Можешь считать это подарком.
— Я ещё ничего не выиграла, — заявила она, уперев руки в бока. — Рано для подарков. Вы так не считаете?
— Я считаю, что за эти пару месяцев у тебя сильно развязался язык. Ко мне в Академии тогда подходил ангел с писклявым голоском, а через пару дней на тренировке появилась бестия со своими запросами и замечаниями. Не язви и открывай. Такой подарок нужно дарить до медали.
Она всё-таки забрала мешок, разворачивая его трясущимися руками. В начале Настя не сильно то понимала, что именно содержал в себе этот сюрприз, но, когда всё-таки смогла докопаться до сути — её восторг было не передать словами.
— Вы сейчас серьёзно, Каролина Леонидовна?
— А разве я когда-то шутила?
— Вы хотите передать её мне?! Это ведь та самая парадная кофта, которая висела в вашем шкафу! Вы забрали её ради меня?
— Эта кофта всегда принадлежала мне, даже несмотря на то, что когда-то я от неё отказалась. Так почему бы не вспомнить наши традиции и не передать её той, в ком я уверена? Когда-то Виолетта Гофман подарила мне частичку себя, передав свою форму перед уходом, теперь я хочу дать тебе надежду и дополнительные крылья. Ты не можешь проиграть пока это кофта у тебя.
— Эта кофта теперь навсегда принадлежит мне, а значит — я никогда не проиграю. — Закончила Анастасия, поняв мою мысль. — Спасибо вам. Я докажу, что достойна носить её.
— Докажи, что достойна быть частью Сияющих и выступать за страну. Большего мне не нужно. — Я посмотрела на этого маленького ребёнка и её глаза, наполненные радостью. — Скажи честно, ты готова пойти по головам? Ведь все эти девушки — они твои подруги. Не страшно?
— А вам было страшно? Нас воспитал спорт, мы не можем не идти по головам. Если я скажу, что нет — то я совру. Я не просто пойду по головам, я побегу по ним, если потребуется. Наша реальность намного жестче, чем у всех остальных.
— Тогда выйди на лёд и покажу всё то, о чём мы договаривались.
— Сладкое напоследок? — переспросила у меня девушка. — Или оставляем в начале?
— В конце. Кто не рискует — тот не пьёт шампанское.
— Или же не ест булочек с повидлом! — рассмеялась она. — Вы ведь разрешите мне съесть на банкете что-нибудь вкусненькое?
— Кто о чём, а тебе лишь бы сладкого нажраться.
— Вы будите там? — она указала на телевизор, отображавший ледовую арену.
— Да. Я встречу тебя в зоне «kiss and cry». Удачи, Настя.
— И вам, Каролина Леонидовна.
— Умеренность, сдержанность, терпение, выдержанность.
— Никому и никогда не показывай свои слабости. — Ответила мне Анастасия Фет перед тем, как покинуть раздевалку.
Теперь дело за ней.
— И вот наконец-то, на льду появляется сильнейшая разминка. Представительницы большого спорта полностью готовы впечатлить нас своими программами, а потому — давайте смотреть. — Татьяна сняла комментаторские наушники и отключила микрофон, после чего обратилась к партнёру: — Мне не кажется?
Он последовал её примеру и выключил запись:
— Ты о чём?
— Посмотри в чём катается Фет.
Кирилл прищурился, наблюдая за ледовой площадкой и интересующей их спортсменкой:
— Что не так, Тань? Я не пойму.
— Она в кофте Академии старого образца.
— И что?
— Последними, кто носил форму такого вида, были мы, Кирилл. Им такую больше не выдают. У них она совершенно иная, посмотри на всех остальных представительниц.
— Я не хочу тебя расстраивать, — Кирилл достал телефон и включил камеру, чтобы получше рассмотреть занятную вещицу. — Посмотри на надпись на спине.
— Какого?! — Татьяна встала изо стола и уставилась на Славянскую, что стояла недалеко от выхода, а значит и недалеко от будки комментаторов. — Ирина Владимировна, — окрикнула её девушка, когда вышла на трибуну рядом с ложей комментаторов. — Ваша инициатива?
— Нет, не моя. — Поняла её старший тренер.
— Тогда на каком основании кто-то берёт вещи из музея Академии? Так ещё и так нагло, так ещё и из шкафа, к которому я никого не подпускаю!
— Вернись на своё место и не ворчи, — шикнула Славянская. — Поговорим позже, Татьяна. Давай не будем привлекать внимание.
— Дорогие друзья, — Кирилл поправил микрофон и уставился на разъярённую Совинькову, которую так сильно задела ситуация с формой. — Мы с Татьяной готовимся рассказать вам о прекрасной программе Анастасии Фет. Эту музыкальную композицию вы услышите впервые. «Я вернусь, когда ты позовёшь» — так называется это произведение. Давайте затаим дыхание и посмотрим за тем, что для нас подготовила Анастасия.
Татьяна вновь сняла наушники и замерла, когда музыка разнеслась по ледовому дворцу. Это была та самая мелодия, которая так и не прозвучала здесь десять лет назад.
Кирилл сразу же среагировал и отключил комментаторскую аппаратуру.
— Что за чёрт? — Татьяна присмотрелась повнимательней, наблюдая за спортсменкой и сравнивая её исполнение с заявленными прыжками. — Тут совершенно другие элементы. Вращения и дорожка перешили в первую часть, а все прыжки ушли во вторую. Они там рехнулись?! Даже с тройными прыжками она не выкатает такой набор!
— Меня смущает другое. То-то мне название показалось знакомым.
— Ты писал её для Каролины.
— Я помню, Тань. А теперь посмотри на последовательности шагов. Только один человек мог восстановить их в такой точности.
— Хочешь сказать… — спохватилась Татьяна.
— Она не просто так вышла в форме Мороз. Тут что-то нечисто.
— Посмотрим по прыжкам. На разминке она еле ноги волочила. — Татьяна затаила дыхание, когда Фет подошла к первому прыжку. — Тройной Аксель, а потом тройной Аксель в каскаде. Вроде по плану идёт.
— Только если, — Кирилл не успел договорить, потому что на зал обрушились бешеные овации. — Что это только что было?
— Это было первое в мире исполнение четверного Риттбергера среди женщин, — с долей недоверия ответила Татьяна. — Но его же нет в заявке…
— Кажется это был обманный ход.
И теперь на льду писалась совершенно иная история. Она уже не рассказывала о девушке, которая тринадцать лет шла за долгожданным золотом. Она повествовала о юной спортсменке, поломанной профессиональным спортом и злыми взглядами. Девочке, что в свои пятнадцать лет могла составить конкуренцию всем взрослым представительницам этого направления. Она жила в музыке, а музыка жила в ней. Она выбралась из той тьмы, из которой обычно не возвращаются. Она писала новую историю, став главным героем.
— Невероятно, — Кирилл затаил дыхание. — Четверной Флипп и следом четверной Сальхов. Этот ребёнок вообще стоять то сможет?
— Там каскад должен быть последним. Я не уверена, что ей хватит сил даже в три оборота его прыгнуть.
— Лутц Риттбергер? Если я верно всё просчитал.
— Скорее всего. У неё больше не осталось свободных
