— А, ты грабить!
— Бей ее, проклятую!
— Нет, постой. Бить не надо; надо дело распознать, — кричали ямщики. Я подошел к ним. Моя крестная мать лежала на траве с связанными руками и ногами крепко-накрепко.
— Что такое случилось? — спросил я ямщиков, собравшихся в кучу и разбирающих узлы женщины.
— Да што, воровка! По запазухам чужим лазит, проклятая, штоб ей семь чертей!.. Вон Петро углядел. Подошла она к Фадею Степанычу и засунула руку в сапог. Вот оно што.
— Что ж вы теперь думаете делать?
— А обыщем. Вон Пермяков все жаловался: два, говорит, цалковых потерял.
— Вот лопни мои глаза, штабы я соврал… Ничего не покупал, никому не давал, а денег не стало, — жаловался рыжебородый ямщик.
— Нашел!.. Яков! это не твой ли плат-то?
— Мой, мой! Ищи, нет ли Пермякова-то?
— Это не твой ли, Петр Митрич?
Я подошел; действительно, беленький платок — мой, но я сказал, что я ей подарил.
— Зачем дарить? Мы не хотим! Возьми!.. — галдели ямщики.
Я взял.
Нашли и пермяковский платок. Стали допрашивать женщину:
— Ну, сознавайсь. Зачем ты воровала?
— Простите, ребятушки! Бог попутал… вперед не буду.
— А билет есть?
— В тряпках…
— Где? Ну-ко?
— Там.
— Да ты нас не тяни, нам ехать нужно.
— Потеряла, ребятушки… Пустите… я уйду от вас.
— Ну, ладно. Ребята, завязывайте узел. Гляди, стерва, не будь на нас в претензии, што мы тебя ограбили, — проговорил спокойно подрядчик.
Женщину подняли; она плакала. Один ямщик складывал и увязывал вещи женщины.
— Ведите ее, голубушку, в лес, — говорил опять спокойно подрядчик.
Четыре ямщика повели женщину в лес.
— Это зачем вы ее в лес-то увели? — спросил я ямщиков.
— Поучить маленько, постегать, штоб не баловалась, — объяснили они мне. Через несколько времени откуда-то слышались стоны, но по дороге никто не ехал, а через четверть часа вышли из лесу ямщики и женщина.
— Ну, теперь будешь воровать? — спросил ее подрядчик.
Женщина поклонилась в ноги и сказала:
— Дозволь, батюшко, мне доехать.
— Нет, уж кончено: сиди здесь, коли не умела ладом ехать. — Так мы и покинули женщину на тракту. Ямщики говорили, что выстегать вора самое благое дело, потому что они люди дорожные, представлять вора у них времени нет, да и он еще ускользнет, а как дашь острастку, так вперед не посмеет по чужим сапогам да по запазухам лазить.
На седьмые сутки мы приехали в Пермь. Голова и бока у меня болели; лицо было точно в пепле, а в волоса даже частый гребень не лез, и я кое-как отмыл в бане песок из головы. Зато мне поездка из Екатеринбурга стоила только шесть рублей.
Через неделю я шел на пароход. На одной улице меня кликнул Верещагин:
— Петр Митрич!
— А, здравствуй, Семен Васильич. Куда?
— За кладью; в Тюмень завтра еду.
— Што мало погостил дома-то?
— Будет… Все здоровы, ну и слава богу. Счастливо оставаться.
— Прощай.
Мы простились за руки. Он спросил меня, когда я поеду в Екрембург; я сказал, что не знаю.
— Хорошо, кабы ты опять со мной поехал. Ну, прощай! Мы расстались; он часто оборачивался, и мне отчего-то скучно сделалось; так и хотелось опять с ним же ехать по Уралу, только пора было и в Питер отправляться.
1864
Впервые напечатано в альманахе «Невский сборник. I. Спб., Изд. Вл. Курочкина, 1867. Рукопись неизвестна. Без изменений перепечатано в: Сочинения Ф. Решетникова. Т. I–II. Спб., Изд. К. Н. Плотникова, 1869. Т. II. Очерки, рассказы и сцены. Серия «Из путевых воспоминаний» (Состав серии: Очерки обозной жизни. Глухие места. Из дорожных заметок. Сутки в еврейском городе. Ярмарка в еврейском городе).
Включалось во все посмертные собрания сочинений. В советский период вошло в указанное Полн. собр. соч., т. II, в кн.: Решетников Ф. М. Избранные произведения в 2-х томах, М., 1956, т. I.
«Очерки обозной жизни» — путевые воспоминания писателя о поездке на Урал летом 1865 г., которая была предпринята им для сбора материала к роману «Горнорабочие» (первые две части романа опубликованы в «Современнике», 1866, N 1, 2).
Он побывал в Перми, Чердыни, Соликамске, в Усолье, Екатеринбурге.
О времени создания и обстоятельствах публикации «Очерков» свидетельствует запись в Дневнике 6 мая 1867 г.: «Вышел „Невский сборник“, в нем помещено множество статей, в том числе и моя — „Очерки обозной жизни“. Эта несчастная статья почти с осени 1865 г. валялась в разных редакциях и не печаталась, потому что редакторы самый предмет находили, кажется, избитым, да и не читали очерка» (Из литературного наследия, с. 264).
Первые, написанные по горячим следам осенью 1865 г. уральские очерки «Из провинции», «Путевые письма» («Фельетонные статьи о Пермской губ.») были отклонены в «Русском слове» и «Будильнике».
«В „Искре“ цензор исчеркал „Путевые письма“, и ничего не вышло» (Из литературного наследия, с. 239).
Отправленные 20 мая 1866 г. Н. А. Некрасову, очерки были возвращены автору в связи с последовавшим 1 июня закрытием «Современника».
О содержании «Путевых писем», подвергшихся преследованию цензуры и не дошедших до нас, дает представление письмо Решетникова из Перми к Н. А. Благовещенскому от 10 июля 1865 г.: «…Новый губернатор уехал разбирать дело временообязанных крестьян, которые недавно бунтовали и в которых стрелял целый полк. В Пермской губернии большею частью таким манером уничтожают крепостное право. Стреляют в народ, потому что помещики насчитали много недоимок и дали народу такую землю, на которой разве при хорошей обработке через десять лет вырастет хорошая трава для корму лошадям» (Из литературного наследия, с. 342).
По материалам уральской поездки написаны рассказы и очерки «Старые и новые знакомые», «Глухие места», «На большой дороге», «Тетушка Опарина», «Рабочие лошади». В переписке и Дневнике писателя упоминаются и некоторые другие, не дошедшие до нас.
В откликах прессы на «Невский сборник» среди имен его участников, «известных талантливых… беллетристов» назван и автор «Очерков обозной жизни» Ф. Решетников.
Т. А. Полторацкая.
Примечания к изданию: Ф.М. Решетников. Между людьми. Повести, рассказы и очерки. Изд. «Современник», М., 1985 г.
Комментарии Т.А. Полторацкой к «Очеркам»:
… ехал на земских и обывательских. — Земские лошади принадлежали земским почтам, учрежденным в России в 1871 г. в местностях, не имевших государственных почт. Земские почты располагали конторами и транспортом. Ехать на обывательских лошадях — значит, не на почтовых, а на переменных, от жителей.
… в контору вольных почт. — Вольные почты — учреждение, перевозившее проезжих, не получая платы от земства.
… А ты, дворничиха… — Дворник, дворничиха-содержатели постоялого двора.
… виден Шайтанский завод… — Чугунолитейный завод на р. Шайтанке в 46 верстах от Екатеринбурга.
… в Сысертском заводе? — Горный завод в 50 верстах от Екатеринбурга.
… жеребьевый список… — Список, по которому производилась жеребьевка призываемых в царскую армию.
… Писатель использует в «Очерках» фольклор горнозаводского Урала. Песни записаны в литературной обработке Решетникова.
… упоминал Максимов… — имеется в виду книга: Максимов С. М. На Востоке. Поездка на Амур. Дорожные заметки и воспоминания 1860–1861. Спб.,
