кем не общается и постоянно умничает?! Это ты не позорь нас, а давай становись общительнее и проще!
— Умом невозможно опозорить! — усмехнулся Данил. — А вот такой одеждой можно! Тебе что так сложно надеть рубашку?
— А тебе так сложно быть общительнее с другими?
— Вадя, прекрати, — скривился Данил. — Я же тебе не говорю, что ты позоришь нас тем, что постоянно болтаешь, шутишь, смеёшься и веселишься, хотя это так и есть, — последние слова Данил проговорил как можно тише, не желая, чтобы это услышал брат.
— Что говоришь? — сделал ещё один шаг к брату Вадим, не расслышав последние слова Данилы.
— Я сказал, что ты у нас взбалмошный ребёнок, который не умеет быть серьёзным! — улыбнулся Данил. — Или скажешь, что это не так? — Вадим только кинул на него взгляд, но говорить ничего не стал. — Ну, что, взбалмошный ребёнок, надевать рубашку не будешь?
— У меня нет нормальных рубашек, — развёл руками Вадим и вновь подошёл к своему шкафу. — Не надевать же эту рубашку в клетку, — молодой человек достал из шкафа рубашку, в которой он был вчера и показал её брату. — Мне, кажется, она не очень подходит для официального или праздничного вида.
— Возьми мою рубашку, — Данил протянул брату рубашку тёмно-синего цвета, которую надевал вчера, когда они ходили в церковь. Сам парень был в белой рубашке.
— Если тебе так будет спокойнее… — Вадим нехотя взял из рук брата рубашку. — Только ради тебя, братик!
— Огромное спасибо! — расплылся в улыбке Данил и, достав из шкафа воск для укладки волос, подошёл к зеркалу, которое висело у них на стене.
Молодой человек приступил к укладке волос, а Вадим начал лениво переодеваться. Когда Данил уже уложил волосы и лишь немного поправлял укладку, Вадим резко к нему подскочил и со словами:
— Нет! Лучше сделай так! — решительно одним движением уложил волосы брата так, как обычно укладывал свои волосы.
— Ага! Чтобы у нас были одинаковые причёски? — закатил глаза Данил.
— А что? Круто же, — заулыбался Вадим.
— Может ты что-то перепутал, но я не твой клон, — с этими словами Данила заново начал укладывать волосы так, как нравилось ему.
— Ой, да ладно тебе! — Вадим плюхнулся обратно на кровать. — Какой ещё клон? Тебе просто так больше идёт.
— Почему я не удивлен, что, по твоему мнению, мне больше идёт та прическа, которая у тебя? Мы одинаково постриглись, но укладывать волосы так же, как они уложены у тебя, я не стану. Даже и не проси! Твоей тенью я не буду!
— Ну, что ты такое говоришь? Какая тень? Какой клон? — поморщился Вадим.
— А ты думаешь, я не понимаю, чего ты хочешь? — Данила, скрестив руки на груди, повернулся к брату. — Ты хочешь, чтобы нас снова никто не различал. Чтобы мы были во всём похожи! Так было в школе. Ты постоянно пытался сделать меня своей копией, потому что для тебя это было выгодно.
— Даня, ну, ты чего? — губы Вадима снова растянулись в улыбке. Он подошёл к брату и обнял его за плечи. — Если бы я хотел, чтобы мы были похожи и нас никто не отличал, то попросил бы тебя одеться точно, как я. А так мы не копии! И, кстати, на причёски почти никто внимания не обращает. Так что по ним нас точно различать не будут. И в любом случае мы всегда будем похожи, и нас не будут различать. Это не изменить. Мы ведь близнецы! Помнишь?
— Вот возьму, и волосы покрашу! Тогда нас точно будут отличать! — недовольно буркнул Данил.
— Ну, конечно…. Покрасишь! — засмеялся Вадим. — Я тебе не дам. И вообще, Даня, школа школой, а это институт. И тут все будет по-другому. Обещаю! Это в школе мы иногда менялись местами, но в институте я у тебя подобного просить не стану. Я буду сам учиться и буду очень стараться.
— Ты и учиться?! — фыркнул Данил и окинул брата насмешливым взглядом. — По мне это несовместимые вещи!
— Даня, я серьёзно! Я буду очень стараться. Слово тебе даю! В школе ты меня всегда очень выручал и даже помог мне хорошо окончить школу и поступить в институт. Так что в институте я не буду от тебя требовать, чтобы ты меня подменял и притворялся мной.
— Ну, посмотрим, как у тебя это получится, — усмехнулся Данил и повернулся обратно к зеркалу.
— Даня! — Вадим встал рядом с братом перед зеркалом и вновь приобнял брата за плечи. — Не знаю как тебе, а мне нравится то, что мы похожи. Нас почти никто не различает и это круто.
— И что в этом крутого? — через зеркало посмотрел на брата Данил.
— Ну, мы как единое целое. Если ты не заметил, то мы будто дополняем друг друга. У тебя правый глаз голубой, а у меня карий, у меня левый глаз голубой, а у тебя наоборот карий. То же самое с родинками. Если у тебя родинка на правой руке, то у меня, наоборот, на левой. Конечно, о родинках и глазах почти никто не знает, но мы-то это знаем и это очень круто. Мы как зеркальные отражения друг друга!
— Да уж… — вздохнул Данил. — Когда я смотрю на тебя, возникает такое чувство, что я смотрюсь в зеркало. Ужас!
— А ещё ты пессимист, а я оптимист, — засмеялся Вадим и, толкнув брата в бок, снова упал на кровать.
— А ты безответственный! — кинул через плечо Данил. — И вообще не нарывайся.
— А то что? — приподнялся на кровати Вадим и, посмотрев на брата хитрым взглядом, слегка прищурил глаза.
— Узнаешь! — Данил гордо задрал голову и, сделав шаг к двери, хотел уже выйти из комнаты, как тут Вадим схватил его за руки и завалил на свою кровать.
— Угрожать мне вздумал? — проговорил на ухо брату Вадим, навалившись на него сверху.
— А что нельзя? — Данила резким движением перевернулся и оказался сверху, подмяв брата своим весом. Но Вадим сдаваться не стал. Он вновь напал на брата, и братья начали кататься по кровати. С грохотом упав с кровати, ребята засмеялись, но бороться продолжали.
— Вадя, ну, всё хватит, — смеясь во весь голос, попросил Данил, понимая, что на шум сейчас придут родителей и тогда им обоим может попасть от них.
— Сдаёшься?! — загоготал Вадим, нависая над братом и щекоча его.
— Не дождёшься! — крикнул Данил и, схватив брата за руки, столкнул его с себя.
Вадим упал на пол. Данил хотел навалиться на брата, но тот успел его толкнуть и в итоге парень тоже повалился на пол. Братья, не выдержав, опять громко засмеялись.
— Что у вас
