— Встать! Вперёд! В атаку! — скомандовал кто-то из жандармов.
В окна полетели ручные гранаты. Раздался взрыв. Послышались проклятия.
— Им мы уже не поможем. Нам нужно выбраться из этой чёртовой ловушки.
В винограднике они натолкнулись на Зеехазе, Линдмана и доктора.
— Они будут ловить нас на дороге у Рейна. Следовательно, нам нужно уходить в горы. На случаи, если мы разбредемся, место встречи у деревни Волендорф, в трёх километрах отсюда.
— Если же это не удастся, то завтра в восемь вечера в Альтвиде. А если не получится, тогда в Берлине, Розенталенплац, дом четыре, у Шунке или у его преемника, — уточнил Зеехазе.
— А Павловский?..
В ту ночь Хайзе понял, что, решая судьбу Шрёдера, он грубо ошибся. И за эту ошибку Павловский и ещё три товарища поплатились жизнью.
Шрёдер шёл между двумя нацистами к штабной машине.
«Ну, теперь всё позади. Чисто сработано», — мысленно радовался он.
— Кто ты такой? — услышал Шрёдер чей-то голос, и в тот же миг яркий луч света ударил ему в лицо.
Солдат поднял руку, защищая глаза от резкого света:
— Шрёдер, вы же знаете.
— Почему я должен знать тебя, сосиска?
— Меня знает ваш начальник.
Подошёл начальник. На нём был полушубок.
— Этот сопляк ссылается на вас.
— A-а, Шрёдер! Действительно, он продал нам незначительный материал, а теперь снова хочет попасть в свою штрафную роту.
— Неправда! Вы же обещали направить меня в тыл, в казармы!
— Поскольку с помощью его жалкой информации нам удалось схватить только половину банды, мы не можем, к сожалению…
— Вы не держите своего обещания, господин начальник…
— Уведите его прочь!
— Я не хочу на передовую! — раздавался крик в ночи.
— Туда ты уже не попадёшь, — проговорил эсэсовец, натягивая перчатки на холёные руки.
Первый удар приклада не прикончил предателя. Шрёдер вскрикнул, зашатался, но не упал. Вторым ударом ему раскроили череп.
Висло-Одерская операция — одна из наиболее крупных стратегических операций второй мировой войны — привела в восторг командование союзных войск. В результате грандиозного наступления русских на Восточном фронте над главной квартирой фюрера, находящейся в глубоком бункере имперской канцелярии, навис дамоклов меч. Союзники внимательно следили за ходом этого наступления.
Когда Тарасенко и его разведчики оставили за собой развалины столицы Польши, войска 1-го Украинского фронта под командованием И. С. Конева за шесть дней боёв прорвали оборону противника на двухсотпятидесятикилометровом фронте, нанесли серьёзное поражение 17-й армии вермахта, разгромили главные силы 4-й танковой армии и 24-го танкового корпуса и, продвинувшись на глубину до ста сорока километров, штурмом освободили бывшую польскую столицу Краков. Верховное Главнокомандование отдало приказ не допустить полного разрушения города, и советские артиллеристы сосредоточили свой огонь на оборонительных обводах Кракова. Вражеский гарнизон, парализованный угрозой окружения, бежал через единственный оставленный для него проход.
Чтобы ускорить освобождение Верхне-Силезского промышленного района, маршал Конев 20 января 1945 года смелым и неожиданным манёвром повернул крупные танковые силы вдоль Одера на юг. Ошеломлённый противник, боясь нового окружения, поспешно отошёл за реку.
Для прикрытия Верхне-Силезского промышленного района с его каменноугольным бассейном и многочисленными городами и посёлками, фабриками, доменными печами и шахтами гитлеровцы сосредоточили сто тысяч человек, вооружённых современной техникой. Перед маршалом Коневым стояла задача принять единственно правильное решение в сложившихся условиях. Он мог бы отдать приказ на полное окружение противника, но, здраво оценив обстановку в Силезском бассейне, понял, что враг будет отчаянно сопротивляться и это приведёт к большим жертвам. Поэтому он решил охватить Верхнюю Силезию кольцом, оставив в котле горловину для отхода войск противника, уничтожить которые легче на открытой местности.
Восемнадцатого января головные танковые части 1-го Белорусского фронта маршала Г. К. Жукова оказались на одной линии с передовыми отрядами маршала И. С. Конева. Несмотря на ввод в действие танкового корпуса «Великая Германия» и ещё пяти пехотных дивизий, прибывших с запада, город Лодзь был взят дном позже.
26 января войска 1-го Белорусского фронта завязали бои за Познань, окружив в нём шестидесятидвухтысячный гарнизон.
В тот же день командующему фронтом позвонил И. В. Сталин.
Маршал доложил Верховному Главнокомандующему о том, что противник деморализован и не способен оказать серьёзное сопротивление, что Военный совет фронта решил продолжать наступление с целью выхода войск фронта на Одер. Основное направление наступления — на Кюстрин.
— С выходом на Одер вы оторвётесь от фланга 2-го Белорусского фронта больше чем на 150 километров. Этого сейчас делать нельзя. Надо подождать, пока 2-й Белорусский фронт закончит операцию в Восточной Пруссии и перегруппирует свои силы за Вислу, — ответил Верховный Главнокомандующий.
— Сколько времени это займёт? — с беспокойством спросил Г. К. Жуков.
— Примерно дней десять.
— Я прошу не останавливать наступление войск фронта, так как потом нам будет труднее преодолеть мезерицкий укреплённый рубеж. Для обеспечения нашего правого фланга достаточно усилить фронт ещё одной армией.
Но решения в этот день не получили.
Первыми достигли мезерицкого укреплённого рубежа разведывательные подразделения, захватившие большую группу пленных. Пленные показали, что многие участки укреплённого Померанского вала ещё не заняты гитлеровскими войсками. На основании этого советское командование приняло решение продолжать наступление к Одеру и попытаться с ходу захватить плацдарм на его западном берегу в районе Кюстрина. Войскам фронта противостояли соединения вновь созданной группы армий «Центр» под командованием фанатичного и безжалостного генерал-полковника Шернера, прозванного кровавой собакой.
В связи с тем что основные силы правого соседа повернули на север, правое крыло 1-го Белорусского фронта, растянувшееся на многие километры, осталось открытым. Гитлеровское командование решило воспользоваться этим, чтобы нанести удар по северному флангу фронта, наступавшего в берлинском направлении из Восточной Померании, силами группы армий «Висла» под командованием Гиммлера, который ещё в сочельник убеждал Гудериана в том, что на Восточном фронте русские не способны вести наступательные операции.
20 января 1945 года маршал Рокоссовский получил из Ставки приказ повернуть четыре армии на север и северо-восток для действий в направлении Хейльсберга.
И снова весь мир, затаив дыхание, следил за ходом этой борьбы. Выходом к побережью Балтийского моря войска фронта отсекали восточно-прусскую группировку от остальных сил германской армии.
25 января передовые части фронта в полосе двадцати километров вышли к заливу Фришес-Хафф в районе Толькемита, отрезав группе армий «Север» пути отхода из Восточной Пруссии.
Между тем в Померании действовало в общей сложности около тридцати дивизий, в том числе восемь танковых, которыми командовал рейхсфюрер СС Гиммлер. Коммуникации гитлеровских войск, сосредоточенных в Восточной Померании, позволяли быстро маневрировать силами и средствами. Через морские порты гитлеровское командование поддерживало связь с курляндской и восточно-прусской группировками.
Однако, несмотря на упорное сопротивление гитлеровцев, советские войска теснили противника, преодолевая рубеж за рубежом.
Майор Сосновский прибыл из штаба армии, как бывало всегда, когда требовали чрезвычайные обстоятельства.
— Товарищи, начальник разведки армии полковник Малинов объявил вам благодарность за ваши действия.
Фронт успешно наступает. У нашего соседа слева, 1-го Украинского фронта, дела идут не так успешно. Соединения фашистской 9-й армии сопротивляются с отчаянием обречённых. И если кто-нибудь из вас думает, что вермахт не имеет больше сил для сопротивления, тот глубоко заблуждается.
Сосновский оглядел собравшихся, как будто желая переубедить сомневающихся, если таковые найдутся.
— Ну, а теперь ближе к делу. Войска маршала Рокоссовского всеми силами препятствуют соединению фашистских частей из Восточной Пруссии с группой армий «Висла», которая угрожает нашему северному флангу и готовится нанести по ному сильный контрудар.
Майор сопровождал свою речь выразительными жестами. Всё в нём выражало энергию. Обычно весёлые глаза теперь сурово сверкали под густыми бровями.
— Товарищи, идут последние недели войны. Ближе всех к логову фашистского зверя стоят войска нашего фронта. Командованию фронта необходимы новые данные о противнике, его вооружении и о передвижении войск.
