Только Долла, казалось, они не тревожили. Он твердо шагал вперед, все дальше отрываясь от нас, пока Томас не приказал ему замедлить шаг. Долл остановился и поглядел назад. Какая-то птица с визгливым криком перелетела через нашу дорогу и скрылась в листве. Справа раздался звук треснувшей ветки. Мы все услышали его и остановились как вкопанные. Звук доносился из зарослей. В колючем кустарнике что-то зашевелилось. Томас среагировал быстрее всех, бросившись ничком на землю. Блонди и я упали рядом. Долл остался на ногах, только присел, направив винтовку на кусты. Оттуда раздался громкий треск. Долл открыл стрельбу, поливая огнем кусты. Томас стрелял короткими очередями. Блонди и я не стреляли, не видя, во что целиться. Послышался странный храп и стон. Кусты затряслись как живые. Долл выпустил весь магазин. Прорываясь сквозь заросли, из кустов вышел буйвол. Он шатался, из его большой головы лилась кровь. Томас разрядил весь магазин прямо ему в глаза. Буйвол рухнул на землю в шести футах от нас. Его тонкие ноги дернулись в предсмертной судороге, точно так же, как ноги того мальчика на берегу реки. Мы испытали огромное чувство облегчения.
Долл подошел к животному и пнул носком ботинка его окровавленную морду. Он ухмыльнулся:
— На нашем счету один убитый гук и один убитый гуковский буйвол.
— И один убитый мальчик, — добавил я, не сумев сдержать себя впервые за весь день.
— Правильно. А я и забыл о нем. Значит, два убитых гука. Недурно.
— Долл, а ты не собираешься отрезать буйволу уши? — поддел его Блонди. — Ведь у него нет пальцев.
— Пошел к чертовой матери, болван!
— Я просто подумал о твоей коллекции трофеев.
— Предупреждаю тебя, брось приставать.
— Ладно, — сказал Томас. Он был на ногах и заряжал новый магазин. — Пошли. Мы достаточно здесь нашумели.
Мы пошли лесом осторожнее, опасаясь, что наша стрельба всполошила гуков. Наши опасения не оправдались. В два часа мы вышли на опушку леса, не обнаружив никаких признаков противника. Впереди было рисовое поле, а за ним лощина у подножия западных холмов. Мы остановились под прикрытием деревьев, чтобы обдумать следующий шаг. Мы знали, что противник засел на холмах и может накрыть минометным огнем все, что движется через поле. Но чего мы не знали и что нам приказали выяснить, это степень его активности в лощине. Спускается ли он с холмов? И если да, то с какой целью?
Глядя через ничейную землю рисового поля, я подумал, что поставленная нам задача не для патруля. Если наша разведка подозревает, что противник создает в этой лощине арсенал, почему его просто не разбомбят? У нас хватает огневой мощи, и не беда, если даже мы растратим ее попусту. Пути армейского начальства неисповедимы, но пути патруля ясны. Начальство не рискует жизнью — мы рискуем. Мы получили приказание, но не собираемом выполнять его неразумно. Мы стояли на опушке леса, не двигаясь с места, в ожидании каких-нибудь признаков деятельности противника. Долго ждать не пришлось.
Неизвестно откуда появились четыре вьетнамца в крестьянской одежде, по-видимому невооруженные. Они шли с севера и пересекали рисовое поле, направляясь к лощине. Долл был убежден, что это вьетконговцы, и хотел открыть по ним огонь, но Томас воспротивился, напомнив, что наша задача — наблюдать и докладывать, не вступая в бой с противником без крайней необходимости. Наша позиция в тени деревьев была идеальной, и Доллу не терпелось обстрелять крестьян. Такую хорошую возможность нельзя было упускать, но он не решался противоречить новому начальнику патруля, да еще при двух свидетелях, явно не симпатизирующих ему. Мы следили за вьетнамцами, пока они не скрылись в густых зарослях лощины.
Томас был в нерешительности относительно наших дальнейших действий, и Долл подсказал:
— Пора связаться по радио с командиром взвода, доложить добытые сведения и запросить огневую поддержку для обстрела лощины.
— Но мы пока еще не знаем, что там есть, — возразил Томас.
— Мы знаем, что там четыре гука, — отвечал Долл. —
Доложи, что мы видели восемь.
— Но ведь это вранье!
— Да, вранье. А ты что, хочешь перейти поле и узнать сколько их там?
— Меня смешают с дерьмом, если окажется, что в этой лощине нет ничего, кроме четырех невооруженных гуков.
— Как они узнают? Восемь вьетконговцев — это уже подразделение. Попробуй доложи, что мы уже убили одного гука и потеряли Старика. Это будет более убедительно.
— Ну и гад ты!
— Пусть, — согласился Долл. — Ты собираешься включать рацию или нет?
Томас больше ничего не мог предложить. Он вызвал по радио командира взвода лейтенанта Колдрона и доложил о действиях патруля. Он подробно сообщил об уничтожении снайпера и о гибели сержанта Стоуна, но об убийстве мальчика не упомянул. Я понял, что Томас и Долл намерены скрыть это дело.
Держа перед собой карту, Томас передал координаты минного поля и того места, где вьетконговцы вошли в лощину. На лейтенанта Колдрона это произвело впечатление, и он охотно согласился, когда Томас нерешительно предложил нанести артиллерийский удар по этому месту. Лейтенант сказал, что пошлет вертолеты, вооруженные ракетами и пулеметами, для обстрела всего района. Он приказал патрулю наблюдать за налетом со своей позиции на опушке леса и наводить по радио вертолеты на цель. Если потребует обстановка, он пришлет в этот район подкрепление. Томасу со своим патрулем оставаться на месте и держать связь. Томас обрадовался этому решению лейтенанта, поставив его себе в заслугу, к досаде Долла, который тем не менее был готов пойти на уступки, если и Томас пойдет.
Мы сидели на траве на опушке леса, отдыхали и наблюдали за рисовым полем в ожидании вертолетов. Но тут выскочил Долл со своим вопросом.
— Ты все еще собираешься доложить обо мне, когда вернемся? — обратился он к Томасу.
Опираясь о ствол дерева, Томас натянуто улыбнулся:
— Подумаю.
— Почему бы просто не забыть об этом? Ведь ты знаешь, что я был прав.
Томас подался вперед:
— Я знаю, что ты покинул меня в беде. Тот гук чуть не убил меня. Господи, как я молил, чтобы вы открыли огонь, но ничего, ничего! — Это обвинение относилось ко всем нам. — Я не могу этого забыть.
— Мы не знали, что там делается, — возразил Долл.
— Сволочь! А разве ты знал, что делается в этих кустах, когда поливал их огнем, охотник за буйволами?
— Я думал, что это чарли.
— А кто же, черт возьми, ты думал, стрелял в меня, а?
— Мы ничего не видели.
— Брось! Нечего было видеть. Узнать гуковский автомат можно на слух. Но это была не твоя шкура.
— Оставь, Томас. Ты не должен иметь зуб против меня. Они тоже виноваты.
— Да, но ты должен был пойти за картой, И если бы тот гук прижал тебя к земле, — я бы не побоялся поставить себя под удар. Я сделал это для Старика, но он умер.
— Тебе нужна была карта.
— Нам была нужна карта, умник. Ведь по этой карте сюда пришлют вертолеты. В то время как ты прохлаждаешься в покое и безопасности.
— Это была моя идея.
— Пошел ты к… Не раздражай меня. Ты хочешь все очки приписать себе.
Долл стиснул зубы и промолчал. Я подумал, что Томас зашел слишком далеко. Не то чтобы я его обвинял. Долл это заслужил, да и мы тоже. Но Долл был мстительный тип. Я надеялся, что он не станет мстить. Я его боялся.
Через несколько минут появились три вертолета. Они кружили высоко над рисовым полем, чтобы сориентироваться, прежде чем нанести удар. Томас связался с ними по радио и сообщил наше местонахождение на опушке леса. Он уточнил место, где вьетконговцы вошли в лощину, и вертолеты приступили к делу. Они развернулись позади нас, потом прошли обратно над самыми вершинами деревьев. Рев их моторов звучал успокаивающе. Теперь мы были не одни. Вертолеты пронеслись через рисовое поле прямо на цель. Летя рядом, они выпустили ракеты в пятидесяти метрах от края лощины. Одновременно бортовые стрелки поливали лощину пулеметным огнем. Огонь был оглушительным, и я смотрел зачарованный, как они дошли до конца маршрута и резко взмыли вверх, чтобы не задеть холмы. Лощина поглотила разрывы ракет, и снова наступила тишина, когда вертолеты развернулись над лесом и легли на обратный курс. Никаких признаков противника не было. Ни из лощины, ни с холмов огня не вели.
— Мы опять опростоволосились, — удрученно сказал Томас Доллу.
Долл ничего не ответил.
Вертолеты с ревом вернулись для второго удара, на этот раз направившись вправо. Они повторили атаку на малой высоте. Ракеты поразили цель. Раздался сильный взрыв, из лощины взметнулся огненный шар, полетели осколки. В трескотне пулеметов вертолеты стали набирать высоту.
— Склад боеприпасов! — радостно воскликнул Долл и хлопнул, Томаса по спине. — Разве не замечательно?
— Замечательно, дружище.
