Алексей Нагорный - Повесть об уголовном розыске

Все молчали.

– Хорошо. Сейчас мы получим на складе внутренних войск оружие и приступим к несению службы. Рудаков, ведите отряд.

Сотрудники перестроились в колонну и двинулись к Бульварному кольцу. Коля шагал в конце колонны. Когда свернули на Петровский бульвар, у тумбы с выцветшими, рваными афишами Коля увидел женщину. Она стояла спиной, лица, естественно, не было видно, но во всей ее фигуре было что-то неуловимо знакомое, настолько, что замерло сердце и ноги сами собой понесли в ее сторону.

– Куда вы, товарищ полковник? - тревожно крикнул Олег.

– Маша, - негромко позвал Коля и остановился.

Она оглянулась, это была совсем незнакомая, лет тридцати пяти женщина. На Колю удивленно глянули серые невыразительные глаза, и, внутренне холодея от вдруг резанувшего отчаяния, Коля сказал виновато:

– Простите. Я обознался.

Он догнал отряд. Последним в шеренге шел Михаил Воронцов. Он понимающе посмотрел и молча вздохнул.

– До сих пор ни слова, - сказал Коля. - У меня такое чувство, что ни Гены, ни Маши моей в живых больше нет.

Автоматы выдавал старшина-сверхсрочник в новенькой гимнастерке. Снимая очередного "Дегтярева" со стеллажа, он произносил одну и ту же фразу:

– Владей осторожно…

– Ты бы их протер, подготовил, - пробурчал Олег. - Они нам не для парада нужны.

Старшина смерил Олега насмешливым взглядом:

– Ты, капитан, как ребенок. Вон ящик в углу, бери ветошь и шуруй.

Олег послушно направился к ящику.

– Каждому по два диска, - сказал старшина. - Разъясняю, нянек здесь нет, берите сами. И времени - в обрез.

– Ты что, торопишься куда-нибудь? - спросил Воронцов.

– Тороплюсь, - кивнул старшина. - И вы времени не теряйте на лишние вопросы.

– На Казанский фронт он торопится, - зло сказал пожилой лейтенант, затянутый в скрипящие ремни. - Я весь в масле изгадился. Хозяйственничек. Огурцами тебе в лавке торговать.

Старшина неторопливо и тщательно вытер руки марлей, подошел к лейтенанту:

– Повтори…

Отводя испуганный взгляд от бешеных глаз старшины, лейтенант прикрикнул, хорохорясь:

– Как разговариваете со средним командиром, товарищ старшина!

– Я тебе не товарищ, - медленно сказал старшина. - Твои товарищи в КПЗ сидят, а тебе, подонок, эта форма досталась по ошибке. - Старшина бросил масляную паклю на сверкающие сапоги лейтенанта, сплюнул и отошел.

– Под трибунал подведу! - завопил лейтенант и подбежал к Коле. - Товарищ полковник, я требую его арестовать!

– Вы лучше подумайте, как службу нести станете, - тихо сказал Коля. - Сил у нас для этого не слишком много, к сожалению.

Лейтенант замолчал. Снова все построились. Теперь шеренги выглядели внушительно и строго: через плечо каждого висел автомат, на ремнях - подсумки с дисками. Милиционеры. Их служба всегда считалась нелегкой и опасной. Но разве то, что предстояло им теперь, могло идти хоть в какое-нибудь сравнение с мирным довоенным прошлым, в котором давно уже перестали стрелять на улицах, а смерть человека из рядового события превратилась в чрезвычайное происшествие?

…Ударила неслаженная дробь шагов. Равняясь на ходу, отряд потянулся к воротам. Когда последние выходили на улицу, опустевший двор пересек старшина. Через плечо у него висел "ППД", на ремне - подсумок с дисками. Старшина догнал колонну и присоединился к последней шеренге.

…Шли по Бульварному кольцу. Над городом по-прежнему висела странная, пугающая тишина, но теперь ее то и дело прерывала отчетливая артиллерийская канонада. Шагающие прислушивались. Пожилой лейтенант сказал:

– Это наши. По звуку слышу.

– Артиллерист, - презрительно хмыкнул Воронцов. - А если немцы?

– А ты панику не сей, - прищурился лейтенант. - За это знаешь, что бывает?

– Навязался ты на нашу голову, - вздохнул Воронцов. - Ладно. Поглядим, каков ты в деле будешь. Языком все горазды.

Ветер швырнул навстречу кучу бумаг. Ровные, аккуратно нарезанные квадратики взвились над колонной. Олег подобрал один, прочитал и опрометью бросился к Коле:

– Читайте.

Это была немецкая листовка. "Москвичи! Германская армия стоит на пороге вашего города, - вслух прочитал Коля. - В полевые бинокли мы видим окна ваших квартир. Сохраняйте спокойствие! Не позволяйте евреям и комиссарам уничтожать запасы продовольствия, коммуникации и электросеть. Помните, что все это будет безвозмездно передано вам германским командованием!"

Коля оглянулся. Сотрудники уже собирали листовки в огромную кучу посреди тротуара.

– Сжечь, - приказал Коля. - Осмотрим переулок.

Коля, Олег и Воронцов свернули в боковую улочку. Она была совершенно пуста. Здесь тоже попадались листовки. Их начали было собирать, но порыв ветра вынес из подворотни еще добрую сотню, и Коля сказал:

– Прекратите. Потом.

Зашли в подъезд и сразу же столкнулись с перепуганной девушкой лет восемнадцати. Она стояла у лифта, под лампочкой и читала листовку. Заметив Колю и его спутников, она неловко спрятала листовку за спину.

– Давайте, - Коля протянул руку.

– Возьмите, - она отдала листовку. - Боитесь, что мы узнаем правду?

– Кто это мы? - повысил голос Олег.

– Подождите, - прервал его Коля. - О какой правде речь?

– О Москве. - Она сдерживала рыдание. - Не могу… не могу я.

– Москву не сдадим, - сказал Коля. - Об этом вы должны говорить всем, если вы советский человек. Идите.

Она кивнула и попятилась к лестнице.

– А "мы"? - шепотом сказал Олег. - Может, их целая группа?

– Рудаков, - неприязненно произнес Коля. - Я настоятельно советую вам не копать на пустом месте. Вы меня поняли?

– Так точно, - Олег отвел глаза в сторону.

Они вышли во двор. Это был типичный московский двор-колодец. Многоэтажные стены уходили в небо, оставляя где-то вверху маленький серый квадрат. Глубокая и длинная подворотня вела в следующий двор. Коля остановился и прислушался. Откуда-то доносился взволнованный голос. Ускорили шаг. С каждой секундой голос становился все более и более отчетливым.

– Спокойно сидите по квартирам и ждите, - услышал Коля. - Немцы никого не тронут.

У подъезда стояло человек десять. Один из них, в пальто с бобровым воротником, в пыжиковой шапке, в золотых очках говорил громко и возбужденно:

– Вы, Сергей Ионыч, кто? Нарком? Вы - бухгалтер! Зачем же вам, беспартийному, спокойному человеку бросать угол, нажитое и уходить в неизвестность? Пусть комиссары боятся! А нам немцы, эти культурнейшие, милейшие люди, поверьте, совсем не опасны! Но мы должны заслужить их доброе отношение, а для этого нужно вредить большевикам! Например, неплохо будет, если каждый из вас…

– Руки вверх! - спокойно приказал Коля, обнажая пистолет. - Перепишите присутствующих, - повернулся он к Воронцову.

Все бросились врассыпную. Два человека схватили провокатора под руки:

– Хотели до конца его, шкуру, выслушать. Вы, товарищ полковник, не сомневайтесь, здесь не все слабонервные.

– Понятно, - протянул очкастый. - Хотите отыграться на мне? А что изменится? Немцы будут здесь через час!

– Выполняйте приказ, - сказал Коля.

Олег и Воронцов взяли очкастого под руки и отвели к помойке, которая приткнулась у глухой стены соседнего дома. Очкастый еще не понимал, не догадывался, что сейчас должно произойти, и только сверлил Колю и его спутников полным ненависти взглядом.

– Документы, - подошел к нему Коля.

– Нате, - очкастый швырнул бумажник на асфальт, к ногам Коли. Тот наклонился, подобрал бумажник и вынул из него потертый паспорт в кожаной обложке. В паспорте лежало командировочное удостоверение.

– Мальков Евсей Иванович, - вслух прочитал Коля. - Техник-дантист 2-й стоматологической поликлиники, направляется в Ташкент для получения материалов на протезирование раненых красноармейцев.

– И с каких это пор в Ташкенте больше цемента для зубов, чем в Москве? - удивился Воронцов.

– Не ваше дело! - бешено рявкнул Мальков. - Уж вам-то немцы кишки выпустят!

– Объявляю вам, - негромко сказал Коля, - что согласно постановлению ГКО вы, как провокатор, только что призывавший к нарушению порядка, будете расстреляны. Выполняйте. - Коля посмотрел на Олега. Тот снял автомат с плеча и передернул затвор.

– Не-е-е-ет! - Мальков бросился навстречу Олегу, но короткая автоматная очередь отбросила его к стене.

Коля повернулся к свидетелям:

– Утром его подберет специальная машина. Вас прошу проследить, чтобы к нему никто не подходил.

…Отряд шел по Сретенке. Смеркалось. Над городом повисли аэростаты воздушного заграждения.

– Я позвоню и сразу догоню. - Коля зашел в будку телефона-автомата, набрал номер. Ответил женский голос.

– Нина? - спросил Коля.

– Это вы, Николай Федорович? - обрадовалась Нина. - Витя не звонил? Не заходил?

– Витя на фронте, девочка. Около Москвы один из самых тяжелых фронтов. У тебя все в порядке?

– Да, Николай Федорович. Я сейчас на строительство укреплений уезжаю, так вы, если что, Вите передайте. Ладно?