Мобильный телефон запустил утреннюю мелодию, окутав комнату трелями райских птиц. Стук сердца под синтепоновым одеялом участился. Саша подскочил. Ему показалось, что сердце выпрыгнет сейчас из груди. «А ведь только среда», – подумал он. Присев на край дивана, он стал рассматривать свои грязные ноги. Накануне вечером он выпил пару литров пива. Так и уснул, оставив пустую бутылку одиноко стоять возле дивана. Такие марафоны случались каждую неделю, а то и по нескольку раз. Он не считал себя алкоголиком, хотя, наверное, все алкоголики себя таковыми не считают.
Частое употребление уже не вызывало сильных похмельных синдромов, такое ощущение, что вместо крови у него было крепкоградусное пиво.
Саша прошел на кухню. Найдя чистую кружку, он налил в нее воды. Утренний перекус происходил на вокзале в кафе, и он никогда не менялся: стаканчик капучино и небольшой сэндвич с курицей. Понюхав рубашки в шкафу, он отыскал более-менее свежую. Спустя десять минут он уже был на улице.
На дворе стоял снежный декабрь, и в утренние часы было темно. Свежевыпавший снег хрустел под натиском людей, идущих на электричку.
Толпа была угрюма, как декабрьское небо и идеально вписывалась в пейзаж. Иногда он жалел их: думал, что они «безнадёги», повисшие на ипотеках и кредитах. Иногда завидовал, как легко они сформировали свои привычки: встать утром, чтобы дождаться вечера, и отработать неделю, чтобы дожить до выходных.
Раздался гудок приближающейся электрички. По перрону бежали люди, не успевшие прийти вовремя. Сашу жутко раздражала утренняя суета и двухчасовой путь на работу. Может быть поэтому он начал выпивать, слишком уж много факторов поглощало его свободу. Когда основная масса утрамбовалась и мелкие потасовки закончились, Саша зашел в вагон. «Отлично, сегодня я бы вряд ли выстоял», – подумал он и занял свободное место.
Разговоры доносились со всех сторон, превращая пространство вагона в зудящий, напряженный нерв. «Неужели им не хочется просто поспать? Что так орать-то?» – подумал Саша.
«Николай! Николай Степанович, мы тут!» – крикнул сидевший рядом грузный мужчина пожилых лет и помахал рукой. Через толпу протискивался Николай Степанович. Его огромный живот придавливал всех на своем пути к боковушкам сидений. Для Саши это была одна из нерешенных загадок. Как, в таком тесном пространстве, люди умудряются просачиваться друг через друга? «Просачиваться» – уместное слово, ведь в коридоре вагона, люди стояли спина к спине.
–Фух, сдюжил! Здорово! – толстяк присел на краюшек скамьи и буквально вжал сидевших рядом людей к окну.
Саша закрыл глаза. Мужики начали обсуждать последние новости, но даже их баритон не мешал Саше постепенно впадать в царство Морфея. Шипящий звук включенной печки сигнализировал о том, что поезд скоро тронется.
«Посадка окончена, следующая станция…»
Волны оставляли после себя шипящий, пористый песок. Ребята сидели на берегу и молчали. Солнце в этих краях даже в ноябре может согреть, но вода уже холодная, и редко кто полезет купаться. Находившаяся неподалеку компания молодых людей громко смеялась, решая, кто полезет в воду.
– Вованыч, знаешь, я, пожалуй, всё. Этот месяц последний, – нарушил молчание Саша.
– Да ладно тебе, давай еще месяцок, – ответил сидевший рядом парень по имени Вова. Его худые руки торчали из рукавов оранжевой футболки и по кисть были погружены в песок.
– Не-не, нахер. Чё я тут забыл? Бабок уже хватает, надо двигать.
– Ну а там что? Так хоть подкопишь ещё чуток, – Вова, прищурившись от полуденного солнца, пытался рассмотреть свои кроссовки, – Мне дома на такие две зарплаты пришлось бы отдать. У вас лучше что ли дела? Такая же жопа.
Один из парней, стоявших рядом, издал боевой клич и с разбега прыгнул в воду. Толпа залилась хохотом.
– Вот дают типы, вода ледяная, – сказал Саша и достал телефон, – Щас запишу этот прикол.
– Саня, да оставайся, ещё поработаем, скопим бабок. Ну чё ты там будешь делать?
– Нужно подумать, может на адвоката пойду учится. А чё, хорошая профессия. – Саша навел телефон на барахтающегося в воде парня, – Да и по снегу я уже соскучился.
– Не знаю, Саня. Я вообще холод не люблю, здесь кайф прям для меня. Работы дома нет. Не знаю, как у вас там. Минимум еще месяца три-четыре поработаю, а там посмотрим.
«Ааа, холодно ссука»! – закричал парень.
– Да ты с головой ныряй! Ээ, куда ты?! Три минуты надо продержаться! – приятели прыгнувшего в воду парня хохотали на весь пляж. Кроме них и Вовы с Сашей, на берегу больше никого не было. Сезон закончился месяц назад. Лишь изредка по берегу прогуливались люди с собаками, да компании наподобие этой, такие же туристы, приехавшие заработать денег.
Саша перевел телефон на сидевшего рядом Вову:
– Володя, добрый день, это компания киноряд продакшен. Хотел задать вам пару вопросов относительно вашей работы. Чем занимаетесь, нравится ли работа?
– Ну что могу вам ответить? Работаю по двенадцать-тринадцать часов. Чищу лосося от чешуи. Работа нравится, единственное есть побочный эффект, ночью можно превратиться в лосося.
– Аа, это вы про лососинную болезнь, слышал про такую. Говорят, если положить под подушку лосося, то мутация обойдет вас стороной. Скажите, а чувствуете ли вы себя свободным в чужой стране? Работать сутками, не иметь никаких прав. Чем вы отличаетесь от раба?
– Хороший вопрос. Я здесь за месяц зарабатываю столько, сколько дома зарабатывал бы год. Могу позволить себе вещи, о которых дома не мечтал. Поэтому, да, я чувствую себя свободным.
– С нами был Володя, работник лососевого завода, который чувствует себя свободным.
Саша выключил камеру и стал смотреть на волны. Володя поднялся с песка и начал раздеваться: «Сейчас я вам покажу настоящую свободу», – сказал он.
Солнце на горизонте было как на холсте, багровый круг, погружающийся в водную гладь. Время будто остановилось, шум волн забирал мысли. Это была своего рода медитация. Работа забирала их время и силы, но здесь на берегу это не имело значения. Здесь ничего не имело значения. Гармонию звука волн нарушил глухой удар справа от Саши. Повернув голову, он увидел Володины кроссовки и небольшую горку одежды. Рядом с одеждой лежала рыба, размером с человека.
«Дышать нечем», – раздался голос.
Саша посмотрел на рыбу. Чешуя поблескивала в лучах заходящего солнца. Изо рта рыбы выплескивалась водянистая жижа, оставляя на песке жирный налёт.
«Откуда голос, кто говорит?» – подумал он.
«Как в бане, куда так топить то?» – донёсся голос, только на сей раз женский.
Саша открыл глаза. Шипящий звук печки и спёртый воздух вернули его в действительность.
– Да скажите уже кто-нибудь, пусть выключат печку! – откуда-то прокричала женщина.
– Человеку плохо! Люди скажите машинисту, здесь человеку плохо!
Саша привстал посмотреть, что произошло. На скамье лежала женщина. Мужчина махал над ней газетой, пытаясь привести в чувство. Из динамиков раздался голос машиниста: «Скорая сможет забрать ее через две станции, дотерпит?» Как будто, кто-то мог знать.
– Вот, возьмите, – молодая девушка протиснулась
