Главным сдерживавшим фактором для правительственных войск оставалась жизнь заложников, которых к 22 апреля 1997 г. осталось 72 человека. Из-за невозможности содержать и контролировать большую массу людей часть заложников, по одиночке, к тому времени выпустили на свободу.
Любая насильственная акция предполагает людские потери. Просчитывались они и в этом случае. По данным разведки, террористы могли бы потерять убитыми до 70 процентов. Что касается заложников — невоенных людей, действия которых в создавшейся обстановке могли бы быть непредсказуемыми, — то, сколько их может погибнуть во время штурма, никто сказать не брался. Тем не менее операция разрабатывалась «с точностью до миллиметра» и c таким учетом, чтобы ущерб заложникам был нулевым.
Почти ежедневные визиты в здание резиденции представителей Красного Креста, уборщиков и участников переговоров позволили буквально нашпиговать дом микроскопическими подслушивающими устройствами. Их доставляли в гитарах, книгах, белье и т. д. С помощью «жучков» удалось до малейших подробностей установить, кто и где располагался, как вооружен, чем занимались партизаны в свободное время. Стало известно также все о заложниках. Большую помощь в этом оказало ЦРУ США, предоставившее самое новейшее оборудование.
Пока в Лиме занимались разговорами, в тренировочном лагере шла отработка приемов захвата. Были выстроены в натуральную величину поэтажные макеты резиденции, с утра и до позднего вечера коммандос врывались в «залы», «спальни», «коридоры», проделывали дыры в стенах, спасали «заложников», атаковали «противника». Вариантов штурма было множество, вплоть до высадки с вертолетов. Выбор остановили на наиболее реальном варианте. Под здание резиденции подвели 80-метровый подземный ход с несколькими разветвлениями под основные помещения первого этажа. Снабженное вентиляцией и электроосвещением, это сооружение было выполнено таким образом, чтобы беспрепятственно доставить к зданию солдат-штурмовиков и все, что потребуется для операции. Подземный ход стал ключом к началу операции, подготовка которой велась в условиях чрезвычайной секретности. О ней знали только сам президент и исполнители-коммандос. Переброска в Лиму батальона коммандос была произведена тоже в глубокой тайне, за два дня до операции. Ни иностранные разведки, ни любопытные журналисты не заметили ни перемещения военных, ни каких-либо особых приготовлений.
Как обычно, около здания находились военные патрули, некоторые корреспонденты вяло держали «объект» на прицеле своих телеобъективов, установленных на крышах соседних домов. А тем временем в патерне действовали саперы, закладывая взрывчатку; коммандос рассредоточивались по второстепенным туннелям.
22 апреля после 126 дней осады, в 15 ч 17 мин Фухи-мори отдал приказ о начале операции «Чавин-де-Уантар».
Расслабленные послеобеденным часом террористы играли на первом этаже в главном зале в мини-футбол, кто-то «болел» за команды, кто-то смотрел телевизор. В 15 ч 30 мин неожиданно пол под ними взлетел на воздух. Грохот взрыва послужил сигналом к атаке со стороны главного и бокового входов. Их тоже взорвали, и коммандос ворвались внутрь.
Началась ожесточенная стрельба. Через 15 минут первые заложники побежали из здания. Солдаты сопровождали их, прикрывая собой от пуль. Через четверть часа оглушительной стрельбы вдруг наступила тишина. Один из самых драматических и второй по длительности кризис с заложниками (после захвата посольства США в Тегеране) закончился.
14 террористов, в том числе и их главарь Нестор Серпа Картолини, уничтожены, один заложник, член Верховного суда Перу Карло Гисти, умер от ранения в артерию, двое коммандос убиты и несколько ранены.
В числе освобожденных находились два иностранных посла, два министра, пять генералов-специалистов по борьбе с терроризмом (!), брат президента Фухимори, 19 предпринимателей, в том числе и японских.
Потом правозащитники организовали полемику о том, стоило ли идти на такой риск и подвергать опасности жизнь десятков людей, терять троих — заложника и двух коммандос, не лучше ли было пойти на какие-то уступки и правильно ли было уничтожать всех террористов. Ведь кое-кто из них сдавался в плен и просил о пощаде, но был добит коммандос. Сам Серпа Картолини в момент штурма был безоружен: он играл в футбол. Но как сказал один из военачальников, руководивших освобождением заложников: «Во время подобных операций пленных не берут».
Для освещения этого сенсационного события в Лиме были аккредитованы более 1050 журналистов со всего света. Хороший вид на резиденцию японского посла из арендуемого помещения стоил 1500 долларов в неделю. В окрестностях, где происходили описываемые события, было установлено 11 телефонных автоматов и 13 уличных туалетов. За 126 дней осады из здания посольства вывезли 18 тонн всевозможных отходов и мусора, заложникам было доставлено для развлечений более 550 книг, 100 компакт-дисков, четыре гитары, 105 спортивных журналов. И это наводит на горькие размышления…
Президент Фухимори всю ответственность за исход операции возложил на террористов, не внявших здравому смыслу и тем самым поставивших самих себя вне закона, вне общества и, как следствие, вне жизни. На состоявшейся спонтанно пресс-конференции у входа в резиденцию Фухимори заявил: «Государство ни в коем случае не должно уступать перед шантажом террористов… Ее исход (операции. — В. Б.) показал мировому сообществу, как нужно обращаться с террористами, пытающимися игнорировать ценности демократии и поставить на колени государство».
Sensitivus (позднелат.) — чувствительный.
