class="p1">Дела идут, контора пишет, а касса деньги выдает.
Все по-старому, мать. Однотонная жизнь и дела. Единственное, что спасает, – это работа. Без работы просто извелся бы. Держусь, стараюсь бодриться и не показывать вида, как мне тяжело находиться вместе с действительной сволочью (в полном смысле этого слова). Единственные, правда, очень непродолжительные, беседы с Давидом Ивановичем и еще более редкие с Тимофеем Миновичем – это единственные случаи, когда разговариваю с людьми. Остальные – сама понимаешь… Какие у меня могут быть с ними общие интересы, а следовательно, и разговоры».
«…Запомни на всю жизнь: когда человек на коне – у него тысяча “друзей”, а когда человек под конем – у него только истинные друзья. Так было, так есть и так будет всегда. На эту тему есть очень неплохой стишок у Беранже – “Гений”. Советую вообще почитать Беранже. Есть такая книга “Песни Беранже”. Ее очень полезно и очень нужно почитать и тебе, и маме. Обязательно купи сама. Не пожалеешь. Много посмеешься и в часы отдыха получишь колоссальное удовольствие…»
«Разве эти подлецы могут понять, что происходит тяжелейшая, труднейшая борьба за существование, за жизнь, за любовь. Разве поймут острословы, любители сенсаций, что не при всех обстоятельствах форма этой борьбы бывает благообразна. Мне сейчас наплевать на формы – важна суть.
Ты хотела “свободного Василия”, и ты его получишь. А как это будет сделано – не все ли тебе равно?..»
«Сейчас очень любят взять фамилию и использовать ее»
В апреле 1961 года Василий Иосифович в сопровождении трех офицеров КГБ прибыл в Казань. Согласно постановлению Президиума Верховного Совета СССР от 25 апреля 1961 года его отправили в казанскую ссылку сроком на пять лет. Надо сказать, что решение это было принято после рассмотрения докладной записки, подписанной Генеральным прокурором СССР Р. Руденко и Председателем КГБ А. Шелепиным от 7 апреля 1961 года в ЦК КПСС: «28 апреля 1961 года подлежит освобождению из тюрьмы в связи с отбытием срока наказания Сталин В. И. За период пребывания в местах заключения В. И. Сталин не исправился, ведет себя вызывающе, злобно, требует для себя особых привилегий, которыми он пользовался при жизни отца. На предложение, сделанное ему о том, чтобы после освобождения из тюрьмы выехать на постоянное жительство в гг. Казань или Куйбышев Сталин В. И. заявил, что добровольно из Москвы он никуда не поедет.
На предложение о смене фамилии он также категорически отказался и заявил, что если ему не будут созданы соответствующие условия (дача, квартира, пенсия и т. д.), то он «молчать не будет, а станет всем говорить о том, что осудили его в свое время необоснованно и что в отношении его чинится произвол».
В неоднократных беседах с ним он постоянно подчеркивал, что по выходе из тюрьмы будет добиваться приема у товарища Н. С. Хрущева и других членов Президиума ЦК КПСС, а также писать письма и заявления в различные инстанции. При этом он высказал мысль о том, что, возможно, снова обратится в китайское посольство с просьбой отправить его в Китай, где он будет лечиться и работать.
Прокуратура СССР и Комитет госбезопасности убеждены, что Сталин В. И., выйдя на свободу, будет снова вести себя по-прежнему неправильно.
В связи с этим считаем целесообразным Постановлением Президиума Верховного Совета СССР, в порядке исключения из действующего законодательства, направить В. И. Сталина после отбытия наказания в ссылку сроком на пять лет в г. Казань (в этот город запрещен въезд иностранцам). В случае самовольного выезда из указанного места, согласно закону, он может быть привлечен к уголовной ответственности. В гор. Казани представить ему отдельную однокомнатную квартиру.
По заключению врачей состояние здоровья В. И. Сталина плохое, и он нуждается в длительном лечении и пенсионном обеспечении. Как прослужившему в Армии более 25 лет в льготном исчислении В. И. Сталину была назначена пенсия в размере 300 рублей (новыми деньгами). Однако, учитывая, что он своими действиями дискредитировал высокое звание советского генерала, предлагается установить для него по линии Министерства обороны СССР пенсию в размере 150 рублей в месяц.
По улучшении состояния здоровья его можно было бы трудоустроить на одном из авиационных заводов гор. Казани.
Считаем также целесообразным при выдаче В. И. Сталину паспорта указать другую фамилию. Перед освобождением из заключения т.т. Руденко и Шелепину провести с ним соответствующую беседу…»
29 апреля в 11 часов дня Василия Сталина принял председатель КГБ Татарии генерал-майор А. Х. Бичурин, который сообщил ему установленные властью условия проживания в городе: «однокомнатная квартира по улице Гагарина, дом 105, квартира 82; пенсия 150 рублей в месяц, запрет выезда из города». В разговоре также был рассмотрен вопрос и с трудоустройством. Для этого как минимум было необходимо получить паспорт и прописаться по месту жительства. Но проблема состояла лишь в том, что Василий Иосифович отказывался менять свою фамилию.
В квартире, которую предоставили В. Сталину в Ленинском районе, жил конструктор авиазавода Соколов. А в день приезда «опального» генерала его отселили. Так готовили для него приют на четвертом этаже вполне хорошего, по меркам тех лет, дома. Всего одна комната с небольшим углублением в стене, альковом, где стояла кровать и кухня.
Летчик-испытатель Анатолий Михайлович Исаев жил тогда на пятом. Поздно вернувшись с работы, он вышел на балкон: «Внизу во дворе наши ребята играли в домино. С ними сидел незнакомый человек, лысый, бледный, очень худой, в белой косоворотке, ребята меня окликнули: спускайся, мол. Я говорю: “Ладно, сейчас”, – и пошел готовить себе ужин.
Через несколько минут – звонок в дверь. Василий Сталин сам пришел знакомиться. Растерявшийся хозяин стал приглашать гостя к столу.
– А ты думаешь, зачем я пришел? – просто сообщил тот.
Исаев разлил коньяк по стопкам.
– Ну что ты поставил? – возмутился Сталин, – наливай в стаканы. – И тут же опрокинул полстакана. Правда, потом, когда Исаев, наслышанный о пагубных привычках сына вождя, забеспокоился и предложил перейти на сухое вино, тот легко согласился».
По мнению А. М. Исаева, «Василий Сталин со знакомыми и малознакомыми ему людьми держал себя ровно, запросто и без всякого чванства и хвастовства.
– Только один раз я видел, как он вспылил, – говорит Исаев. – Как-то случайный человек во время совместного застолья панибратски обратился к нему: “Вась, ну ты…” Сталин прикрикнул на него: “Встань, когда со мной разговариваешь, я все-таки генерал-лейтенант!”»
Весть о появлении сына вождя быстро облетела всю Казань. Часто его видели за домом в палисаднике на скамейке. Днем он, как правило, был пьяный, сидел, опираясь на трость, а его лысеющая голова лежала на руках.
Ходил Сталин чаще в гражданской одежде, реже в генеральской форме. Вел себя
