болячки, депрессии и прочая фигня.
Возможно, я буду и мягкой, и пушистой… ночью, со своим любимым мужчиной».
***
Вскоре Влад засветился в передаче «Битва экстрасенсов», где его позиционировали как потомственного мага. В одной из передач он легко угадывал, кто из людей на фото, разложенных на столе лицевой стороной вниз, жив, а кто мертв. А по предъявленной ему фотографии мужчины определил, что его убили черные риелторы, а на просьбу матери найти и покарать преступников уверенно заявил: «Не волнуйтесь, они будут наказаны. Я обрушил на них проклятие. Все трое не проживут и года и умрут от болезней в страшных муках».
То, что Влад – бывший стриптизер, Маша знала, но что он еще к тому же и потомственный маг…
Она запретила себе смотреть «Битву экстрасенсов», но каким-то непостижимым образом каждый раз к началу этой передачи оказывалась у телевизора.
Ей нестерпимо хотелось увидеть ЕГО. Она все еще была в его власти. Может быть он действительно колдун? Да какой там, она влюбилась в него с первой минуты, когда он еще ее и не видел. Впрочем, она знает разгадку этой неугасающей страсти – она носила под сердцем его частичку, их общего ребенка. Маша вспомнила о том, как не хотела делать аборт, как намеревалась стать матерью его ребенка и разрыдалась.
Никого и никогда больше Маша так не любила, как этого мерзавца. Да, случались влюбленности и в первый год учебы, и потом, но все это было жалкое подобие того чувства, которое она испытывала к Владу.
А еще Маша мучилась от упущенной возможности прославиться. Вместе с Владом или рядом с ним – не суть важно. Девушка все чаще стала задавать себе вопрос: чего же она хочет больше – богатства или славы? Безусловно, лучше всего сразу получить и то, и другое, но если бы пришлось выбирать, то теперь она бы выбрала славу. Наверное, потому, что она, как ей казалось, знала, как, прославившись, стать богатой, и не была уверена, что можно прославиться, будучи состоятельной.
Из Интернета Маша узнала, что из программы Влада выперли. После этого он открыл магический салон, где греб деньги лопатой, специализируясь на любовных приворотах и карьерном росте клиентуры. Опять же было обидно, что не она считает эти деньги…
Весенняя сессия оказалась неоплаченной, к тому же половину контрольных работ Маша не выполнила. Денег у нее не было, да и смысла бороться за продолжение обучения при такой академической задолженности она не видела, и ей пришлось смириться с очередным отчислением из вуза.
***
Неплатежеспособная, Маша съехала со съемной квартиры и поселилась за городом у малознакомого парня. Полуголодная, она не имела денег даже на электричку, чтобы вернуться в город. Как всегда, ее выручила Кира, неизвестно каким образом узнавшая о проблемах подруги. Приехав за ней на новеньком «Мерседесе», она крепко обматерила ее и забрала к себе.
Наступил очередной день рождения Маши. Девчонки завалили ее посланиями. Кто искренне, кто с завистью поздравлял ее, такую успешную и счастливую. Маша открыла планшет и отправила всем школьным подругам вымученный текст:
«Что вы все ноете: это не так, то не получается, все срывается… Вот я всегда добиваюсь того, чего хочу. Пусть не сразу. Пусть с поражениями, с большим трудом, разочарованиями, но в итоге я получаю желаемое. Иногда я могу даже поступиться тем, чего добиваюсь, но потом все равно выйдет так, как я задумала. Так что старайтесь, боритесь и обретайте! Вижу цель – иду к ней и получаю желаемое. Берите от жизни все сейчас, пока молоды, потом будет поздно».
Маша собралась с духом и позвонила Оксане.
– Привет, дорогая! Знаешь, ты, как всегда, оказалась права, бросил меня мой бойфренд. Раскрутил и бросил. Я сейчас живу у Киры на птичьих правах, вся в долгах, пристрой меня куда-нибудь, помоги подзаработать, я готова отдавать тебе пятьдесят процентов.
– Ты уже не раз подводила меня, да и предложений сейчас нет. Впрочем, погоди – есть у меня два особых клиента – гомосеки-садисты, могу пристроить. Но предупреждаю – игры у них жестокие и опасные.
– Я сейчас в безвыходном положении, а потому согласна на все, – отрезала Маша.
– Смотри, я предупредила. Не знаю деталей, но это жестко, с таким ты еще не сталкивалась. Это тебе не «Пятьдесят оттенков серого», там все по-взрослому. За просто так десять тысяч баксов за неделю не платят.
– Сколько?..
– Десять тысяч зеленых, причем, заметь, я возьму лишь десятую часть, но ты должна будешь все исполнять беспрекословно.
– Дура, немедленно откажись! – всполошилась Кира, когда Маша рассказала ей о предложении Оксаны. – Я не знаю деталей, но знаю, что двое наших девиц прошли через это. Так вот одна из них попала в психушку, а потом ушла в монастырь, другая и вовсе исчезла бесследно. Откажись, Машка, это добром не кончится. Помогу я тебе поначалу, а потом как-нибудь выпутаешься. Стеша тебе благоволит, какие-никакие халтурки подбрасывает, да и Оксана понимает свою выгоду, когда отправляет тебя в эскорт. Не рискуй, откажись.
– Знаешь, подруга, я даже представить не могу, что со мной можно такого сделать, чтобы я попала в психушку. На куски там не режут, не уродуют, домой возвращают, да с такими деньжищами! Пожалуй, я все же рискну.
***
И она рискнула. Машу привезли в большой роскошный особняк. До горизонта вокруг не было ни одного строения. Сухая почерневшая трава, заполнявшая огромное безжизненное поле, делала это место похожим на психбольницу из фильма ужасов. Ее встретили двое мужчин лет сорока, атлетически сложенные, симпатичные, они производили впечатление людей, вполне достойных доверия. Им прислуживала женщина лет шестидесяти. Вот от нее прямо-таки веяло холодом и злобой. Она вырвала из Машиных рук сумку, отбросила ее в сторону и, больно ухватив девушку холодными костлявыми пальцами за шею, молча потащила в подвал. Мужчины, также молча, следовали за ними. В подвале Машу приковали цепями к стене, затем вся троица, так и не издав ни звука, поднялась наверх. Девушка услышала скрежет ключа в замке, затем погас свет и воцарилась гнетущая тишина.
Маше стало не по себе. «Ну и игры у этих голубых садистов, похоже, без цепей они сексом заниматься не могут. Ну что ж, подождем», – думала девушка, мучительно пытаясь понять, что происходит. Возможно за ней просто наблюдают. Нет, это вряд ли – ведь свет выключен… Оставалось просто набраться терпения и ждать, что будет дальше.
Время шло, но ничего не происходило. Раскинутые в стороны руки затекли, боль пронизывала плечи и спускалась к груди. Было очень холодно, Машу знобило, ноги предательски подгибались. Надеясь, что все это когда-то кончится и ее в целости и сохранности доставят домой, она не кричала, но когда терпеть стало
