Но Тхао уже не слушал больше старосту. Он сел в «джип» и резко бросил шоферу:
— В пагоду к Дьему. Только быстро.
Прямо на машине он въехал во двор пагоды и остановился у флигеля с богиней Куанэм. Там шло какое-то моление. Старый Дьем читал нараспев каноны, а мужчины, поджав под себя ноги, сидели на циновках и то ли повторяли его слова нараспев, то ли пели что-то свое. Тхао прошел между сидящими прихожанами, раздавая по пути удары своими тяжелыми, тупоносыми американскими ботинками. Старый Дьем заметил, как несколько человек скорчились от боли, и, закрыв каноническую книгу, встретил Тхао суровым, осуждающим взглядом.
— Значит, как я и предполагал, — уставившись немигающими глазами в настоятеля пагоды, угрожающе произнес Тхао, — под твоей святой обителью укрываются вьетконговцы. Так?
— Побойтесь неба, господин офицер! — сказал настоятель. — Это несчастные, бедные крестьяне, им принесли столько горя злые люди.
— Кто же эти злые люди? Уж не наши ли солдаты, которые защищают вас от коммунистов? — злобно спросил Тхао.
— Я не знаю, кого и от кого они защищают, но этим они принесли только страдания.
— А ну, встать, — строго скомандовал Тхао, — и марш отсюда на улицу, я с вами поговорю там.
Прихожане стали быстро подниматься и торопливо выходить из храма.
— Что вы делаете? — строго спросил настоятель. — Разве так ведут себя в храме, перед ликом Благодетельной Куанэм?
— Это не храм, а прибежище пособников Вьетконга, — произнес Тхао, выходя на улицу.
Он подошел к присмиревшим напуганным мужчинам, внимательно оглядел их и, вырвав из толпы человека, показавшегося ему подозрительным, злорадно засмеялся.
— Наконец-то ты попался мне, — выкручивая мужчине руку, произнес Тхао. Он впервые видел этого человека, но решил проверить свой обычный метод психологического давления. — Это, значит, твои сыновья ушли к партизанам и нападали на американских солдат? Я сразу тебя узнал. Ну, рассказывай все начистоту, — он вытащил из кобуры пистолет и уперся дулом в горло крестьянина.
Тот, кажется, потерял дар речи от страха. Он что-то пытался сказать, но из горла вылетали лишь отдельные звуки, не складывающиеся в слова.
Старый Дьем вышел во двор и твердой походкой подошел к Тхао.
— Прекратите безобразие, — сказал он сурово, — у этого человека было два сына, и обоих убили ваши солдаты.
— А я что говорю? Значит, они были вьетконговца-ми, а иначе они служили бы в нашей армии. А ну, рассказывай! — надавливая дулом пистолета на горло, кричал Тхао, отвернувшись от настоятеля.
Но тот стоял на своем. Потянув Тхао за рукав, потребовал:
— Прекратите сейчас же.
Тхао медленно повернулся к настоятелю и коротким, без размаха, ударом рукояткой пистолета свалил его на землю. Кровь лилась из рассеченной головы мудрого Дьема. Люди оцепенели.
— Вот так будет с каждым из вас, если не расскажете, где скрываются… — он не успел договорить фразы, как выскочивший из толпы мужчина ударил его по голове булыжником.
Подполковник рухнул, как подрубленный. Пистолет, упав на камни, выстрелил. Все произошло так быстро, что охрана не успела ничего сделать. Солдаты стояли недалеко от машины, разговаривая, к тактике Тхао они давно привыкли. Мужчины, еще минуту назад казавшиеся подавленными и запуганными, не сговариваясь, бросились на солдат, вывернули им руки и повалили на землю. Шофер, воспользовавшись тем, что все мужчины были заняты солдатами, включил мотор и, не разворачиваясь, задом выскочил из ворот. Только пыль заклубилась за пятнистой машиной. Через несколько минут солдаты, крепко связанные, лежали рядом со своим бездыханным офицером.
Крестьяне подняли с земли бесчувственного, с залитым кровью лицом настоятеля пагоды и внесли в помещение. Появился чайник с водой. Промыли рану, забинтовали полотенцем голову и осторожно положили мудрого Дьема на циновку. Через несколько минут настоятель пришел в себя. Все кружилось вокруг, но постепенно красная пелена, мешавшая разглядеть что-либо, стала таять, и он увидел склонившихся над ним людей.
— Расскажите, — медленно произнес настоятель, — что тут произошло?
Они наперебой стали говорить ему, как они разделались с офицером, связали и обезоружили солдат, только одному удалось сбежать, потому что он был на машине.
Настоятель закрыл глаза. Он понял, что уехавший шофер поднимет тревогу.
— Друзья, — медленно и тихо проговорил настоятель, — вам надо быстрее уходить. Сейчас сюда приедут другие солдаты, и тогда никому не спастись.
— У нас есть оружие, — сказал молодой мужчина, — только, — смущенно добавил он, — не знаем, как из него стрелять.
— Послушайте меня, — сказал настоятель несколько окрепшим голосом, — уходите. Куда угодно, но уходите — в лес, в горы, в другие деревни, а то будет поздно.
— А что делать с солдатами? — спросил кто-то неуверенно.
— Отпустить их, — предложил настоятель, — или пусть лежат, пока за ними не приедут.
— Мы не можем оставить вас, мудрый Дьем, — сказал мужчина с автоматом, — они вас убьют. Уйдем вместе.
— Куда я пойду? Меня и ноги-то не держат. Да и бояться мне нечего. Не все же такие сумасшедшие, как тот офицер. Разберутся, поймут.
— Нет, теперь они будут убивать всех подряд, мы вас заберем с собой.
Они быстро соорудили носилки и, положив на них настоятеля, двинулись в сторону гор. Связанные солдаты так и остались лежать на земле. Мужчина, что убил Тхао, предложил прикончить и солдат, чтобы они не рассказали, что тут было, но его отговорили.
Гибель командира полка Тхао, о которой, дрожа от пережитого, рассказал шофер, всполошила на базе всех. Генерал Райтсайд попросил командира первой дивизии послать отряд десантников на усмирение взбунтовавшихся крестьян.
— Эту операцию надо хорошо подготовить, — ответил командир дивизии, — и провести внезапно, чтобы никто не ушел от возмездия. Я думаю, сэр, что ничего не случится, если мы это сделаем через два дня. Сейчас я поручу своим парням пролететь над этими деревнями, как они там называются-то? — Он посмотрел на карту. — Нашел. Так. Май-первая и Май-вторая. Ну, мы их объединим в одну. Вы не возражаете против такого плана?
Генерал Райтсайд не возражал. Последние два месяца он жил в подавленном нервном состоянии. Он тяжело переживал каждый налет на базу, каждую диверсию на дороге номер девять, которую противник перерезал в нескольких местах и не давал автоколоннам доставлять грузы из Дананга. Несмотря на жесточайший режим охраны, диверсанты проникали на базу и взрывали то вертолеты, то склад, то самолеты. Каждый раз специальная служба вела самое тщательное расследование, снова и снова проверяла всех работающих на базе, а результата не было. Прекращались диверсии на базе, зато активизировались на дороге. Командование базы чувствовало себя так, будто находится в стеклянном доме, стены которого прозрачны.
После каждой диверсии обозленные, издерганные летчики поднимали свои самолеты и вертолеты в воздух и устраивали ад за пределами базы. Бомбардировки превращали обширные территории джунглей, кустарниковых зарослей, полей в широкую, ровную полосу мертвой земли. Самолеты вели беспрерывный обстрел лесных массивов ракетами и поливали их отравляющими веществами. Таким же путем обрабатывались русла рек и ручьев.
Иногда вертолеты появлялись над джунглями совсем с другими целями. Зависнув в воздухе над квадратами, где, предполагалось, находятся лагеря Вьетконга, летчики включали мощные динамики, из которых раздавались томные девичьи голоса: «Героические солдаты Вьетконга! Вернитесь к нам, своим любимым, вернитесь на сторону правительства. Мы будем заботиться о вас, лелеять вас. Я вижу вас, мои дорогие. Неужели вам не хочется обнять мое стройное тело? Подумайте сами: разве джунгли место для любви? Выходите из них, и вы узнаете, как соскучились по вашим ласкам девушки». Потом начинались бомбардировки…
Командир 1-й воздушно-десантной дивизии вызвал командира 2-й бригады подполковника Хантинга.
— Тебе предстоит, Стив, со своими парнями провер-
нуть одну деликатную операцию: усмирить, понимаешь, Стив, навсегда усмирить две партизанские деревни.
— Это дело знакомое, сэр. Когда?
— Как будешь готов, — генерал развернул карту местности и показал эти деревни. Хантинг внимательно изучил карту.
— Ну что ж, место очень удобное. Завтра перед восходом солнца можно начать.
— Перед восходом? — спросил генерал. — Отлично, вот и дадим заданию кодовое название «Розовый восход». Как?
— Прекрасное название. Главное, будет иметь не только переносный смысл.
Как и было решено, двадцать пять вертолетов поднялись в воздух, когда солнце еще было за горизонтом. Только с высоты пятисот метров десантники увидели в иллюминаторы поднимающийся над землей розовый шар. Один за другим вертолеты стали приземляться на сухом в это время года поле, лежащем между двумя деревнями. И тут первые лучи солнца коснулись верхушек кокосовых пальм, облив их широкие листья розовым светом. Как везде во Вьетнаме, в деревнях уже началась жизнь. Взрослые были заняты хозяйственными делами, и только дети еще спали. Но раздирающий тишину рев моторов и их поднял с постели. Жители стали робко сходиться поближе к тому месту, где садились вертолеты, чтоб увидеть, зачем они так рано пожаловали.
