Филипп
Надобно, чтоб я с Жульетой убежал хоть в какое-нибудь окно.
Блез
(смотря в окно на низ).
И подумать нельзя, такая вышина, что сердце замирает.
· · ·
№ 19 (речитатив)
Паулин
Филипп, коль не предался,
Ты не предался
Советам толь ума,
Теперь ты попался,
И бедства тебе тьма.
Приказ вот состоялся,
Мой друг, Филипп, тебе,
Тебе житье тюрьма.
Жульета
Ах, насилие такое, Филипп!
Филипп
Ужас злой, жестокость, ужас злой!
Блез
Какая жестокость наказанье такое!
Жульета
Лишь за то, что милый мой
Возлюблен пред ним так мной,
Возлюблен пред ним так мной…
Паулин
Жалобы-сии скончайте
И послушность изъявляйте,
Я согласен, это знайте,
Я за несчастье, друзья, то счесть.
Жалобы свои скончайте,
Ну, послушность изъявляйте.
Все
Жульета
Паулин
Вот указ, вы понимайте,
Вот указ, кой состоялся,
Надобно то исполнять,
Я согласен, это знайте,
За несчастье то считать.
Жульета
Лишь за то, что милый мой
Возлюблен пред ним столь мной.
Все
Мог что он ее пленить,
Лишь за то, что больше мил,
Чем барин твой, лишь за то,
Что больше мил, чем, чем
Барин твой, барином(?) ему быть должно.
Жульета
С ним и я хочу иттить,
Не хотев разлучна быть.
Филипп
О, любви знак не ложно,
Каковой лишь может быть!
Все
С ним я рад в темнице жить.
Блез
Вот от бар чего нам ждать,
Придет с девкой пошутить,
А потом рад погубить.
Паулин
Тщетно слезы вы здесь льете,
Перестаньте вы тужить,
Лоб хотя себе разбейте,
Нечем мне вам пособить.
Филипп
Преступленье ль, чтоб влюбиться
Как вам (можно) то мнится,
Иль во мне и сердца нет?
Жульета
Иль во мне и сердца нет,
Иль во мне и сердца нет?
Граф
Перестань же ты гордиться,
Гнев мой больше то зажжет.
Филипп
Это правда говорится,
Барам скажешь что в ответ?
Оба
Преступленье, чтоб влюбиться…
Граф
Перестань же ты гордиться,
Сделаю тебя госпожею,
Полно быть его женою,
Счастья более мне нет,
И владеть моей душою.
Блез
Доброй ту лишь чту женою,
Коя лишь с одним живет.
Граф
Филипп
Ныне быть вить ей за мною
В доме нашей госпожей —
Это кажется верней.
Блез
Дочь моя, зри, как стенает,
Зри, как слезы проливает,
Лучше ль то как жизнь скончает
Или разлучится с ней,
Милости прошу твоей.
Граф
Жульета
Граф
Столько счастья отвергаешь.
Блез
Льзя то счесть все за мечту!
Жульета
Нет, нет, сударь, так, сударь, так, сударь, так, сударь!
Блез
Но послушай, презирает, презирает.
Граф
Все
Нет, сударь, так, сударь!
Граф
О, невинность, добродетель,
Силе нашей я свидетель,
Победил любовь сейчас,
Оставляю вольных вac.
Блез
Благодарным снисхожденьем.
Отойдем со утешеньем,
Придем же с благодареньем,
Веселы пойдем от вас.
Жульета
Что сказать вам, не умею,
С благодарности не смею.
Граф
Оставляю вольных вас,
Оставляю в веселье вас в сей час,
Лучший способ считаю.
Все
Милость вашу чтоб вкусить,
Нам в веселье пойтить,
Нечего нам время длить,
За двери пора, считаю, нам уйтить,
Нечего нам время длить.
За двери пора иттить.
Редакция текста и примечания Н. Л. Бродского
Во втором томе Собрания сочинений помещены все драматические произведения И. А. Крылова. В основном разделе — оригинальные пьесы, в дополнительном разделе — оставшаяся незаконченной пьеса «Лентяй», комическая опера «Американцы», написанная совместно с А. И. Клушиным, и опера «Сонный порошок или похищенная крестьянка», переведенная И. А. Крыловым с итальянского.
Пьесы Крылова — важный факт как в биографии Крылова, в его литературной деятельности, так и в истории русской драматургии, русского театра. Выдающийся журналист и гениальный баснописец, Крылов начал свою творческую жизнь драматургом: первая его пьеса («Кофейница») была написана им, когда ему было около пятнадцати-шестнадцати лет. Первые литературные неудачи Крылова были связаны с театральной администрацией, его первыми литературными советниками и друзьями были замечательные актеры и одновременно драматурги И. А. Дмитревский. П. А. Плавильщиков. Крылов пробовал свои силы в качестве актера: он играл в двух из своих пьес (в «Подщипе» и в комедии «Пирог»); он выступал в печати с театральными рецензиями и статьями о театре, в которых обнаружил свою большую осведомленность в европейской драматургии, четкое понимание просветительной задачи театра, высказал меткие замечания о драматургических жанрах, о сценических образах, о приемах актерской игры, о зрителях. По мнению Крылова, «театр есть училище нравов, зеркало страстей, суд заблуждения и игра разума» (Соч., т. I, стр. 250), действующие лица в пьесе должны быть «ближе к природе» (там же, стр. 398). Таким образом, реализм содержания и социальная направленность темы выдвигались Крыловым в его театральной эстетике как главенствующие стихии драматургии. Его пьесы своими отдельными сторонами отвечали его теоретическим взглядам. Как ни далека была от правды переживаний, от естественной жизненной ситуации ранняя трагедия Крылова, сочиненная по всем правилам «высокого штиля», она была полна «игры разума», разума века просвещения с его «судом» над тиранами. Превосходное знание русской действительности, ее социальных противоречий, ненависть к «дикому барству» и демократические симпатии, сочувствие к подневольной крестьянской массе отличали первый драматургический опыт Крылова («Кофейница»). Эволюция Крылова-драматурга шла именно в расширении круга наблюдений над русским бытом, в обогащении пьес красками живой разговорной речи, в нарастании мастерства лепки характерных образов разных общественных классов, в углублении пафоса сатирического осмеяния командующего класса. Крылов-драматург примыкал к демократическому крылу русских драматургов; театр Крылова занимает свое, оригинальное место между Фонвизиным и Грибоедовым. В каких бы жанрах ни писал свои пьесы Крылов — комическая опера, комедия, трагедия, волшебная опера, шуто-трагедия, — везде проявлял он свое вольнолюбие, протестующее настроение против разных форм насилия над человеком, против подлости и пошлости, чванства и глупости бар-крепостников и их прихлебателей, свою любовь к закрепощенному народу, его языку, фольклору. Антикрепостническая тема в первой написанной Крыловым пьесе («Кофейница»), тираноборческая тема трагедии «Филомела», соединенная с темой народного восстания против тирана и особенно ярко раскрытая в «Подщипе», этом социально-политическом памфлете не только против гатчинской системы императора Павла, поклонника немецких порядков, но и против самовластья царей, вельмож, против того «самодурства», от которого страдал столетия русский народ; большой цикл комедий («Бешеная семья», «Сочинитель в прихожей», «Проказники», «Пирог», «Лентяй», «Модная лавка», «Урок дочкам»), посвященных теме разоблачения дворянского быта — городского и усадебного, причем последняя по времени написания комедия, осмеивавшая барскую галломанию, пристрастье к иностранному с забвением и пренебрежением к своему родному, отечественному, во время войны России с наполеоновской Францией превратилась, по верному замечанию советского литературоведа, в «урок патриотизма»,[79] патриотическая тема на основе русского былевого эпоса в опере «Илья богатырь», — все это придает драматургии Крылова большой идейный смысл. Крылов выбирал и для перевода или переделки иностранных образцов темы гуманистического содержания: сюжет пьесы Вольтера «Альзира и американцы» дал повод Крылову и Клушину, двум писателям, разночинцам XVIII века, выступить в комической опере «Американцы» в защиту индейцев в их борьбе с бесчеловечными «гишпанцами»; неизвестный итальянский автор дал повод Крылову в опере «Сонный порошок или похищенная крестьянка» затронуть типичный для крепостнической России эпизод «барской любви», дворянского разврата.
