Истина Востока через многие торговые пути приходила на Юг Франции.
Католическая церковь в это время переживала не самый лучший период свой в землях, попавших под сильное влияние восточной мудрости. Здесь были церкви, в которых мессы не служились около тридцати лет. Многие местные священники открыто пренебрегали своими приходами и занимались торговлей и скупкой земельной собственности. Так, один из архиепископов Нарбонны ни разу не посетил свою епархию, зато торговлей занимался весьма успешно.
XII и самое начало XIII века многие историки назовут проторенессансом, потому что только в эпоху Возрождения Западная Европа сможет ещё раз пережить подобный подъем.
Но продолжаться такое вольность нравов да ещё в эпоху средневековья не могла долго. Северные феодалы уже давно с завистью и ненавистью поглядывали на роскошь и процветание своих южных соседей. Католическая церковь, в свою очередь, и папский престол, прежде всего, имели свои причины ненавидеть Лангедок со всеми его вольностями. Прежде всего потому, что там давался пример неповиновения, нарушалась строжайшая система, которая устанавливалась веками.
Конечно, далеко не все в Западной Европе понимали сложную догматику катаров и альбигойцев, да многие и не стремились к этому. Им было достаточно осознать, что Сатана для них - не враг, а владыка и помощник в затеваемых ими преступлениях. Тайно исповедовал альбигойскую ересь император Генрих IV, враг папы Георгия VII. А простодушный Ричард Львиное Сердце откровенно заявлял, что все члены дома Плантагенетов пришли от дьявола и вернутся к дьяволу.
И ведь эту доктрину, упразднявшую совесть, исповедовали в XII веке не только короли, но и священники, ткачи, рыцари, крестьяне, нищие, ученые законоведы и безграмотные бродячие монахи.
Основная часть этого умонастроения - община катаров имела строгую дисциплину, трехстепенную иерархию и ни на какие компромисы не шла. Проповедь "совершенных" во Франции и даже в Италии так наэлектрелизовала массы, что подчас даже папа боялся покинуть укрепленный замок, чтобы на городских улицах не подвергнуться оскорблениям возбужденной толпы.
Можно сказать, что был период, когда весь Западный мир находился на грани катастрофы. Альбигойцы, отрицая жизнь и стремясь к её уничтожению, делали очень хитрую вещь - они отказывались убивать все живые существа с теплой кровью. В этом смысле казалось, что альбигойцы были лучше католиков. Они проявляли подлинную гуманность. Но ведь если бы кур, например, не стали резать и есть, то их бы перестали разводить как вид, и они бы исчезли. Католики утверждали, что мир должен быть сохранен и что жизнь, как таковая, не должна пресекаться. И во имя этого объявляли крестовые походы, отправляли людей на костер, т. е. Убивали и убивали очень много, потому что только благодаря смене жизни и смерти могут поддерживаться биосферные процессы; альбигойцы это понимали тоже и поэтому стремились к смерти полной, окончательной, без возрождения.
Альбигойцы отрицали, например, брак и семью. Они считали, что если человек полюбил кого-то, то это уже привязанность к плотскому миру. Любящая пара уже не может стать совершенной и изъяться из мира. Поэтому разврат и групповые оргии для альбигойцев считались нормой, которую всячески насаждали иерархи ереси. Дети были запрещены и практиковались повсеместные аборты. В общине альбигойцев были лишь дети тех, кто присоединился к ереси уже успев народить потомство.
Если бы люди последовали учению альбигойцев, то жизнь прекратилась бы в одном поколении!
Именно поэтому в 1209 году папа Иннокентий III объявил самый настоящий крестовый поход, направленный против Лангедока и альбигойской ереси.
В 1209 году, то есть приблизительно за сто лет до описываемых событий, 30. 000 рыцарей из Северной Европы обрушились на юг Франции как смерч, как саранча из Апокалипсиса. Вся территория, вплоть до Пиреней, была разграблена и сожжена. Уничтожались посевы пшеницы, сжигался хлеб в амбарах, вырубались виноградники, а население методично вырезалось без всякого христианского милосердия. Массовые истребления людей приобрели такие грандиозные размеры, что их вполне можно было бы назвать "геноцидом". Причем, на костер отправляли каждого, кто отказывался на глазах у всех зарезать пойманную курицу или петуха, ведь альбигойцы запрещали убивать все живые существа с теплой кровью. Не полоснул ножом по тонкой куриной шее, и вот твоя собственная выя уже ощущает мертвящее прикосновение холодной стали рыцарского меча.
В одном лишь городе Безьере, как свидетельствуют о том летописцы, было вырезано и сожжено 15. 000 мужчин, женщин и детей. Многих из них убивали прямо в храме Божьем, где несчастные в последней надежде пытались найти спасение. Рыцари врывались в церковь и, не обращая внимание на изваяния Девы Марии и Христа рубили мечами на право и налево, а кровь при этом обильно окрашивала белоснежные статуи в красный цвет.
Когда один из рыцарей спросил представителя папы Иннокентия III, как следует различать еретиков от тех, кто сохранил ещё веру в Христа, видно, кур и петухов уже не осталось в округе, ответ был весьма прост: "Убивайте всех. Господь сам разберется, кто грешен, а кто нет".
И тот же представитель святого трона с гордостью писал папе в Рим о том, что "ни пол, ни возраст, ни положение не принимались во внимание, когда выносился приговор".
После того, как пал Безьер, очередь дошла и до Перпиньяна, затем Нарбонны, Каркасона и самой Тулузы.
И где бы не проходили победоносные войска, везде они оставляли по себе море крови, сеяли смерть и разрушение.
Но у альбигойцев было немало и хорошо укрепленных замков, которые располагались на неприступных возвышенностях. Эти замки требовали длительнейшей осады, поэтому крестовый поход, объявленный папой, длился без малого 40 лет. Рыцари обязаны были носить вышитый крест на своих туниках, как и их собратья в далекой Палестине. А наградой было все то же отпущение грехов, гарантированное место в раю среди воинства Христова и награбленная добыча. Но в отличие от обычного крестового похода воинам не надо было пересекать море и подвергать себя опасностям долгого пути. По законам того времени, достаточно было лишь в течение 40 дней повоевать, пограбить и поубивать за веру Христову в ненавистном Лангедоке, а затем вновь можно было вернуться домой. За одно получив все привилегии крестоносца. Желающих отправиться в подобную экспедицию было немало, и армия не знала перебоя в рядах сражающихся или, лучше сказать, в рядах карателей.
Когда крестовый поход подошел к концу, то некогда процветающий и свободный Лангедок вновь вернулся к тому варварству, которое было характерно для всей Западной Европы XIII века. Одним из примечательнейших достижений крестового похода против альбигойцев было, с одной стороны, создание монашеского ордена доминиканцев, а с другой - святой инквизиции. Два этих события были накрепко связаны между собой общей причиной. Испанский монах, Доминик Гузман, который всей душой поддерживал крестовый поход папы Иннокентия III, создал в 1216 году по этому случаю монашеский орден, получивший название в честь своего создателя, а несколько позднее, в 1233 году, именно доминиканцы создали святую инквизицию, передовой отряд католицизма, призванный бороться со всякого рода ересями.
К 1243 году всякое организованное сопротивление было сломлено за исключением нескольких крепостей. Одна из них носила имя Монсегюр, оборона которой продолжалась больше года с таким небывалым мужеством и отчаянием, что вполне могла бы быть приравненной к защите знаменитой крепости Массад во время иудейской войны, описанной Иосифом Флавием.
Но и после падения Монсегюр катары не сдались. Еще целых 50 лет после своего поражения небольшие анклавы еретиков ушли в горы, скрылись в пещерах, в подземельях, продолжая мстить своим обидчикам, своим убийцам и вести тайную войну, напоминающую современные партизанские действия. Центром их сопротивления стали подземные ходы города Провэна. С XI века это были владения графа Шампанского. Здесь были церкви, дворцы, скала, господствующая над равниной, ярмарки и людской хаос, в котором легко можно было затеряться. Но самое интересное в Провэне - это его подземные галереи, которые появились ещё в доисторические времена. Сеть туннелей тянулась под холмом, образуя настоящие катакомбы.
Зал за залом в самом сердце Земли и везде можно было встретить древнейшие надписи и обрядовые рисунки друидского происхождения. Они были выбиты ещё до прихода римлян. Цезарь шел поверху. Легионы несли своих непобедимых орлов, а под его ногами зрел заговор, готовилась западня, в которую обязательно должны были попасть некоторые из римских легионеров.
Опыт своих предков друидов переняли и загнанные в угол катары. Они ни за что не хотели сдаваться и вели подземную войну с победившим их на поверхности надменным папством. Дети Света ушли во Тьму, ибо Свет и Тьма лишь части одного и того же, и чем ярче горит свеча, тем гуще тень, отбрасываемая ею.
