счастлива. Что бы ни случилось.
— Только если вместе с тобой, — засмеялась она, приподнимаясь и целуя меня. Я стиснул Полину сильно-сильно, и она охнула: — Не сжимай так, что ты, Андрюш…
— Я просто боюсь, что ты исчезнешь, — признался я негромко и сглотнул, ощутив приступ сильнейшего отчаяния. — Я проснусь, а тебя нет.
— Глупый… — прошептала Полина, по-прежнему улыбаясь. — Я же люблю тебя. Куда я могу исчезнуть?
Я молча погладил её по волосам, не в силах отвечать.
Она уснула через несколько минут, прижимаясь ко мне и глубоко, спокойно дыша, а я лежал рядом с широко распахнутыми глазами и бешено колотящимся сердцем и слушал её дыхание. Я боялся, смертельно боялся заснуть…
Последний раз, когда я смотрел время на мобильном телефоне, часы показывали без четверти полночь.
Я проснулся от звонка будильника.
Полины рядом не было.
Я схватил мобильный телефон, посмотрел на время, потом на дату.
Да, я вернулся. Вернулся в свою реальность, в которой Полина лежала на кладбище, а не в моей постели.
Ладно, Боже, пусть так. Я всё равно верю, что ничего не исчезает.
В мире не бывает, не может быть эскизов. Всё имеет значение, всё важно и ценно — каждая наша мысль, каждый взгляд, каждый поступок.
Рукописи не горят, и эскизы тоже не могут исчезнуть. Значит, в каком-то из параллельных миров Полина действительно проснулась сегодня в моих объятиях.
Что ж, и этого мне вполне достаточно. Пусть здесь ничего не исправить, но там всё будет хорошо.
Правда, мне ещё жить здесь. Но это уж как-нибудь… потихоньку…
.
Я был так раздавлен сегодняшним утром, что с трудом собирался в институт. Опомнился, когда до начала занятий оставалось сорок минут, и решил не ехать на метро, а вызвать такси — так было быстрее.
На вызов приехала старая, потёртая жёлтая машина. Я сел внутрь…
… и почувствовал что-то в заднем кармане своих джинсов.
Толком не удивившись — сегодня я был не способен на удивление, — я запустил руку в карман и достал оттуда письмо. В простом белом конверте, даже не заклеенном.
Быстро бросив взгляд на дорогу — пробки не было, и водитель лихачил, обгоняя остальные машины, — я открыл конверт и начал читать.
«Всё верно, Андрей. Ничего не исчезает и ничего не бывает зря. И тот мир, что ты создал, ничто не сотрёт. Его невозможно стереть, несмотря на то, что это был эскиз… Но ведь он эскиз великого художника, верно?
Я так и не сказала, какую цену тебе придётся заплатить.
Всё просто. Когда ты дочитаешь последнюю строчку этого письма, твоя машина попадёт в аварию, и ты погибнешь.
Ты прав: ту реальность невозможно стереть… но возможно стереть эту. И такова цена, которая, думаю, тебя вполне устроит».
…Я проснулся и резко сел в постели, сипло и прерывисто дыша, чувствуя, как в стремительном стуке заходится сердце.
— Что такое, Андрюш? — сонно спросила Полина, зевая и открывая один глаз. — Кошмар приснился?
— Да… — пробормотал я. Открыл рот, чтобы рассказать, что это был за кошмар… но осознал, что ничего не помню. Вообще ничего. Кроме одного. — Мне снилось, что я тебя потерял.
— Ты никогда меня не потеряешь. — Полина тоже села и обняла меня обеими руками. Крепко-крепко. — Обещаю.
Я улыбался, обнимая её в ответ, и никак не мог понять, отчего чувствую себя таким счастливым… и живым. Или я чувствую себя счастливым оттого, что живой?
И Полина живая. Живая! Это простое слово почему-то отзывалось во мне такой мучительной радостью, что на глаза моментально наворачивались слёзы. И хотелось кого-то поблагодарить. Кого — я не понимал.
Поэтому просто благодарил Бога.
Август 2008; август 2023 гг.
