1. ДЕЗДЕМОНЕ(ВИАРДО ГАРСИИ)
1
Когда твой голос серебристый,
О Дездемона, слушал я,
Восторгом пламенным и чистым
Была полна душа моя!
Я говорил: нет, эти звуки
С небесной льются вышины;
Пустой, бесплодной жизни муки
Нам усладить они даны!
Я в это чудное мгновенье
Людей и мир — всё позабыл:
Я весь был слух и восхищенье,
Я жадно каждый звук ловил!
Молилась ты, или рыдала,
Иль тихо пела песнь любви -
Как сердце билось, замирало
При звуках тех в моей груди!
Шекспира светлое созданье
Ты так глубоко поняла
И Дездемоны все страданья
Так верно нам передала!
2
Меж тем как шум рукоплесканья
И кликов залу оглашал,
Лишь я один сидел в молчанье,
Ничем восторг не выражал.
Я не бросал тебе букеты,
Не бросил я тебе венок;
Но стих созрел в душе поэта -
Прими же: вот и мой цветок!
Прими его… Хоть не блистает
Красой он южного цветка,
Но солнце так же оживляет
Листки и роз… и василька!
<1843–1844>
2. БЕЗОТЧЕТНАЯ ГРУСТЬ
Fuhlt das Herz ein Sehen
Und ein susses Weh.
Ruckert {*}
{* Сердце чувствует томленье и сладостную скорбь. Рюккерт.}
Ночь весенняя прохладна,
Ароматна и ясна;
В небе чистом тихо светит
Серебристая луна,
И лучом она лобзает
Грудь холодную реки;
За рекою слышны песни
И мелькают огоньки.
Грустно мне! Тоска на сердце
Безотчетная лежит,
По щеке слеза бежит!
Вот луну сокрыли тучи -
Огоньков уж не видать…
Стихли песни… Скоро ль, сердце,
Перестанешь ты страдать!
<1844>
3. ДАЧИ
Люблю я вас, дачки! Идешь себе ночью,
А окна, балконы отворены все;
И звук фортепьяно оттуда несется,
И льются напевы в ночной тишине.
А вот у окна вдруг явилась головка;
Вот черные очи как звезды блестят,
На плечах лилейных шелковые кудри,
Атласные щечки румянцем горят!
И смотришь — а ночь так свежа и ясна,
И розами пахнет, и светит луна!
<1844>
Что пройдет, то будет мило.
Пушкин
Воспоминание есть единственный
рай, из которого нас нельзя выгнать;
даже праотцы наши не были его лишены.
Жан-Поль
Fille de la douleur, harmonie, harmonie!
Langue que pour l'amour inventa le genie!
Alfred de Musset ("Lucie") {*}
{* Дочь страдания, гармония, гармония! Язык, который изобретен гением
для любви! Альфред Мюссе ("Люси") (франц.). — Ред.}
Гармонической волною
Льются звуки в душу мне:
Говорят они с душою
О былом, о старине.
Помню: мы за фортепьяно
С ней сидели вечерком;
Помню ночку у фонтана,
Поцелуй в саду густом…
Помню грустное прощанье
В час разлуки роковой;
Помню клятвы, обещанья,
Взор, увлаженный слезой.
Всё теперь как не бывало:
Вот уж замужем она -
И любви не испытала
Так давно душа моя.
Я — старик; воспоминанья
Мне осталися одни:
В дни печали, в дни страданья
Утешенье мне они.
И под звуки фортепьяно
Как забудусь я порой,
Ночь, свиданье у фонтана -
Живо всё передо мной.
Гармонической волною
Льются звуки в душу мне;
Говорят они с душою
О былом, о старине!
<1844>
(П<етру> В<ладимировичу> В<еревкину>)
Leg'an mein Herz dein Kopfchen,
Und furchte dich nicht zu sehr… {*}
H. Heine
{* Положи твою головку на мое сердце и не слишком бойся.
Г. Гейне (нем.). — Ред.}
Сядем в челнок мы, малютка,
Сядем и вдаль поплывем;
Видишь высокие скалы…
Ночь мы всю там проведем…
Там, от народа подальше,
Можем свободно вздохнуть;
Тихо кудрявой головкой
Ты мне приникнешь на грудь…
Стану я ей любоваться,
Глазки твои целовать…
Так лиe А месяц и звезды
Будут над нами сиять!
<1844>
Листья шумели уныло
Ночью осенней порой;
Гроб опускали в могилу,
Гроб, озаренный луной.
Тихо, без плача, зарыли
И удалились все прочь,
Только луна на могилу
Грустно смотрела всю ночь.
<1844>
Люблю стремиться я мечтою
В ту благодатную страну,
Где мирт, поникнув головою,
Лобзает светлую волну;
Где кипарисы величаво
К лазури неба вознеслись,
Где сладкозвучные октавы
Из уст Торкватовых лились;
Где Дант, угрюмый и суровый,
Из ада тени вызывал;
К стопам Лауры свой лавровый
Венец Петрарка повергал;
Где Рафаэль, благоговея,
Изображал мадонны лик;
Из массы мрамора Психею
Кановы мощный перст воздвиг;
Где в час, когда луны сияньем
Залив широкий осребрен
И ароматное дыханье
Льют всюду роза и лимон, -
Скользит таинственно гондола
По влаге зыбкой и немой,
И замирает баркарола,
Как поцелуй, в тиши ночной!..
Где жили вы… Где расцветали
Роскошно-гордою красой!
О, расскажите ж, как мечтали
Вы в стороне волшебной той!
Я вас заслушаюсь. Ив очи
Вам устремлю я тихий взгляд -
И небо южной, дивной ночи
Они поэту заменят!..
<1844>
{* Ноктюрн (итал.). — Ред.}
Ночь тиха… Едва колышет
Ветер темные листы.
Грудь моя томленьем дышит,
И тоской полны мечты…
Звуки дивные несутся,
Слышу я, в тиши ночной:
То замрут, то вновь польются
Гармонической волной.
Вот вдали между кустами
Свет в окне ее мелькнул…
Как бы жаркими устами
Я к устам ее прильнул!
Ночь бы целую в забвенье
Всё лобзал ее, лобзал…
И слезами упоенья
Грудь младую б обливал…
Но один я… Грустно, скучно!
Огонек в окне погас…
Глухо колокол докучный
Прогудел полночный час…
<1844>
Ангел светлый, ангел милый!
Ты покинуть хочешь нас -
И летит к тебе унылый
Мой напев в последний раз.
Хочет сердце разорваться;
Взор туманится слезой.
Я молю: налюбоваться
Дай в последний раз тобой!
О, явися мне как прежде
У заветного окна,
И отрадна, как надежда,
И прекрасна, как весна!
Позабыв и расставанье,
И тоску грядущих дней,
Погружусь я в созерцанье
Неземной красы твоей.
Налюбуюсь тишиною
Голубых твоих очей,
Золотых кудрей волною,
Бледным мрамором плечей.
Всё напрасно. Ангел милый!
Знать, меня не слышишь ты.
Лишь качаются уныло
На окне твоем цветы…
<1844>
После грома, после бури,
После тяжких, мрачных дней
Прояснился свод лазури,
Сердцу стало веселей.
Но надолго ль.. Вот над морем
Тучки новые бегут…
Солнце с тучей, радость с горем
Неразлучно, знать, живут!
<1844>
Как дети иль рабы, преданию послушны,
Как часто в жизни мы бываем равнодушны
К тому, что сердце нам должно бы разрывать,
Что слезы из очей должно бы исторгать.
Мы плакать не хотим, мы не хотим терзаться
И предрассудкам казнь в сомнениях искать;
Не лучше ль слепо им во всем повиноваться,
А в бедствиях судьбу спокойно обвинять!
И, мимо жертв идя шумящею толпою,
Вздыхать и говорить: так велено судьбою!
Когда же совесть вдруг, проснувшись, скажет нам:
"Виновник бед своих — ты, жалкий смертный, сам…
Ты глух, как истукан, на глас мой оставался
И, призрака создав, ему повиновался!" -
Вопль сердца заглушить мы поспешим скорей,
Чтобы не отравить покоя наших дней!
Когда ж среди толпы является порою
Пророк с могучею, великою душою,
С глаголом истины священной на устах, -
Увы, отвержен он! Толпа в его словах
Учения любви и правды не находит…
Ей кажется стыдом речам его внимать,
И, вдохновенный, он когда начнет вещать -
С насмешкой каждый прочь, махнув рукой, отходит.
. . . . . . . . . . . . .
1844
Когда назло моим желаньям
Нас воля рока разлучит,
Пускай мой стих воспоминанье
В вас о минувшем пробудит;
Напомнит вам о том, кто счастье
Лишь с вами в жизни находил,
Кто вам за дружбу и участье
Любовью искренней платил;
Кто никогда перед толпою
Вам льстивых слов не расточал,
Но, вдохновенный красотою,
Вам тайно стих свой посвящал…
Напомнит всё — и, на досуге
