Два брата - Ярослав Ковалевский

1

— Смотрел вчера футбол?

— Не было времени, — сухо проговорил Дмитрий.

— А чем ты вчера вечером занимался?

— Было много работы, куча дел. Сроки горят, сам понимаешь.

В машине братьев Фроловых воцарилась пауза. Вот уже 7 лет только они есть друг у друга, ведь вся остальная часть их семьи покинула этот мир или не поддерживает связь, живя на другом конце света. Спустя пару минут паузы Никита решил прервать молчание.

— Да вот, наверное, не понимаю.

Дмитрий одарил его молчанием и раздражительно поднял краешки губ.

— А вот у меня в театре полная суета, все готовятся к новой большой премьере, — продолжал Никита.

— К большой премьере в сельском театре? — решил выронить слово Дима.

— Не называй его так. Хороший театр, все друг друга любят, а главное — ценят.

— Не находишь это стремным?

— Что именно?

— Ты мог бы получать гораздо больше, но ты выбрал работу в провинциальном театре.

— Всё не та…

— Никита, это не мое дело. Ты — мой брат, и я рад, что ты занимаешься любимым делом.

— Но ты осуждаешь меня и считаешь последним тупицей…

— Что ты несешь, Господи Боже. Дима медленно затормозил ход машины и вывел её на обочину.

— Это не моя проблема, что ты думаешь, что я считаю тебя тупицей. Я лишь хотел сказать, что я бы так делать не стал.

С минуту братья помолчали, а после посмотрели друг на друга. Теперь можно сказать о них больше. Дима и Никита два взрослых мужчины: одному 29, а другому уже 32. Вдвоем они работают на совершенно разных работах: Дима — настоящая акула бизнеса. Человек, который стремится всем доказать, что он главный, что он может, что ему под силу всё. Многомиллионные сделки окружают его, но при этом он не кичится своим положением. Дима — несчастный человек. Он глубоко тронут утратой матери, и даже спустя 7 лет с трудом осознает произошедшее. Ведет он спор с Никитой, своим двадцатидевятилетним братом. Никита пошел совсем по иному пути. Он выбрал актерское ремесло. Но вместо съемок в кино, куда его охотно приглашают, молодой актер из раза в раз выбирает роли в своем маленьком театре имени никому неизвестного драматурга, распложенном на другом конце города. Наверное, это и делает Никиту счастливым. Братья любят друг друга, любят страшной силой.

— Я понимаю всё, брат.

Никита был сентиментальным. Слезы начали медленно стекать по его лицу. Дима крепко обнял его, прижимая к себе, что есть силы.

— Всё нормально, слышишь? Я с тобой.

Через пару минут их машина тронулась, и они поехали дальше. Куда? Сегодня у Никиты премьера. В театре ставят экранизацию по его собственной пьесе «Люби». В центре сюжета — юноша по имени Митя, оказавшийся в эпицентре страшной трагедии. Шестилетний мальчик лишился обоих родителей в автокатастрофе. Попав в детский дом, мальчик проходит этап социализации, приспосабливаясь заново к жизни. Но томления Мити прерывает мужчина по имени Максим, который забирает Митю в свою семью, помогая вновь полюбить жизнь. Дима является приглашенным гостем. Впервые за долгое время он нашел силы и время посетить выступление младшего брата.

— Я просто люблю жизнь и принимаю её такой, какая она есть, — решил сказать Никита брату, держа внутри обиду за то неуместное высказывание.

— Главное, чтобы ты отдавал себе отчет в своих действиях, а я… а я буду любить тебя любым.

2

Сцена. Приглушенный свет. Дима сидит в маленьком и тесном зале, наблюдая за игрой брата. В данный момент разыгрывается сцена знакомства Максима и Мити.

* * *

Максим медленно, не торопясь входит в комнату, посередине которой стоит хрупкая кровать, на краю сидит Митя. Пройдя ещё немного, Максим замирает, Никита резко поворачивается и смотрит на него своими заплаканными глазами. Больше не позволяя себе медлить, Максим доходит до кровати мальчишки, присаживается на кровать и начинает смотреть на стену.

Максим: Почему плачешь, Мить?

Митя молчит. Максим потянулся к нему рукой, а Митя оттолкнул его и плюхнулся на свою кровать, укутавшись одеялом. Воспитательница, увидев это, поспешила на помощь. Завидев её, Митя вскочил с кровати и начал хлёсткими движениями бить своими детскими ладонями Максима. Воспитательница хотела силой его оттащить, но Максим вмешался и, будто защищая ребенка своим телом, проводил женщину из комнаты.

Воспитательница: Вы простите нас, не знаю, что на него нашло…

Максим: А как бы вы вели себя, если бы у вас отняли самое дорогое в 6 лет?

Воспитательница: Вы точно уверены, что вам нужен именно этот юноша?

Максим открыл дверь, увидев Митю, который спрятался под одеялом от всех.

Максим: А почему я должен сомневаться?

* * *

Выступление продлилось ещё 70 минут, а после зал взорвался овациями. Счастливый Никита смотрел со сцены на зал, осознавая, что у него получилось. Радостный за брата Дима смотрел на него из зала, искренне улыбаясь и ликуя в душе.

3

— Ты как поедешь домой? Тебя подбросить?

— Не, я хочу побыть с ребятами, — уверенно ответил Никита.

— Точно?

— Да.

Машина Димы медленно отъезжала от театра, дома его ждала волокита с новой партией документов. Прошло ещё пару часов, на часах было уже 23:49, а Никита только выходил из театра, проводив всех остальных. На его плечах ответственная работа — закрыть театр после завершения смены. Заказав такси, он остался ждать машину рядом с парковкой. Внимание Никиты привлекли темные силуэты двух явно нетрезвых молодых людей, направлявшихся в его сторону. Ещё пару мгновений и пьяные мужчины, на вид лет 20 каждому, начали донимать Никиту.

— А…а это. это я знаю тебя, ты — актер…

— Да…да. он…он играл Шекспира в пьесе Гамлета, точно…точ…

— Я признателен, что вы знаете меня, — спокойно старался отвечать Никита. Он поглядывал на свой телефон — приложение по подбору такси уже нашло ему машину, водитель будет через 5 минут.

— А ты хороший актер?

— Люди говорят, что да. Приходите на постановки и сами все узнаете.

— А актеры много зарабатывают?

— Не то, чтобы, но на жизнь хватает.

— А вот мне не хватает на жизнь, знаешь? ***шу на заводе по 5 смен, а мне платят копейки, даже детей не на что кормить. Веришь, нет?

— Верю. Сейчас всем нелегко.

— А вот ты, актер, светишь своим ***лом и зарабатываешь деньги….мои деньги….те деньги, которые должны идти в карман таким работягам, как я.

— Да, да! — кричал второй