смущенно улыбается.
Если я собираюсь ступить на путь прогульщика, сегодня идеальный для этого день. Учителя решат, что я пропускаю третий и четвертый уроки, потому что смотрю репетицию мюзикла. Если подумать, я бы все равно отсутствовала до конца дня, потому что пришлось бы подменять Нору – никто же не знает, что актерская карьера Кэла закончилась, не начавшись.
– Так что? – спрашивает Морган.
– По рукам. Едем, – киваю я.
Машина Морган – блестящая модная «Джетта» – даже пахнет так, будто только что из салона. Родители подарили ее на восемнадцатый день рождения Морган, так что тут есть GPS, спутниковое радио и даже небольшой экран, который показывает, не рискуешь ли ты задеть что-нибудь на задней передаче. И новая она или нет, но на заднем стекле уже красуется наклейка с логотипом университета Джорджии.
Я занимаю место рядом с водителем, не сомневаясь, что Гаррет с высоты своих шести футов двух дюймов [6] меня проклянет. Но он невозмутимо усаживается посередине заднего сиденья, наклонившись вперед и положив руки на подголовники. В результате я то и дело задеваю волосами его пальцы. Иногда мне кажется, Гаррет заранее прикидывает, как бы так сесть или встать, чтобы заставить окружающих чувствовать себя неловко, – а потом занимает именно это положение.
– Проезжаем охрану, – говорит он. – Улыбаемся и машем. Пусть думают, что нам можно покидать территорию школы.
– Гаррет, старшеклассникам и так можно это делать.
– Что, серьезно? – Вид у него удивленный.
Морган ползет к воротам. Она водит так, будто прилетела к нам с другой планеты и до сих пор не может оправиться от ужаса, так что мы движемся со скоростью улитки, так резко останавливаясь под знаками и на светофорах, будто они появляются из ниоткуда. Я включаю музыку: мрачноватый фолк, песню я не знаю, но она мне скорее нравится. Да, нравится: она милая, но при этом выворачивает наизнанку душу, а солистка поет так, будто ей знакомо это чувство.
– Чья это песня? – спрашиваю я.
Морган тормозит перед очередным красным светофором.
– Ребекка Лоэб. Обожаю ее.
Вчера она обожала Don’t Stop Believin’, так что это без преувеличения прорыв в ее личной музыкальной истории.
– Морган, ты официально помилована.
Мы доползаем до «Рио Браво», вываливаемся из машины и торопимся внутрь. Я расправляю плечи и стараюсь держать спину прямо. Вряд ли кто-то вообще заметит, но мне не хочется выглядеть подростком, который прогуливает школу, пускай даже так и есть. Администратор проводит нас в большую кабинку в конце зала, официант сразу же приносит кукурузные чипсы, и мы заказываем напитки.
Гаррет наклоняется ко мне.
– Дай угадаю: ты будешь колу.
– Возможно, – улыбаюсь я.
Брэм и Анна переглядываются.
– Она будет колу, – говорит Гаррет.
– Прости, но я и сама справлюсь. – Я широко улыбаюсь официанту и прошу: – Колу, пожалуйста.
Я не шучу, но остальные смеются. Даже Гаррет.
– А ты забавная, Берк, – говорит он.
Покраснев, я поворачиваюсь к Морган.
– Слушай, хотела спросить: а ты поедешь на день открытых дверей и встречу абитуриентов?
– Я собиралась спросить тебя о том же. – Морган расплывается в улыбке. – Мы уже обсуждали это с Эбби, решили, можно было бы съездить туда втроем на весенних каникулах. Она с тобой уже советовалась?
Хм. Эбби. Так вот о чем она хотела поговорить. Я прочищаю горло:
– Уверена, твои родители тоже захотят поехать.
– Точно захотят. Но я съезжу два раза, мне все равно.
– Вы двое – и Эбби? – удивляется Анна. – С каких пор вы друзья?
– Мы всегда дружили, – удивляется Морган.
– Да, но не так близко, чтобы организовать совместную поездку на весенние каникулы. – Анна поджимает губы, и я начинаю неловко ерзать на стуле. Она всегда странно себя ведет, когда речь заходит о колледже, и я теряюсь, не знаю, что сказать. С одной стороны, все понятно: она не с нами. С другой – сомневаюсь, что она стала бы даже пытаться подавать документы в университет Джорджии – у нее только Дьюк на уме, еще с десятого класса.
– Анна-Банана, – дразнюсь я. – Мы же не пытаемся заменить тебя ею.
Она в ответ морщит нос.
– У нее даже букв в имени столько же.
– Да, но она все равно не ты. – Морган обнимает ее за плечи.
И это правда. Эбби никогда не войдет в наш круг. Когда-то, давным-давно, я думала иначе: после ее переезда сюда мы много времени проводили вместе.
И когда я говорю «много», я действительно имею в виду много. Настолько, что моя мама уже начала задавать вопросы, весело поблескивая глазами. Разумеется, ни о чем таком речи не было. Эбби возмутительно гетеросексуальна. Она из тех людей, кто смотрит «Сейлор Мун» в святой уверенности, что Харука и Мичиру не больше чем близкие подруги, а песни Троя Сивана [7] посвящены девушкам.
Впрочем, сейчас не время думать об Эбби. Я некоторое время задумчиво таращусь на миску с чипсами, потом меняю тему:
– И что мы будем делать дальше?
– Я работаю над проектом, – отвечает Брэм.
– Над каким?
Он краснеет и пытается сдержать улыбку.
– Над приглашением на выпускной.
Спустя полтора часа Анна, Гаррет
