— Гдѣжь ты ее возьмешь-то? говорила старуха внезапно веселѣя и лукаво поглядывая на сына.
Тотъ молчалъ, глядя въ чашку.
— Нынче невѣсты-то больно спѣсивы стали, продолжала старуха:- развѣ на селѣ какую возьмешь.
— Мало ихъ что ли! возразилъ сынъ съ легкимъ оттѣнкомъ досады въ голосѣ:- вонъ хоть Аленку взять, опять же можно и другую.
— Какую жь такую другую-то?
— Да чѣмъ же тебѣ Аленка-то не люба? говорилъ парень, наклоняясь къ краюхѣ.
— Люди говорятъ, не пойдетъ она на тебя, Аленка-то, трунила старуха.
— Говорятъ, гдѣ наварятъ, а у насъ съ тобой вонъ какое варево-то!
Видно было, что мать и сынъ совершенно понимали другъ друга; это было своего рода кокетство, заигрыванье.
Подъ окномъ застучали колеса и легкая коляска, пробираясь въ колеяхъ, остановилась у калитки.
— Эва! Неужто къ намъ? удивлялась старуха.
— Эва! Какую ворону занесло! ухмыльнулся сынъ.
Вошелъ Бронскій. Хозяева переглянулись и поклонились.
— На силу, братъ Григорій, нашелъ тебя, заговорилъ графъ, опускаясь на давку. — Хлѣбъ да соль!
— Нешто вы меня знаете, баринъ?
— А ты говори: "хлѣба кушатъ!" Я не откажусь….
— Пожалуйте, баринъ, да ужь не судите, ѣда у васъ самая такая, конфузилась старуха.
— Ничего, мы не брезгнемъ, не чиновные….
Онъ хлѣбнулъ раза два предложенною ложкой, но такой ѣды видно не ожидалъ, поморщился….
— Что жь ты сталъ, Григорій, садись! А то и я встану вѣдь…
— Ничего-съ, постоимъ.
— Садись, знай!
Мастеровой присѣлъ на лавку, какъ-то неловко крякнувъ. Ему почему-то казалось, что баринъ надъ нимъ подтруниваетъ.
— Вотъ что, заговорилъ Бронскій, доставая бумажникъ:- можешь ты мнѣ сдѣлать станокъ вотъ по этому рисунку?
Онъ вынулъ бумажку съ чертежомъ литографнаго станка.
Рабочій окинулъ взглядомъ чертежъ.
— Можно-съ, отчего не сдѣлать? былъ бы рисунокъ да размѣръ….
— Ну такъ вотъ такихъ три станка, хорошаго дубоваго дерева…. Не спѣши дѣлать, чтобы послѣ ни чинить. За цѣной я не постою.
Глаза у рабочаго заискрились.
— Это все можно. Зачѣмъ же намъ охулку на руку класть. Будетъ въ лучшемъ видѣ-съ.
— Какой у тебя взглядъ славный!
— Взглядъ-съ? усмѣхнулся рабочій.
— Ну, такъ дѣлай.
— Это точно-съ, заговорилъ тотъ въ смущеньи: — то-есть теперь матеріялу много пойдетъ, а пора трудная…
— Денегъ нужно? Ты такъ и говори, сказалъ графъ, вынимая красненькую:- вотъ покупай что нужно; послѣ сочтемся.
— Благодѣтели вы ваши! Какъ вамъ на васъ Бога молить? заговорила старуха.
И парень повеселѣлъ.
— Не надо, сказалъ Бронскій. — Мы попросту, мы за васъ стоимъ, а не за сильныхъ; и вы за васъ держитесь…
— Кого жь вамъ и держаться, какъ не давальцевъ, вступился парень:- извѣстно, кто честно расплатился, тому и мы всею душой….
— Дѣла-то твои, я вижу, не больно хорошо идутъ, ласково говорилъ графъ.
— Гдѣ хорошо идти! Такъ кое-какъ перебиваемся. Гдѣ большой хозяинъ, да много работниковъ, всѣ туда и даютъ… Опять же машины эти….
— А я вотъ видишь къ тебѣ; ты только васъ держись, мы друзья народу, мы и отъ богатыхъ васъ избавимъ…. Всѣмъ будетъ хорошо….
— Такъ-съ, нашелся отвѣтить мастеровой. — Вотъ этой штуки я не понимаю: въ колесѣ этомъ значитъ ободка не надыть? Однѣ спицы во втулкѣ?
— Однѣ, однѣ; и покрѣпче ихъ надосдѣлать; ихъ во всѣ стороны вертѣть будутъ….
— Это, примѣрно, машина такая?
— Да, если кто спроситъ, такъ и скажи: машина, молъ, масло жать. У тебя она скоро поспѣетъ?
— Да черезъ недѣльку, не ближе.
— Ну, ладно, я заѣду. А лучше ты побереги ее отъ чужаго глаза-то, а то сосѣди переймутъ, она привилегированная….
— Не извольте безпокоиться, никто не увидитъ.
— Вижу, ты малый смышленый. Ты изъ какихъ?
— Господина Ишимова человѣкъ былъ, въ Москвѣ обучался, теперь извѣстно…. свобода-съ.
— Мнѣ бы съ тобой покороче хотѣлось сойдтись! Ты мнѣ жизнь свою разскажешь…
— Жизнь-съ? усмѣхнулся Григорій:- какая жь наша жизнь….
Послѣдовало молчаніе. Графъ вертѣлъ шляпу, взглядывая на Григорья изъ подлобья. Тотъ ломалъ голову, чего баринъ не уѣзжаетъ? Можетъ тутъ что-нибудь сдѣлать надо… А кто его знаетъ! Извѣстно, кабы свой братъ, въ трактиръ свести, чайкомъ попоить, хоть и на его жь деньги…
— Да, такъ мы еще поговоримъ, торопливо заговорилъ графъ:- ты такъ и другимъ скажи, коли кому нужда будетъ, пусть ко мнѣ идутъ; у меня работа найдется….
— Зачѣмъ же-съ? если ужь вашей милости моя работа понравится, такъ не оставьте….
— Ну, все-таки…. Я васъ всѣхъ люблю…. Вы труженики… А эти что обираютъ васъ, не долго напануютъ….
Хозяева съ низкими поклонами проводили богатаго барина до коляски.
— Не надо, не надо, говорилъ онъ:- не студитесь….
Колядка покатилась.
— Чудной баринъ! проговорилъ Григорій.
— Такъ-то, соколикъ, радовалась старуха:- голенькій охъ, а за голенькимь Богъ….
— Это кто говоритъ! А баринъ чудной! Взглядъ вишь пондравился? Совсѣмъ на барина не похожъ, равно онъ къ тебѣ подлащивается….
— А-а-ахъ! Свѣтики! Глянько, это онъ свой бумажникъ забылъ… Какъ же такъ, надо бы добѣжать, воротить надо; гляди, како дѣло! всхлопоталась старуха.
— Гдѣ жь его теперь искать? Самъ пріѣдетъ… Какая штучка! Работа, надо быть, нѣмецкая! Поди рублей двадцать одна стоитъ… А денегъ-то въ ней, я чай…
— Не тронь, Гриша, еще вернется неравно.
— Ничего, поглядѣть можно; чай онъ имъ счетъ знаетъ! И не сочтешь, все красненькія, да сѣренькія…. Эхъ, хоть бы четвертушку, сейчасъ бы захозяйничали, и вывѣску повѣсили бъ золотыми литерами: столяръ Григорій Орудный! На, матушка, убери подъ божницу, ажь глядѣть противно. Отъ богатыхъ, говоритъ, избавлю, а самъ-то что!
Онъ сѣлъ за столъ и принялся разсматривать рисунокъ. Вошла дѣвушка въ полугородскомъ нарядѣ, въ шубейкѣ, съ платочкомъ на головѣ, помолилась и обратилась къ хозяйкѣ.
— Я, тетушка Ѳедосьевна, по сосѣдству зашла… Вамъ денегъ нужво было?
— И что ты, красавица, нѣтъ!… Такъ я говорила, примѣрно… У мово сына деньги водятся, онъ не шалопутный какой!
— То-то, а то у меня возьмите.
Парень ужь чертилъ рисунокъ въ большомъ размѣрѣ, и, будто тутъ только заслышавъ приходъ гостьи, поднялъ голову…
— Аленѣ Тимоѳеевнѣ наше почтенье! проговорилъ онъ, — садитесь, гости будете…
— Здравствуйте, Григорій Сидорычъ, отвѣтила та, потупившись и прикрываясь рукавомъ.
Подошла къ столу и заглянула въ бумагу.
— Работу получили? спросила она просто.
— Получилъ, благодареніе Богу. Ваши всѣ ли здоровы?
— Живутъ помаленьку. Что жь это будетъ?
— Кто ее знаетъ, не женское дѣло. Матушка, надо бы самоварчикъ поставить…
— Нѣтъ, заговорила дѣвушка:- коли для меня, не надо; я на минуту…
— Куда, мать моя, сама-то я больно охоча, не могу ужь безъ этого зѣлья теперь, прилыгнула старуха.
— Вотъ, матушка, размѣняй, сказалъ Григорій, вынимая изъ-за пазухи красненькую. — Кажется чай-то весь у насъ…
Кто бы подумалъ, глядя на степенно-важныя лица молодыхъ людей, что у нихъ все полжено ужь межь собою и ждутъ они только поправки въ дѣдахъ, чтобы завестись своимъ домкомъ!
Какъ только старуха мелькнула мимо окна, Григорій подвинулся къ стоявшей возлѣ него дѣвушкѣ и обнялъ ея талію. Она глядѣла въ окно, закраснѣвшись; чуть замѣтная усмѣшка блуждала на губахъ. Онъ сталъ притягивать ее къ себѣ, она защищалась локтемъ.
— Не трожьте не балуйте, шептала она.
— Любъ я тебѣ, Леня? Любъ что ли?
Она повернула къ нему запылавшее лицо и такъ и впилась въ губы….
Въ ту же минуту дверь сильно распахнулась и вошелъ Бронскій, блѣдный, съ встревоженнымъ лицомъ. Дѣвушка, какъ испуганная птичка, отскочила въ сторону; Григорій смѣшался, во графъ ничего не замѣчалъ.
— Не обронилъ ли я тутъ бумажника? растерянно говорилъ онъ:- тамъ деньги… деньги…
— Здѣсь-съ, оправился рабочій:- цѣлы всѣ…- И вынесъ ему бумажникъ.
Графъ торопливо открылъ его дрожавшими руками, еще проворнѣй пересмотрѣлъ всѣ отдѣленія, и насилу успокоился…
— Ты честный человѣкъ, Гриша, проговорилъ онъ:- я не ожидалъ…
— То-есть какъ-съ?
Графъ выложилъ всѣ деньги изъ бумажника и подалъ ему.
— Это тебѣ на разживу; смотри, никому не сказывай!
Григорій глядѣлъ на него, выпучивъ глаза.
— Ты тутъ ничего не читалъ? спросилъ графъ, пытливо на него посматривая…
— Зачѣмъ же-съ? За что же это баринъ?
— Ну, прощай! Прощай! крикнулъ Бронскій, уходя.
Все это произошло такъ скоро, что мастеровой рѣшительно не могъ придти въ себя. Дѣвушка даже и не поняла ничего съ испугу.
— Матушки, денегъ-то сколько! говорила она, опомнившись: — рублей триста будетъ…
— Рехнулся онъ что ли? засмѣялся мастеровой:- то деньги подай, то ужь и не надо стало. Ну, матушка, крикнулъ онъ входившей старухѣ, - знать мы съ тобой въ сорочкѣ родились… Спрашивай скорѣй, пойдетъ ли за меня. Такую заведенію открою! И машины будутъ!
