Берестовъ. (Про себя.) Какъ, однако-жь, она разбухла! и когда я подумаю, что я выскочилъ въ окно изъ за этой толстой барыни!
Надежда Дмитріевна. Но что-же было съ вамиe гдe вы странствовалиe
Берестовъ. Сперва на Кавказe, потомъ вышелъ въ отставку, жилъ за-границей.
Надежда Дмитріевна. И остались холостякомъe
Берестовъ. Совершеннeйшимъ.
Надежда Дмитріевна. Вы не хотeли отдать вашего сердца другой!.. Это благородно. Merci.
Жметъ ему руку.
Берестовъ. Не за что… (Про себя.) Растолстeла, а все такая-же романическая!
Надежда Дмитріевна. Я часто, часто думала о васъ… Въ первое время, когда бывало произносили ваше имя, я плакала, краснeла.
Берестовъ. И у меня тоже при имени Надины сильно стучало сердце. (Естественно.) Какъ это все глупо-то, Господи!
Надежда Дмитріевна. Что-оe
Берестовъ. То есть, я хочу сказать, какъ мы слабы были.
Надежда Дмитріевна. (Интимно, взявъ его подъ руку.) Помните, вечеръ у губернатораe
Берестовъ. Еще-бы не помнить!
Надежда Дмитріевна. Когда я вошла въ гостиную, вы сидeли за фортепіано и пeли.
Берестовъ. Тогда я пeлъ, теперь кашляю.
Надежда Дмитріевна. Какой у васъ былъ очаровательный голосъ!
Берестовъ. Что было, того ужъ нeтъ.
Надежда Дмитріевна. Я помню, вы пeли "Талисманъ".
Берестовъ. Поетъ:
"Отъ измeны, отъ забвенья,
"Отъ сердечныхъ новыхъ ранъ,
"Отъ… (Забываетъ слова и доканчиваетъ годовомъ.)
"Сохранитъ мой талисманъ"!
Нынче ужъ такихъ романсовъ композиторы не пишутъ. Вкусъ, поэзія — все это пропало!
Надежда Дмитріевна. Это былъ вашъ тріумфъ. На мнe было бeлое платье и на головe розы.
Берестовъ. Бeлыя розы; я ихъ какъ теперь вижу.
Надежда Дмитріевна. (Въ восторгъ.) Онъ помнитъ.
Берестовъ. Мнe помнится даже, что я васъ поцeловалъ… въ угловой комнатe, когда вы пришли туда поправить передъ трюмо прическу…
Надежда Дмитріевна (Живо.) Нeтъ, этого не было.
Берестовъ. Тогда я не говорилъ: "позвольте, сударыня…" а шелъ прямо!.. Преграды для меня не существовали.
Надежда Дмитріевна. (Смeясь.) Какой вы были шалунъ.
Берестовъ. Но согласитесь, что тогдашняя молодежь была любезнeе нынeшней.
Надежда Дмитріевна. О, конечно! какое сравненіе! Нынeшніе — накрахмаленные, солидные, скучные… не танцуютъ, а прохаживаются.
Берестовъ. У нихъ точно собачья старость!.. Жизни, души, огня нeтъ! Какъ мы-то отплясывали… мазурку бывало.
Надежда Дмитріевна. Вы въ особенности… Но Дольше всего я любила, когда вы дeлали solo въ пятой фигурe, — это было даже трогательно.
Берестовъ. Вeдь мы па дeлали… а теперь что! У васъ balance выходило прелестно, и потомъ эти jetes battus. Съ васъ рисовать надо было!.. какая ножка у васъ была крошечная! Я думаю, теперь все забыли!
Надежда Дмитріевна. (Смeясь.) Не совсeмъ. Смотрите, такъ-лиe..
Начинаетъ танцевать, Берестовъ подпeваетъ.
Берестовъ. (Про себя.) Ничего, ножки-то еще не дурны.
Надежда Дмитріевна. Вольдемаръe
Берестовъ. Надина!
Надежда Дмитріевна. А что, если-бъ я вышла, за васъ, были-бы мы счастливыe
Берестовъ. (Нерeшительно.) Гмъ!
Надежда Дмитріевна. Откровенно — положа руку на сердцеe
Берестовъ. Откровенноe Пожалуй, мы-бы не сошлись характерами.
Надежда Дмитріевна. Это правда. Вы очень упрямы.
Берестовъ. А вы-тоe еще хуже.
Надежда Дмитріевна. У меня сильная воля.
Берестовъ. Которая стоитъ двухъ! у меня такая-же. Представьте-же себe, что-бы это было: четыре воли въ супружествee Мы-бы тарелками другъ въ друга швыряли.
Надежда Дмитріевна. Да. Пожалуй, мы не созданы другъ для друга.
Берестовъ. Я тоже думаю.
Надежда Дмитріевна. Но теперь намъ остается дружба.
Берестовъ. Искренняя дружба, съ маленькимъ уголочкомъ въ сердцe для вспоминанія, что никогда не мeшаетъ… Я буду часто видeться съ вами… Мы будемъ вспоминать о губернаторскомъ балe.
Надежда Дмитріевна. Съ условіемъ: не говорите вы больше "позвольте, сударыня", "у меня гриппъ".
Берестовъ. (Забывшись.) Позвольте…
Надежда Джитріевна. Ну вотъ опять…
Берестовъ. Обeщаюсь! клянусь!
Беретъ ее за руку.
ЯВЛЕНІЕ ПОСЛeДНЕЕ.
Тe-ЖЕ и ЗАЛeСОВЪ, потомъ ГАРДeЕВЪ и ЛЮБА.
Залeсовъ. (Увидавъ дядю.) Вотъ онъ, — а я его ищу по всему городу.
Гардeевъ. (Входя съ Любой.) Не плакать, будь тверда… авось удастся… (Увидавъ Берестова.) Видишь, онъ воротился!
Берестовъ. Ну, друзья, все улажено.
Гардeевъ, Люба и Залeсовъ. Какъe!
Надежда Дмитріевна. Да, мы согласились.
Гардeевъ. Неужелиe (Про себя.) Узнали-ли они другъ другаe
Надежда Дмитріевна. Черезъ двe недeли свадьба — и вы будете жить у вашего дядюшки… а я буду eздить къ вамъ всякій день.
Берестовъ. Нeтъ, я не согласенъ.
Надежда Дмитріевна. (Идетъ къ нему.) Я такъ хочу.
Берестовъ. А я не хочу. Я хочу, чтобъ молодые жили здeсь у родителей.
Люба (Про себя.) Они опять поссорятся!.. (Вслухъ.) Это можно примирить.
Надежда Дмитріевна. Какъe
Люба. Пускай дядюшка… (Опомнившись.) Пускай Владиміръ Александровичъ поселится у васъ…
Гардeевъ, (Живо.) Нeтъ, нeтъ, нeтъ.
Надежда Дмитріевна. Это невозможно.
Берестовъ. Невозможно, ни подъ какимъ видомъ.
Люба. Такъ вотъ какъ: полгода мы будемъ гостить у васъ, а полгода вы у насъ.
Берестовъ. Это пожалуй.
Надежда Дмитріевна. На это и я согласна.
Берестовъ. Я зналъ, что все устроится,
Гардeевъ. А все таки, это меня безпокоитъ!
Берестовъ. (Гардeеву.) А вы знаете, та молоденькая дeвушка, изъ-за которой я выскочилъ въ окно…
Гардeевъ. Нуe
Берестовъ. Я ее нашелъ. Это жена ваша.
Гардeевъ. (Про себя.) Узнали другъ друга.
Берестовъ. Потолстeла немножко!
Гардeевъ. Я надeюсь, милостивый государь, что вы, какъ благородный человeкъ…
Берестовъ. Да вы взгляните на насъ! (Показывая на Надежду Дмитріевну.) 52 года! (На себя.) 64! Двоимъ-то намъ 116 лeтъ! Шутка-ли!
Гардeевъ. И то правда! (Про себя.) Какой я, въ самомъ дeлe, дуракъ!
Берестовъ. Да, батюшка! Старое старится — (Показывая на Любу и Залeсова.) Молодое растетъ и цвeтетъ.
Степанъ. (Входя.) Кушать готово.
Надежда Дмитріевна. (Берестову.) Вы извольте оставаться, я васъ не пущу.
Берестовъ. Позвольте, сударыня…
Надежда Дмитріевна. Опятьe
Берестовъ. Предложить вамъ руку.
Ведетъ ее къ столу.
