Думбадзе Нодар
Неблагодарный
Нодар Владимирович ДУМБАДЗЕ
НЕБЛАГОДАРНЫЙ
Рассказ
Перевод З. Ахвледиани
Столетие Гудули Бережиани прошло как-то незаметно. И немудрено: на сельском кладбище покоилось столько его однофамильцев, достигших полуторавекового возраста, что соседи могли и не вспомнить про Гудули. Да что там соседи - свой день рождения прозевал и сам Гудули.
...В то утро Гудули встал вместе с петухом Лонгинозом. Первая его реплика была адресована соседскому псу:
- Ну, как, сколько яиц ты собираешься утащить у меня сегодня?.. Пшел, не путайся в ногах, обжора!
Затем последовал выговор сошедшему с жерди петуху:
- Чем будить меня чуть свет, присмотрел бы получше за своим гаремом! Наставит тебе рога петух Ардалиона Брокишвили - будешь тогда кукарекать!
Покончив с петухом, Гудули спустился с балкона и вошел в кухню. Стоя на коленях у очага, он разгреб засыпанные золой уголья, набросал сверху сухого хвороста и стал раздувать пламя. Потом поставил на огонь медный кувшин с водой. Подождав, пока вода согреется, налил ее в горшок для молока, засучил правый рукав и направился к хлеву. Привязанная к яслям корова взглянула на хозяина огромными задумчивыми глазами и замычала.
- Здравствуй, здравствуй! - приветствовал Гудули корову и шлепнул ее по крупу. Кирова перестала жевать жвачку, медленно поднялась и стала покорно ждать, когда Гудули приступит к дойке. Тот подтолкнул к корове трехногий стульчик, присел на него и взялся за увядшее коровье вымя. В горшок полились тоненькие струйки молока. Удой оказался небольшим.
- Совсем ты расклеилась, бедняжка! - упрекнул корову Гудули.
- Что делать, дед, состарилась я! - попыталась она оправдаться.
Гудули распахнул ворота и пустил корову в убранное кукурузное поле.
- Иди, жри!.. Не корова ты, а коза паршивая, чтоб волки тобой подавились!.. Иди!
...Корова нехотя щипала жухлую траву...
- Здравствуй, Гудули!
Гудули сидел на лестнице оды, держал на коленях горшок с молоком, глядел на медленно всплывавший между гор золотой диск солнца и ни о чем не думал.
- Здравствуй, Гудули!
Гудули оглянулся на голос. Под грушей, скребя затылок, стоял Уча Мелимонадзе.
- Не Гудули, а дед Гудули! Сколько раз я тебе говорил, сопляк?
- Здравствуй, дед Гудули!
- Здравствуй!
- Мама просила тебя угостить меня вареньем!
Гудули улыбнулся:
- Может, молоком?
- Нет, вареньем!
- Ну, так знай: не выпьешь молока - не есть тебе варенья!
- Покажи...
Гудули протянул горшок.
- А мама говорит: будешь пить Гудулино сырое молоко - заболеешь бруцеллезом. Вот!
- Много твоя мама понимает! Ты поговорку про женский ум слыхал? То-то!.. Гм, сырое молоко! Если хочешь знать, я всю жизнь только и пил что сырое молоко! Понятно тебе?
- Ну, ладно, так и быть...
Уча вздохнул и...
Глядя, как молоко с бульканьем наполняет животик мальчика, Гудули еле сдерживал смех. Наконец Уча оторвался от горшка, фыркнул, рукавом вытер губы, вернул горшок Гудули и взмолился:
- Подсоби хоть немного...
Гудули молча взял у мальчика горшок.
- Слышь, Уча, а в школу ты сегодня не собираешься?
- А сегодня воскресенье! - блаженно улыбнулся тот.
- Суббота сегодня! - нахмурился Гудули.
- Да нет же, воскресенье, - повторил Уча.
- Неуж... Ах ты, боже мой! Как же это я, старый дурак, сплоховал! Гудули в сердцах стукнул себя рукой по колену.
- Да что тут такого, дед Гудули? Суббота, воскресенье - не все ли равно? В школу ты не ходишь и на работу тоже... - успокоил старика Уча.
- Погоди! А какое сегодня число?
- Число - 28-е, день - воскресенье, месяц - ноябрь, год - 1970-й! отрапортовал Уча.
- Ах, горе мне! - воскликнул Гудули и встал.
Не обращая внимания на оторопевшего мальчика, Гудули вошел в комнату и уставился на висевший у изголовья его кровати календарь. Долго, не сводя глаз, смотрел он на календарь, потом оторвал листок и вернулся на прежнее место.
- Что случилось, дед Гудули? - Уча сбоку подсел к Гудули, оперся рукой о его колени и снизу вверх метнул на старика удивленный взгляд. Не отвечая мальчику, Гудули извлек из кармана очки, надел их и, не пропуская ни слова, стал по слогам читать с листка календаря:
28 ноября
Воскресенье
Восход солнца - 8.06
Заход солнца - 17.32
Долгота дня - 9.26
Новолуние - 24 ноября
Восход луны - 10.55
Заход луны - 20.31
Затем он так же внимательно ознакомился с содержанием обратной страницы:
Знаете ли вы?..
За один день человек делает около 20 тысяч шагов, за год
около 7 миллионов, а за 70 лет - около 5000 миллионов шагов, что
примерно составляет расстояние от Земли до Луны.
Гудули взглянул вверх и увидел солнце. Затем он посмотрел на запад и увидел ущербную луну. Солнце и луна были на небе вместе, одновременно, но Гудули в ту минуту луна почему-то показалась более далекой.
Он продолжал читать:
Расстояние от Земли до Луны - 384 тысячи километров - в 9
раз превышает длину экватора. Следовательно, за 70 лет человек
мог бы 9 раз обойти по экватору земной шар.
У Гудули закружилась голова...
- За 70 лет - 9 раз... А за сто лет? Десять, одиннадцать, двенадцать раз...
Он взглянул на свои исхудалые, костистые, дрожащие колени и вдруг почувствовал такую страшную, смертельную усталость, словно только что завершил свой двенадцатый круг по экватору.
- А, вы слышали? Если бы мы за эти сто лет шли от нашего села через Озургети на Батуми, Москву, потом - в Германию, оттуда - в Америку, потом, с обратной стороны, в Японию, оттуда в Озургети и домой, - мы бы двенадцать раз обошли матушку Землю... А? Понимаете?
Он ласково погладил свои колени и продолжал:
- Этого не случилось... Землю мы не обошли... Но, видит бог, мы не знали ни минуты отдыха... - Гудули улыбнулся. - Что же это получается? Топтались на месте?.. Много же мы исходили! Ау, какую сеть сплели!.. Не жалуюсь! Я благодарю вас и за то, что вы все эти сто лет без устали носили меня по дворам, по соседям, по селу... Спасибо, большое вам спасибо! Гудули еще раз погладил колени.
В восемь часов утра 28 ноября 1970 года Гудули Бережиани исполнилось сто лет. Вспомнил об этом старик, и сердце его судорожно затрепыхалось, словно пойманная пташка. Гудули испугался. Такое было с ним в дни молодости - перед соревнованием в стрельбе или во время скачек, когда он садился на коня. Бывало так и перед началом состязаний по борьбе, где неизменными его соперниками были братья-близнецы Керкадзе, а неизменным зрителем - их сестра Талико. Тогда точно так прыгало и трепетало его молодое сильное сердце. А теперь Гудули испугался. Он схватился рукой за грудь и замер... Вся мудрость пробежала перед глазами Гудули за эти несколько минут... А потом все стало на свои места. Сердце улеглось, успокоилось и продолжало свою обыкновенную, размеренную и невидимую работу. Гудули вздохнул полной грудью и почувствовал, как его легкие наполнились прохладным чистым воздухом. Он с облегчением вытер рукавом выступивший на лбу пот, еще раз вздохнул и улыбнулся.
- Благодарю тебя, большое тебе спасибо! - сказал он и ласково погладил свое сердце.
Гудули спустился во двор, по тропинке проковылял к груше и уселся в ее тени. Уча неотступно следовал за ним.
- Разве груше не больно? - спросил Уча, вытаскивая из дерева воткнутый в него острием топор.
"Началось, - подумал Гудули, - теперь только успевай отвечать на его вопросы!.."
- Ну, дорогой, если уж и деревья начнут испытывать боль от топора, пропал тогда человек - никогда не искупить ему свои грехи!
Гудули ждал нового вопроса, но Уча молчал. Он осторожно провел пальцем по отточенному лезвию топора и проговорил про себя:
- Конечо, больно. Еще как больно!
Гудули подозвал мальчика, усадил рядом с собой, положил руку на его огненно-рыжую голову и тихо сказал:
- Уча, сегодня твоему деду Гудули исполнилось сто лет.
Уча недоверчиво взглянул на старика и рассмеялся.
- Что ты ржешь, сопляк?
- Да разве и в прошлом, и в позапрошлом году тебе не было сто лет?
- Сукин сын! Как это в позапрошлом году могло быть мне сто лет?!
- А сколько?
- Сколько! В прошлом году было девяносто девять, в позапрошлом девяносто восемь! А сегодня стало сто!
- Да ну! Ты всегда был таким!
- Болван! Всегда таким пусть будет твой отец!
- Мама говорит, что тебе возраст не прибавляется и не убавляется... "Этот старый хрыч, говорит, остановил время".
Гудули посмотрел в улыбающиеся глаза мальчика и увидел в них свое улетевшее безвозвратное детство... Он отвел взор и глухо спросил:
- А не говорит она - смерть, мол, не берет старого черта?
- Говорит.
- Значит, я остановил время, да? Так она сказала?
- Так.
- Эх, дорогой мой, остановить время не в силах даже сто пар буйволов!
- А кто же может остановить его?
- Никто. Настанет, наверно, день, и время само остановится...
