опасности для себя. Приоткрыла дверь автомобиля, оторвалась от сиденья и буквально выпала из салона наружу в образовавшуюся щель, стараясь сделаться маленькой и незаметной. Бочком, не спуская глаз с полицейского автомобиля, боясь, что кто-нибудь обратит на нее внимание, мелкими-мелкими шажками пошла за угол дома, а затем отбежала к другому дому и, прижавшись к его стене, стала наблюдать, что будет происходить дальше.
А дальше, не прошло и получаса, полиция вывела из подъезда Зибирова, Пекрасова и Таисию. Сестра Федора сопротивлялась и визжала, когда ее вслед за парнями заталкивали в автомобиль. В голове у Кристины пульсировала только одна мысль: исчезнуть отсюда как можно быстрее. Она оттолкнулась от стены и стала быстро удаляться. Шла, не разбирая дороги, уходя все дальше от злосчастного места. И даже не поняла, как очутилась в такси, потом в квартире, где подхватила уже собранную сумку и помчалась на автовокзал. Можно было на такси мчать за пределы Москвы, но интуиция повела в другую сторону.
Брылову две последние недели просто безумно фартило. Все время от клиентов отбоя не было. Несколько поездок в Москву. В карманах приятно хрустели денежные купюры.
Вот сейчас привез в столицу очередного клиента и, высадив его, подъехал к автовокзалу, чтобы прихватить желающих проехать с комфортом. Подошел к билетной кассе, негромко предложил услуги такси. И неожиданно заметил Кристину. Она сидела на диване в уголке, уткнувшись в колени, и не шевелилась. Пашка расплылся в улыбке, направляясь к ней. Она увидела его, резко вскочила и пошла к выходу. Он догнал:
– Ну, что, едем?
– Едем, – буркнула она и толкнула стеклянную дверь. Ей хотелось быстрее спрятаться в машине, чтобы скрыться от любопытных глаз. Сказала Пашке: – Никого не бери больше. Я за все заплачу.
Брылова это устраивало. Он выхватил из ее рук сумку, опередил и подвел к машине.
Распахнул переднюю пассажирскую дверь, но Кристина дернула на себя заднюю и шмыгнула в салон. Пашка хмыкнул, положил сумку в багажник, сел за руль и отъехал от места парковки.
Скоро Москва осталась позади, миновали МКАД, и парень прибавил скорость. Настроение у него было хорошее, хотелось поболтать, и он пытался в зеркале заднего вида поймать глаза девушки. Но ее задумчиво-отсутствующий лик не располагал к болтовне. Ей было не до Пашки.
Вообще-то появление Брылова на автовокзале стало неожиданностью, некой соломинкой, за которую она ухватилась не раздумывая. Интуиция давала шанс. И уже сидя в его авто, Кристина ощутила, как чувство страха поубавилось и притупилось. Здесь она спряталась от любопытных глаз, здесь успокоилась.
Из Москвы много дорог, уезжать можно по любой из них, но все они были незнакомы ей. А незнакомое сейчас пугало. Видно, поэтому Кристина неосознанно устремилась назад в свой город. Что гнало ее туда, инстинкт самосохранения или обыкновенное отчаяние, девушка не могла понять.
Пашке надоело молчать, и он подал негромкий голос, будто разговаривал сам с собой:
– Ну и дела, – протянул парень. – Вот так иногда встретишь старого знакомого, посадишь в машину, а поговорить-то не с кем. Едешь, едешь, а знакомый словно в рот воды набрал, ни му-у, ни кукареку.
Девушка подняла глаза и встретила в зеркале его взгляд. Промолчала. Не хотела слышать его расспросы.
– Ты случайно не прикусила язык? – спросил он.
Девушка вспомнила, как во время последней встречи парень хвастал, что влюбился в изумительную женщину. И отозвалась:
– Как у тебя дела с изумительной женщиной?
Брылов сделал глубокий вздох. Признаваться в том, что она оставила его и что он теперь снова один, как сыч, ему не хотелось. Потому сделал радостным лицо и начал рассказывать Кристине, как умна эта женщина, как безумно красива. Как будто она не покидала его, как будто все было по-прежнему хорошо. Как будто он был удачлив и счастлив в любви.
Но скоро заметил, что Кристина внимала ему рассеянно, безучастно. Пашку это обидело, он сделал долгую паузу. А потом стал задавать вопросы.
Кристина отвечала на них нехотя. Но постепенно, облегчая душу, незаметно для себя разговорилась. О том, что мучило ее. Конечно, не рассказывала о Нарине и о своих компаньонах. Но говорила, что попала в непонятную компанию, из-за чего теперь ей плохо. Что не знает сейчас, что делать и зачем возвращается в свой город. Жить негде, ибо свою квартиру продала, а в гостиницу селиться не хочет. Придется снять комнату у чужих людей, ибо знакомых растеряла, а друзей давно нет.
Она давила на жалость, привирая про продажу квартиры. Просто хотела спрятаться от всех и не намерена была появляться там. Кристина никогда не любила, чтобы ее жалели, но в данный момент ей самой было себя жалко и не хватало человеческого сочувствия.
Пашка не очень верил ей, но улавливал в ее голосе искренние нотки разочарования и растерянности. И понимал, что таким манером, умалчивая об истинных причинах, не рассказывая о том, что на самом деле беспокоило ее, не показывая тревоги, девушка ждала от него поддержки.
Известно, что настоящая женщина никогда не захочет, чтобы ее видели раздавленной обстоятельствами, думал Брылов, ибо, если это произойдет, тогда она перестанет быть женщиной-загадкой, а этого она допустить не может. Истинная женщина понимает, для того чтобы быть тайной для мужчины, она должна хранить в себе множество разных тайн, ибо без тайны не существует истинной женщины. Впрочем, не все умеют хранить тайны, особенно чужие, но ведь и не всех называют женщинами, иных называют элементарно бабами или тетками. Пашка считал, что женский род подразделяется на четыре категории, а именно: есть девушки, есть дамы, есть просто обыкновенные женщины и есть бабы. И с этим ничего не поделаешь, так распорядилась природа.
Ну, с девушками все понятно. А вот дальше идет деление. Если в тебе от рождения заложено все бабье, то в какие бы одежды ты не рядилась, сколько бы перстней на пальцах и бриллиантов на ушах и шее не носила, ты никогда не станешь дамой. Ты не станешь даже просто женщиной, ибо стоит тебе открыть рот и сделать несколько телодвижений, как любому будет ясно, что ты всего лишь баба. У бабы от природы бабья суть. Бабы это элементарно беспородные тетки без стати, без вкуса, без внутренней культуры, с бедным интеллектом.
Конечно, можно купить похвалы, можно деньгами заткнуть рот насмешникам, можно сделать массу пластических операций, можно смотреть на всех свысока и презрительно. Наконец, можно выучить два десятка иностранных слов, но это ровным счетом ничего не изменит, потому что превратить бабу
