стр. 135.
Пушкин остался должен Шишкиной 12.500 р. асс., взятых у нее в разное время под залог шалей, жемчуга и серебра. Прошение Е. В. ШИШКИНОЙ в Опеку от 20 февр 1838 г. П-н и его совр-ки, XIII,
96.
Всего долгов Пушкина уплачено было опекой по 50 счетам около 120.000 руб.
Б. Л. МОДЗАЛЕВСКИЙ. Архив Опеки над детьми и имущ. Пушкина. П-н и его
совр-ки, III, 97.
Мне хочется иметь на память от Пушкина камышевую желтую его палку, у которой в набалдашник вделана пуговица с мундира Петра Великого. А. А. КРАЕВСКИЙ -- кн. В. Ф. ОДОЕВСКОМУ, 15 февр. 1837 г. Рус. Стар., 1904,
т. 118, стр. 570.
Мне достался от вдовы Пушкина дорогой подарок: перстень с изумрудом, который он всегда носил последнее время и называл, -- не знаю почему, -талисманом; досталась от Жуковского последняя одежда Пушкина, после которой одели его, только чтобы положить в гроб. Это черный сюртук с небольшою, в ноготок, дырочкою против правого паха.
В. И. ДАЛЬ. Л. Майков, 419.
Превосходнейшим изображением великого поэта, по счастливому случаю, останется для потомства бюст, сделанный С. И. Гальбергом; сходство, простота в движении, превосходная отделка, постоянные достоинства нашего скульптора, и здесь сохранили свои обычные места.
(Н. В. КУКОЛЬНИК). Худож. Газета на 1837 г., № 9 -- 10, стр. 162.
Небольшая фигурка в рост сделана молодым нашим художником А. И. Теребеневым. В голове много сходства; в самой фигуре и костюме можно бы пожелать и большей точности, и большей простоты.
(Н. В. КУКОЛЬНИК). Худож. Газета на 1837 г., № 9 -- 10, стр. 161.
В 1838 г. Уткин награвировал вновь портрет поэта по Кипренскому, с большой близостью к оригиналу в костюме и с передачей рук, но с новыми отступлениями в изображении черт лица. Выражение глаз другое, нос короче, выступление челюсти и губ более скрадено, подбородок шире... С этой доски были сделаны отпечатки для посмертного издания сочинений поэта 1838 -- 41 г., а впоследствии для издания Анненкова 1857 г. Ровинский и другие признавали эту гравюру не столь удачной и менее сходной, чем первая.
Д. Н. АНУЧИН. А. С. Пушкин. Антропологический этюд. М., 1889, стр. 37.
Поручик барон Геккерен имеет пулевую проницающую рану на правой руке ниже локтевого состава на четыре поперечных перста; вход и выход пули в небольшом один от другого расстоянии. Обе раны находятся в сгибающих персты мышцах, окружающих лучевую кость более к наружной стороне. Раны простые, чистые, без повреждения костей и больших кровеносных сосудов... Больной может ходить по комнате, разговаривать свободно, ясно и удовлетворительно, руку носит на повязке и, кроме боли в раненом месте, жалуется также на боль в правой верхней части брюха, где вылетевшая пуля причинила контузию, каковая боль обнаруживается при глубоком вдыхании, хотя наружных знаков контузии не заметно. ШТАБ-ЛЕКАРЬ СТЕФАНОВИЧ в рапорте от 5 февр. 1837 г. Дуэль Пушкина. Подлинное
военносудное дело. СПб., 1900, стр. 32.
Поведение жены Жоржа было безукоризненно при данных обстоятельствах: она ухаживала за ним с самою нежною заботливостью и радуется возможности покинуть страну, где счастливой уже быть не может.
Бар. ГЕККЕРЕН-СТАРШИЙ -- г-же ДАНТЕС, 29 марта 1837 г. Щеголев, 316.
Генерал-Аудиториат... полагал: Геккерена за вызов на дуэль и убийство на оной камер-юнкера Пушкина, лишив чинов и приобретенного им российского дворянского достоинства, написать в рядовые, с определением на службу по назначению инспекторского департамента. Подсудимый же подполковник Данзас виновен в противузаконном согласии быть при дуэли со стороны Пушкина секундантом и в непринятии всех зависящих мер к отвращению сей дуэли... Генерал-Аудиториат... достаточным полагал: вменив ему, Данзасу, в наказание бытность под судом и арестом, выдержать сверх того под арестом в крепости на гауптвахте два месяца и после того обратить по-прежнему на службу. Преступный же поступок самого камер-юнкера Пушкина, подлежавшего равному с подсудимым Геккереном наказанию... по случаю его смерти предать забвению.
На всеподданнейшем докладе в 18 день сего марта последовала собственноручная его величества высочайшая конфирмация: "Быть по сему, но рядового Геккерена, как не русского подданного, выслать с жандармом заграницу, отобрав офицерские патенты".
Дуэль Пушкина с Дантесом. Подлинное военносудное дело, стр. 151.
Одна горничная (русская) восторгается твоим умом и всей твоей особой, что тебе равного она не встречала во всю свою жизнь, и что никогда не забудет, как ты пришел ей похвастаться своей фигурой в сюртуке.
ЕК. НИК. ДАНТЕС-ГЕККЕРЕН -- ЖОРЖУ ДАНТЕСУ. Щеголев, 310 (фр.).
19 марта в 9 часов утра к Геккерену явился жандармского дивизиона унтер-офицер Яков Новиков, долженствовавший сопровождать его до границы. В 11 часов ему было дозволено свидание с отцом и женою. Об этом свидании есть следующее донесение:
"По приказанию вашего превосходительства дозволено было рядовому Геккерену свидание с женою его в квартире посланника барона Геккерена; при сем свидании находились: жена рядового Геккерена, отец его -- посланник и некто графиня Строганова. При свидании я вместе с адъютантом вашего превосходительства был безотлучно. Свидание продолжалось всего один час. Разговоров, заслуживающих особенного внимания, не было. Вообще в разжалованном Геккерене незаметно никакого неудовольствия, напротив, он изъявил благодарность к государю-императору за милость к нему и за дозволение, данное его жене, бывать у него ежедневно во время его содержания под арестом. Между прочим, говорил он, что по приезде его в Баден он тотчас явится к его высочеству вел. кн. Михаилу Павловичу. Во все время свидания, рядовой Геккерен, жена его и посланник Геккерен были совершенно покойны; при прощании их не замечено никаких особых чувств. Рядовой Геккерен отправлен мною в путь с наряженным жандармским унтер-офицером в 1 3/4 по полудни".
23 марта Геккерен был уже в Таурогене, -- восемьсот верст в четверо суток! В. В. НИКОЛЬСКИЙ (по данным архива главного штаба). Рус. Стар., 1880, т. 29,
стр. 429.
19 марта 1837 г. Встретил Дантеса, в санях с жандармом, за ним другой офицер, в санях. Он сидел бодро, в фуражке, разжалованный и высланный за границу.
А. И. ТУРГЕНЕВ. Дневник, Щеголев, 276.
Я встретил Дантеса в санях тройкой, в фуражке, шитой шелком или (неразбор.), он сидел бодро, на облучке сидел жандарм, в других санях офицер.
А. И. ТУРГЕНЕВ -- А. Я. БУЛГАКОВУ, 20 марта 1837 г. Московский Пушкинист.
Вып. I. 1927, стр. 40.
Дай бог, чтобы тебе не пришлось много пострадать во время твоего ужасного путешествия, -- тебе, больному, с двумя открытыми ранами; позволили или, вернее, дали ли тебе время в дороге, чтобы перевязать раны? Не думаю и сильно беспокоюсь о том.
Бар. ГЕККЕРЕН-СТАРШИЙ -- ЖОРЖУ ДАНТЕСУ. Щеголев, 317 (фр.).
Унтер-офицер Новиков, по возвращении, донес, что "Геккерен во время пути вел себя смирно и весьма мало с ним говорил, а при отъезде за границу дал ему 25 рублей".
В. В. НИКОЛЬСКИЙ. Рус. Стар., 1880, т. 29, стр. 430.
До немецкой границы Дантес ехал в придворных санях, оттуда на вольных лошадях. В Берлине он сделал продолжительную остановку. Четыре года назад, перед отъездом в Петербург, он завел здесь некоторые знакомства. Теперь он решил отдохнуть в этом городе, повидать знакомых и обождать приезда жены. Однажды, когда он, с еще не поджившей рукой, гулял на Унтер ден Линден, его увидел из окна своего дворца наследный принц Вильгельм (впоследствии император германский). Он знал Дантеса и даже снабдил его рекомендательным письмом, когда тот отправлялся в Россию. Вильгельм постучал в окно, позвал Дантеса во дворец и велел рассказать историю поединка. Наконец приехали из Петербурга жена и приемный отец. Их сопровождал транспорт вещей, в том числе и мебель, подаренная молодоженам бароном Геккереном. Из Берлина Дантес с женой отправился в Сульц (в Эльзасе), где и поселился в своем фамильном замке. Ничто, по-видимому, не смущало его душевного покоя. Ежегодно он приезжал на некоторое время в Баден, где по-прежнему встречался со старыми петербургскими знакомыми. ЛУИ МЕТМАН (внук Дантеса) по записи Я. Б. ПОЛОНСКОГО. Посл. Новости, 1930, №
3340.
Семейные письма Геккеренов -- Гончаровых явственно свидетельствуют, что через три месяца после своей свадьбы, -- в апреле 1837 года, -- Екатерина Николаевна Геккерен родила своего первого ребенка .
Л. П. ГРОССМАН. Женитьба Дантеса. Кр. Нива, 1929, № 24, стр. II.
Катерина Афанасьевна (Протасова) привезла из Петербурга вот какую новость: Дантесу велено выехать из России. Мицкевич прислал ему картель и писал, что считает себя обязанным драться с убийцею Пушкина, его первого друга; что если он не трус, то явится к нему в Париж. Письмо напечатано в иностранных журналах, и убийца уже едет в Париж. Перед глазами всей Европы нельзя было никоим образом отказаться от дуэли(1).
А. А. ЕЛАГИН -- матери своей, А. П. ЕЛАГИНОЙ. Рус. Арх., 1905, II, 607.
