— Поет, — сказал командир отряда своим бронзовым голосом. — Значит, выросли птенцы… Пора нам, комбат. Здесь бой окончен. А там зовут…
— Где зовут?!
— Там…
Батурин вдруг увидел незнакомую высоту, на которую молодые солдаты несли сквозь выстрелы красный флаг.
— Мы будем там, под флагом…
И понял Батурин: главное остается. Главное — это чтобы они, живые, умели выигрывать каждый бой.
* * *
Схватка с внезапно появившимися танками «противника» оказалась настолько быстрой, что лишь с последним выстрелом люди поняли, что произошло и чем все могло кончиться. И, поняв, удивились самим себе. Уж теперь-то наверняка прижимистый на похвалу батя не поскупится на доброе слово. Начальник штаба возвратил роту Шарунова в первый эшелон, где бой перешел в позиционный. Батальону приказано было удерживать захваченный рубеж, тылы оставить на месте, — значит, его вот-вот отведут во второй эшелон полка. Батурин помалкивал, работал на прием, и начальник штаба считал его молчание добрым для себя знаком. Пока начальник молчит, помощник его, значит, действует, как надо. Мотострелки возвращались к машинам, рота Шарунова, не сделав ни выстрела, разворачивалась на дальнем гребне. Обошлись без нее — помог Полухин. Увидев, какая беда нежданно свалилась на соседа, он немедленно бросил в бой танковую роту из своего резерва — ее-то атаку видел Батурин в последний момент. Полухин сам примчался на фланг батуринского батальона в конце боя, высунувшись из машины, задорно крикнул начальнику штаба:
— Как вы тут? Сушитесь? Дед-то небось с перепугу того.
— Ты хоть раз видел его перепуганным? — суховато спросил начальник штаба, не принимая насмешливого тона.
— А ты хоть спасибо скажи за выручку, — не унимался Полухин. — Кабы я тут вовремя не оказался…
— Еще надо разобраться, благодаря кому ты тут вовремя оказался.
— Ну-ну! Давай хоть напоследок разделим славу поровну.
— Едешь-то когда? — миролюбивее спросил начальник штаба, зная, что Полухину приятно поговорить о скором отъезде в академию.
— А вот как воротимся да дела передам, останется только командировку выписать. Насчет отходного сообщу дополнительно, однако считай — приглашение получил.
— Пригласи лучше вон Шарунова, — усмехнулся начальник штаба.
— Ты, капитан, видно, в Деда пошел, ирония у тебя чуть толще буксирного троса. Сам его пригласишь, когда твой срок подойдет. Советую только не подражать Деду в смысле постоянства. На батальоне не засиживайся, сразу рви в передовики и рапорт начальнику на стол: желаю, мол, развиваться дальше. А батальон тебе достается на зависть, с таким я бы за год первым кандидатом стал на выдвижение или в «академики».
— Ты как будто меня уж комбатом назначил.
— Брось прибедняться! Будто не знаешь, что Батурин рапорт на увольнение подал. Ты ж первый претендент… Слушай, что это? — он медленно стянул шлемофон. — Никак жаворонок?
Капитан тоже прислушался. Серебряный ручеек, сверкая переливами звуков, бежал с сентябрьского неба. Мгновенная тоска схватила капитана за сердце.
— Точно поет! — изумился Полухин. — Не иначе, к большому теплу.
— А я слышал, когда поет жаворонок осенью — чья-то душа покинула землю.
— Возможно. — Полухин засмеялся. — Наверное, большой праведник был — вон как разливается. Но в такую погодку на земле все-таки лучше. Бывай, капитан! И привет Деду…
Начальник штаба проводил взглядом вихрь пыли из-под колес полухинской машины, переживая чувство какого-то смутного нетерпения и тревоги. Знал ведь, что рано или поздно Батурин уйдет, что придется принимать батальон, но это было где-то впереди, в неопределенном времени. А оказывается, уже пришло. О рапорте Батурина он до сих пор не знал, хотя подполковник откровенно намекал ему, чтоб готовился в комбаты и привыкал к самостоятельности, поменьше оглядывался на начальника… Опытного начштаба со стороны едва ли дадут, придется выдвигать Шарунова и на его место подыскивать кого-то из командиров взводов. Должность ротного — не шуточки…
Капитан вдруг усовестился: при живом и действующем командире занялся перестановкой офицеров в батальоне… Однако смена на плацдарм прибыла, вон и бронетранспортер командира полка спешит сюда, а встречать его должен сам комбат. Что-то надолго он замолк… Начальник штаба начал искать взглядом машину Батурина, еще не зная, что, кроме него, командовать батальоном уже некому.
1977 г.
