Смелая женщина до сорока лет - Денис Викторович Драгунский

© Драгунский Д. В.

© ООО «Издательство АСТ»

* * *

Когда Настя Смурыгина узнала, что к ним приезжает Вячеслав Эдуардович Меркуцкий, она даже не надеялась, что увидит его своими глазами. Воочию, так сказать. Что попадет в зал, в котором он будет выступать перед здешними театральными деятелями. Потому что приезжал он не к «ним» – Настя работала в заречном ТЮЗе, – а в старинный и почтенный Губернский Академический. Смешное название – «заречный ТЮЗ». Это был филиал городского Театра юного зрителя, пять лет тому назад открытый в новом районе города, за рекой, где были сплошные призаводские спальники, и вот начальство решило те места окультурить: пожалуйте вам театр. Настя устроилась туда сразу после выпуска.

Хороших ролей у нее не было, хотя она всё время заявлялась. Но главреж ее не жаловал: особо не затирал, но и не пускал вперед. Правда, она с двумя подругами иногда выступала в клубах – стихи современных поэтов и даже композиции по пьесам. Один раз была заметка в газете, с красивой фотографией. Но – пока всё.

А Вячеслав Эдуардович Меркуцкий, сокращенно ВЭМ, как звали его поклонники, – это был не просто знаменитый режиссер, профессор-педагог и всё такое – он был еще, извините, мировая звезда. Ставил не только в России, но и в Европе, и в Америке, и даже, помимо своего московского театра, руководил одним итальянским и двумя турецкими. Если дирижерам можно, то почему режиссерам нельзя? Конечно, тоже можно! И вот ВЭМ зачем-то решил заехать в их город.

Настя услышала мельком, что главреж их Губернского Академического как-то проштрафился и не исключено, что его снимут, а ВЭМ станет из Москвы худручить. Вот какой великий ВЭМ! Настя в это верила, и надеялась, что все-таки сможет с ним встретиться и ему показаться. Потому что она была убеждена – только художник такого масштаба сможет разглядеть ее талант. Но другие шептали, что всё наоборот. Это ВЭМ сильно проштрафился, и его, как говорили в старые советские времена, «скинут на низовку», то есть сошлют сюда. Вечно великих не бывает!

В это Настя не верила. Она обожала ВЭМа еще с тех пор, когда в Москве случайно попала на его спектакль, а потом пересмотрела всё, что могла. И что не могла – тоже: заграничные постановки кусочками скачивала в интернете.

Когда она узнала, что ВЭМ приезжает, она сразу записалась к нему на мастер-класс, но ее кто-то вычеркнул. Нечего было и думать попасть на фуршет после главной встречи. Но на самую встречу она все-таки попала. Вы не поверите, но она угодила в седьмой ряд, перед широким проходом – лакомое место! – да еще в самую середину. Как? До смешного просто. Она стояла у стены, в толпе таких же поклонников и поклонниц, которым не досталось сидячего места, и вдруг, когда уже стали гасить свет и освещать сцену – увидела, что в седьмом ряду два кресла свободны. Наверное, какое-то начальство не пришло. Она, с колотящимся сердцем, но с прямой спиной и гордым взглядом прошла и уселась, и никто ей слова не сказал. Наоборот! Какой-то седой дядя слева поклонился и сказал: «Здрсссте».

На следующее утро она написала ВЭМу в «Телеграм»: просто поблагодарила за прекрасное выступление.

О ужас! Он ей ответил. Почему? Неужели он отвечает на все письма, даже от незнакомых? Или, наоборот, великий-то он великий, а письма ему не пишут – опасаясь величия и заранее зная, что ответа не будет? Или просто она на аватаре была очень, просто очень хорошенькая?

Заранее скажу, что Настя этого так и не узнала. Хотя узнать имела все возможности. Потому что между ними началась частая и подробная переписка. Он расспрашивал Настю обо всем, особенно же о пьесах, спектаклях и ролях, а также просто о жизни. Просил присылать фотографии. Кусочки видео, где она играет. Рассказывал и о себе – настолько искренне, насколько был к искренности способен – в его-то годы и с его-то славой.

И вот однажды.

И вот однажды…

И вот однажды, перечитав очередное Настино письмо, Вячеслав Эдуардович, он же ВЭМ, посмотрел на ее милое лицо и подумал – наверное, это и есть тот подарок, который ему сделала судьба на закате дней. Он написал: «Настя, скажите, а о чем вы по-настоящему мечтаете? Вот честно. Вот как на духу. Можете рассказать?»

Она ответила: «Мне нужна хорошая роль».

Подождав чуть-чуть, он написал: «Хотите сыграть роль молодой актрисы, которая вдруг полюбила пожилого – да уж что кокетничать! – старого, но знаменитого режиссера? И согласилась выйти за него замуж?»

Настя написала: «Нет. Не хочу».

Он написал: «Простите. Забудьте».

Она тут же ответила: «Роль – не хочу! Зачем вы называете это ролью?»

Он написал: «Тогда пришлите, пожалуйста, ваши паспортные данные, я закажу вам билет до Москвы».

Разумеется, он встречал ее с цветами. Конечно же, их ждала черная машина.

Когда они вошли в его квартиру, из комнаты в конце коридора вышла красивая женщина лет пятидесяти, в домашних брюках и тонком свитере.

У Насти внутри всё оборвалось и рухнуло.

– Ниночка, привет! – сказал ВЭМ. – Объясни Анастасии Дмитриевне, как у нас тут всё устроено, а я побежал, мне в Минкульт, а потом репетиция.

Ниночка, то есть Нина Васильевна, оказалась домработницей. Ну или помощницей, если вам больше нравится. Настя первый раз в жизни сидела за столом и завтракала, чтоб ей подавали, и спрашивали, какой крепости кофе, со сливками или без, и подогреть ли сливки, или лучше холодненькие.

Вообще всё было первый раз в жизни.

Первый раз в жизни – дорогой магазин одежды.

Первый раз в жизни – вечеринка со знаменитостями.

Первый раз в жизни – маленький бассейн на даче.

И конечно, первый раз в жизни – ощутить себя избранницей великого человека. Это было так прекрасно, вдохновительно и упоительно, что она потом не могла сама себе ответить, хороший ли был секс. Этот вопрос казался глупым. Не хороший, а просто небесный!

Эти первые разы так закрутили Настю, что она как будто бы забыла про свою работу, про