ушла от него. Вот об этом я вам даже могу сказать подробно. Мама была в синем костюме, в белых босоножках и с белой сумкой. Это все, что на ней было. Когда она шла к бабушке на Арбат, то на полном ходу остановилась машина. А мама тогда подкрашивала волосы в белый цвет. Хорошая очень фигурка и хорошо одета. Из машины выскочил Абакумов. Мама жутко испугалась, и он узнал ее. Она говорит: “Я спиной прижалась к стене”, – и когда он меня увидел, сказал: “Хм. Простите! Ехали с Берией, просто девочку хотели. Когда он увидел ее лицо, еще зареванное, тут же сел в машину и уехал. А помириться потом родители не могли.
– А Тимошенко потом появилась?
– Нет, видимо, Катя уже была. Я думаю, что Власик очень этого хотел. Целому ряду людей было важно, чтобы была Катя.
– А когда это было?
– У мамы день рождения 19 июля. Я мальчишкой был, и у меня в памяти осталась какая-то очень красивая женщина со светлыми волосами. И такое на ней малиновое платье с белыми цветами и золотые туфельки. Это платье она сшила на свой день рождения последний. Вот это у меня осталось в памяти. Даже фотографии есть. А разошлись они, по-моему, осенью».
Дочь Главного маршала авиации А. А. Новикова, Светлана Александровна, очень хорошо отзывается о первой жене Василия Сталина: «Это была очень милая, мягкая, совсем молоденькая женщина. Держалась она, на удивление, просто, а тому факту, что ее свекром был сам Сталин, не придавала никакого значения. Похоже даже, что это ей только мешало.
Зато ее муж Василий носил звание “сына Сталина” как самое главное, выше всяких воинских. Хотя и воинское обожал…»
Однако самым печальным событием в истории разрыва отношений Василия с Галиной, стало лишение матери права общаться с детьми. Александр Бурдонский никогда не забудет, как его мама, «разлученная с детьми, металась в поисках выхода, но натыкалась на стену… Мама в то время пыталась устроиться на работу. Но как только в отделе кадров видели паспорт со штампом о регистрации брака с Василием Сталиным, отказывали под любым предлогом… Когда умер Сталин, мама послала письмо Берии с просьбой вернуть детей. Слава богу, оно не успело найти адресата – его арестовали. Иначе это могло кончиться плохо. Написала Ворошилову, и только после этого нас вернули маме».
11 января 1960 года Василий Сталин после освобождения из Лефортова едет к своей первой жене – Галине Бурдонской. Уже дома первая жена накрыла на стол, и вся семья отметила освобождение В. Сталина из тюрьмы. Василий тут же предложил вновь сойтись и жить, как прежде вместе. Но Галина Александровна не приняла это предложение. «Лучше к тигру в клетку, чем с ним хоть один день, хоть один час», – говорила она.
При всей любви к нему (безусловно, прошлой, но самой первой) ей начинать все заново больше не хотелось.
После разрыва с сыном вождя Галина Александровна еще дважды была замужем, имела множество романов, но «Васька», говорила она, – это любовь!
«Ты хотела “свободного Василия”, и ты его получишь»
Истребительным авиаполком Василий командовал с февраля 1943-го по апрель этого года. Недолго. Почему? Потому что 3 апреля на рыбалке со своими друзьями и подчиненными от взрыва реактивного снаряда в руках инженера полка по вооружению (так они глушили рыбу) получил осколочные ранения в левую щеку и левую стопу. Потом была проведена операция иссечения поврежденных тканей и удаления осколков…
«С апреля 1943 по январь 1944 года Василий не удел и живет в Москве в известном “Доме на набережной”, – рассказывает очевидец А. А. Щербаков. – В это время – после окончания в сентябре 1943 года Вязниковской школы пилотов и назначения в 12-й гвардейский полк ПВО Москвы – я неоднократно бывал в его доме.
У него часто бывали гости, люди самых разных профессий: летчики, артисты, школьные товарищи. Приемы сопровождались угощением и выпивкой. Более всех выпивал сам хозяин. Во хмелю бывал склонен прихвастнуть. С гостями был приветлив, но груб. Он, казалось, бравировал своей грубостью.
После истории с Ниной Орловой ему было отказано в пользовании зубаловской дачей. В это время на аэродроме Внуково базировался 28-й истребительный полк ПВО Москвы; он занимал коттеджи дачного поселка. В этом поселке Василию дали хорошо отремонтированный и обустроенный небольшой дачный дом. Мне случалось бывать у него и там».
Тогда же первый муж сестры Василия, Г. И. Морозов, увидел сына вождя таким: «Производил он впечатление человека энергичного, властного, уверенного в себе. Каким-то магическим образом это действовало на окружающих. Причем не только на людей…
Только ведь Василий был разным. И не всегда его поступки отличались благородством или даже элементарной порядочностью».
Наконец, в мае 1944-го года отец разрешает назначить его командиром истребительной авиадивизии. Но сам Василий Сталин от этого не меняется…
«Бабник, гулена, возвращался домой часто заполночь, – вспоминает его техник Н. М. Ефимов. – Как-то сплю я уже, а он в два часа ночи пришел с гулянки и будит меня: я, мол, камин растопил, давай шашлыки жарить». И еще: «Василий Сталин был очень вспыльчивым, хватался за пистолет по любому поводу. Однажды нашему полку был дан приказ перебазироваться. Задержался и не успел подготовить свою технику только один офицер по фамилии Ширяев. Сталин, не привыкший к таким задержкам, был очень рассержен. Он сообщил, что приказывает расстрелять инженера. Хорошо, того перед тем предупредили, что его ожидает что-то нехорошее, и он просто убежал в находившийся неподалеку лес. А уже на следующий день командующий… узнавший об этом случае, напомнил Василию, что такие вопросы находятся вне его компетенции – их должен решать военный трибунал. Это был один из немногих случаев, когда Сталина поставили в какие-то рамки».
Что уж тут говорить, если перед посадкой в самолет Вася каждый раз твердил Ефимову:
– Если что-нибудь случится, я тебя лично застрелю!
«Ведь он был очень строгий и требовательный начальник, обращал внимание на любую мелочь… Но тяжелей всего было не это, изматывала огромная нагрузка, которую я постоянно испытывал. Ведь помимо личного самолета Сталина я отвечал за техническое состояние целой эскадрильи. От постоянного перенапряжения у меня возникли проблемы со здоровьем, врачи ставили диагноз “нервное истощение 2-й степени” и стали настаивать на отдыхе. Когда я пошел к командиру с выписанной справкой, Василий Сталин разговаривал со мной, держа руку на пистолете, называл симулянтом…»
Петр Яковлевич Пивкин служил техником в одной эскадрилье с А. Мересьевым и в дивизии, которой командовал сам Василий Сталин. Целых пять раз Петру Яковлевичу доводилось встречаться
