаша. Разведчики тут же встали в строй и приступили к исполнению своих новых обязанностей.
Приказав всем оставаться пока на прежнем месте, Гнидаш направился на свою базу, чтобы договориться с местными партизанами о принятии батальона Леонидова. Было бы более правильным не оставлять его на месте, а отвести в лес. Но для этого следовало срочно подготовить в лесу какую-нибудь базу, обеспечить батальон хотя бы на первые дни продовольствием. Без помощи же местных партизан сделать это Гнидаш не мог. Вот и пришлось пока оставить батальон на месте.
Гнидаш рассчитывал, что успеет увести его до прибытия эсэсовцев. Однако гитлеровцы каким-то образом сразу же узнали о происшедшем в «казачьем» батальоне восстании. Подразделения СС прибыли не через день — два, как предполагалось, а через несколько часов, и не один батальон, а два. Развернувшись перед селом в боевой порядок, эсэсовцы с двух сторон повели наступление на батальон. Леонидов занял круговую оборону. Бой был жестоким и часто переходил в рукопашную схватку. Через четыре часа эсэсовцам удалось окружить восставших. Положение стало опасным. И если бы не случай... В нескольких километрах от места боя проходил крупный партизанский отряд. Командир, услышав перестрелку, выслал разведку и, оценив обстановку, атаковал фашистов с тыла. Удар оказался настолько неожиданным, что гитлеровцы не выдержали и отступили. На поле боя осталось около ста убитых эсэсовцев. Значительные потери понес и батальон Леонидова. Ни «казаки», ни эсэсовцы пленных не брали.
Задуманная гитлеровцами карательная операция против местных партизан была сорвана.
Батальон Леонидова после боя с эсэсовцами присоединился к одному из партизанских отрядов и действовал с ним вплоть до освобождения Черниговской области советскими войсками. Сразу после освобождения личный состав батальона влился в ряды Советской Армии.
В начале февраля 1943 года наступил коренной перелом в ходе Великой Отечественной войны. Советская Армия, одержав выдающуюся победу на берегах Волги, захватила инициативу в свои руки и развернула наступление на огромном пространстве. Линия фронта снова приблизилась к Черниговской области, где действовала группа Гнидаша. В эти дни политрук Гнидаш со своими разведчиками перешел в подчинение разведки штаба Центрального фронта, войска которого сосредоточились под Курском и в дальнейшем должны были наступать на черниговском направлении.
***
С утра 5 июля немецко-фашистские войска перешли в наступление под Курском. Еще в период подготовки к битве командование Центрального фронта организовало непрерывную разведку. Наземная разведка велась как на переднем крае, так и в тылу противника.
В дни битвы под Курском разведчики Гнидаша не знали ни сна, ни отдыха. Это были дни самой напряженной работы за все время их пребывания в тылу врага. Командованию фронта важно было знать расположение оперативных резервов противника, состояние оборонительных рубежей, тыловых баз снабжения и многое, многое другое. К Гнидашу доставлялись донесения с различных концов Черниговской и Киевской областей. Донесения по радио передавались в штаб фронта. Верные люди круглые сутки следили за прохождением вражеских эшелонов на таких маршрутах, как Киев — Бахмач — Конотоп (основная магистраль, идущая на Курок), Киев — Чернигов, Киев — Прилуки. Наши разведчики и партизаны разбирали железнодорожное полотно, подкладывали под рельсы мины, взрывали мосты. В результате не все поезда с фашистскими войсками, спешившими к месту сражения, приходили вовремя к станции назначения, а некоторые вообще не дошли — остались лежать грудой исковерканных вагонов и тел под насыпью железной дороги.
— Когда фашистское командование почувствовало надвигающуюся катастрофу.под Курском, оно срочно приняло меры к строительству оборонительных полос и укреплений в прифронтовом тылу, надеясь задержать возможное наступление советских войск, О строительстве вражеских оборонительных сооружений в своем районе действий Гнидаш узнавал быстро. Это было нетрудно, так как гитлеровцы сгоняли на строительство местное население, а Гнидаш всюду имел своих людей. Труднее было выяснить подробности, например прочность сооружений, точное начертание оборонительных рубежей. Гнидаш рассылал разведчиков в районы строительства. Сами и через местных жителей, согнанных на строительство, они выясняли начертание линий траншей, расположение огневых точек, капониров, противотанковых рвов и других заграждений и тщательно наносили их на схемы, Гнидаш ежедневно докладывал об этом командованию по радио, а с самолетом, отправлявшимся с одного из партизанских аэродромов, посылал в штаб Центрального фронта подробные схемы немецких оборонительных сооружений, построенных вокруг городов Чернигов, Нежин, Остер и по западному берегу реки Десна.
Близ города Нежин гитлеровское командование оборудовало большой полевой аэродром. На нем базировалась главным образом бомбардировочная авиация (больше 120 самолетов Ю-87 и Ю-88), наносившая удары по войскам Центрального фронта, оборонявшим Курский выступ. На немецком аэродроме постоянно находилось также 20—25 истребителей. Гнидаш сообщил в штаб фронта подробные данные об этом аэродроме, которые явились ценным дополнением к сведениям, полученным командованием из других источников, в частности от воздушной разведки.
Однажды Гнидаш получил задание уточнить систему противовоздушной обороны аэродрома противника, а после налета на него нашей авиации донести о результатах бомбежки. Гнидаш разработал план разведки и через день сообщил штабу, что аэродром прикрывается одной зенитной батареей из шести орудий.
Налет нашей авиации на нежинский аэродром был совершен в ночное время, К рассвету Гнидаш с группой разведчиков прибыл в район аэродрома, чтобы определить результаты бомбежки. В бинокль летное поле хорошо просматривалось. Гнидаш внимательно квадрат за квадратом осмотрел его. Но что это? На аэродроме по-прежнему стояли ряды самолетов, спокойно расхаживали люди. Часть самолетов зачехлена, прикрыта маскировочными сетями и ветками кустарника. Он увидел лишь три — четыре свежие воронки да в самом дальнем углу, аэродрома, в его северо-восточной части, догорала какая-то небольшая постройка, вокруг которой суетились немцы. Гнидаш забеспокоился: «Неужели наши летчики так ошиблись и сбросили бомбы далеко в стороне?»
