II АКТ
А в это время барон Врангель, не отрываясь, смотрел вниз, на горную дорогу, по которой без конца шли военные автомобили. Смутные контуры проходящих танков напомнили ему родное Забайкалье. Он вбил еще один альпеншток в сланцевый ангедрид и полез выше. Чайки летали вокруг, что-то крича. Они напоминали ему родное Прикарпатье. Он вбил еще один альпеншток в кварцевый антрацит, оперся на слегка выдающийся из скалы Лабрадор, напоминающий кварцевый песчаник из сине-зеленой ленточной глины, и задумался. Подмога все еще не приходила, а горцы все приближались. Гортанные выкрики становились все громче, а запах пороха все сильнее. Уже издалека видны были кривые турецкие сабли, напоминающие ятаганы сирийской работы, поблескивающие в лучах заходящего за хребет солнца. Он вбил еще один альпеншток. Со скалы обвалилась верхняя часть отлога. Где-то невдалеке разорвался мерцающий снаряд. Слегка пульсируя, осколок чуть не задел лысеющую голову побежденного генерала. Внезапно он увидел человека в мягкой фетровой шляпе и твидовых ботинках. Человек слегка поблескивал в лучах заходящего солнца. "Вы англичанин?"- обратился к нему генерал. Он не спал уже 13 суток. Вместо ответа загадочный незнакомец молча упал со скалы и, с треском ломая кости, покатился в ущелье Грев. Заодно со скалы упало еще несколько человек, по виду напоминающих англичан. Погоня приближалась, но падение незнакомца вызвало небольшой горный обвал, который на время задержал армию султана. Сам султан восседал посреди шатра, окруженный невольницами, нунциями, астрологами, чревовещателями и огнепоклонниками. Мягкий дым стелился посреди шатра. "Опиум",- подумал Врангель. В углу полуобнаженные музыканты играли Шопена. Нунции яростно мастурбировали. В скрипаче Врангель узнал своего бывшего адъютанта, педераста Жору. "Пидер",- подумал Врангель, но было уже поздно. Его заметил один из негров-педерастов, коричневатый зад которого был слегка вздыблен и мерцал в проеме шатра. Глядя на негра, он вспомнил родное Приамурье, вбил еще один альпеншток и полез еще выше. Вся его юность прошла в Тифлисе. Там он сблизился со Сталиным. "Надо быть мягче",- любил говорить ему Сталин. И он стал мягче. Потом 15 лет каторги за связь с евреями, 10 лет тюрьмы за связь с монголами. После отсидки Гражданская война, ранение, ампутация ног, паралич, заикание. Врачи запретили служить в авиации. Но железный организм взял свое. Паралич прошел, ноги отросли, заикание прекратилось. Вот тогда-то он и сблизился с Махно. Махно любил сидеть вокруг самовара с друзьями, либо скакать в поле на гнедой кобыле. Вот и в этот раз он сидел в землянке, пил чай и тихонько напевал что-то арабское. В углу, у печи, там, где стояла резная березовая кровать, слегка шуршала его супруга, бывший красный комиссар Второй добровольческой армии Мария Гнедых. Внезапно у двери раздался какой-то шум. "Комиссары! побледнела Мария.- За тобой, Коля".- "Брось ты, Маня, это крысы".- "Да нет, комиссары!"- уверяла несчастная женщина. Махно подошел к столу, накренившемуся под тяжестью награбленного. На столе стояла фотография, с которой на него смотрели спокойные грустные глаза Троцкого. Троцкий еще вчера предупреждал Махно об аресте, но Махно знал, что Берия на это не пойдет. Он пойдет совершенно не на это. А сам Колька Махно помнил Берию босоногим загорелым мальчуганом, залезающим под юбки заводским девчонкам. Девчонки звонко хохотали и постоянно его пиздили. Мать Берии была известным хирургом и, как поговаривали старожилы, вырезала гангрену еще самому Распутину. А Колька Махно всегда с завистью смотрел на Лену Берия, косоглазую сестру Левы, которая медленно умирала от страшной болезни отсутствия влагалища. Лена была на два года старше его брата, Миши Ворошилова, который только что перешел в 5-й класс церковно-приходской гимназии. А Троцкий еще тогда, в гимназии, ненавидел их всех, считая мудаками и гнидами. Любил он только Тухачевского, уже тогда предчувствовавшего свой расстрел. Заодно был расстрелян некий Сычов-Телятин, якобы коммунист, на самом же деле ублюдок и козел. Это он считал, что узбеки уже настолько окрепли, что сами способны построить коммунизм в отдельно взятой стране. Врангель ударил молотком по альпенштоку, но промахнулся, попал по пальцам, взвыл от боли, укусил пробегавшего рядом горного джейрана, выпустил трос из рук, набрал в легкие воздуха, плавно взмахнул, сжал зубы, со стоном повернулся вправо, как ужаленный отпрянул, страшно вспотел, увидел краем глаза клочок голубого неба и с криком упал в зияющую пропасть, со дна которой доносились победные крики мутантов, каннибалов и карбоньеров. Все погрузилось во тьму.
III АКТ
Очнулся он в лагере альбиноса Суворова, в маленьком бразильском городке, неподалеку от столицы. Армия Антанты и Шестой флот уже продвинули фронт на 17 миль в сторону. Суворов срочно собрал военный совет. "От Курфюрста Саксонского нет никаких известий. Заебали меня эти шведы. Князь, что вы думаете по этому поводу?" Все повернулись в сторону князя, только что пришедшего в себя от удара. "Нельзя терять ни минуты",- худощавые пальцы князя сжались в один мощный кулак. Внезапно совет был прерван появлением адъютанта фельдмаршала. "Пиздец",- коротко произнес он и упал к ногам генерала Ивана Карамыслова, героя Крымской войны, чем-то похожего на Менделеева. В комнату ворвался морозный, но по-южному северный, январский бриз. "Что это значит?"- в ярости воскликнул князь. "Успокойтесь, фельдмаршал,- Менделеев медленно опустился на скамью.- Вся наша пехота погибла. Половина подорвалась на мине, а вторая утонула в болоте". Наступила мертвая тишина. Генералы не ели уже 7 суток. Суворов, не отрываясь, смотрел на Менделеева. Целый рой воспоминаний пронесся перед мысленным взором этого Гоголя военной науки. Вдруг он смертельно побледнел. "Что это?"- воскликнул он и дрожащей вытянутой рукой указал на сапог Менделеева. Все увидели огромное родимое пятно чуть выше сапога. "Родной, жив!"- Суворов обнял Нахимова. За окном раздался топот коней. Генералы бросились к окну и увидели подъезжающих на великолепном шотландском мерине Тараса Бульбу, Махно и Мерлина, только что прибывшего из Ирландии. Бульбу окружало 5 или 6 сыновей, один из которых был уже почти убит. Мерлин внес на руках раненого барона Врангеля, только что упавшего возле дома, и положил его на Ивана Сусанина, отдавшего жизнь за царя. Мерлин знал, что Сусанину известна тайна рождения Суворова, и поэтому молчал. Сусанин мягким кавалерийским шагом подошел к фельдмаршалу, который в ужасе начал сучить ножками, и раскрыл тайну его рождения, а заодно и тайну создания русской армии. Суворов был на волоске от гибели. Но отравленная ядом дикого тореро стрела, пущенная твердой и умелой рукой случайно оказавшегося в Патагонии Пржевальского, спасла жизнь Суворова, а заодно и его честь, а также честь всего генералитета. Суворов обнял своего спасителя Пржевальского, а также обнял его лошадь, в которой он узнал своего сына, без вести пропавшего 40 лет назад в недрах Аравийской пустыни при выполнении сверхсекретного задания по извлечению квадратного корня из super ego. Последовала трогательная сцена клятвы в вечной дружбе и любви. В процессе любви случайно оказывается замешана дочь вождя племени финно-угорской лингвистической группы, которая тоже выдает тайну рождения лошади Пржевальского, а заодно и страшную тайну рождения всех травоядных животных Нового Света и Тропической Африки. Лошадь на волоске от гибели. Но случайно найденный Рунный Посох открывает Суворову глаза на дочь вождя, а заодно и на других женщин. Следует сцена народного веселья, переходящая в чудовищную оргию, наполненную чувственными возбудителями, пикантными раздражителями и расширяющимися уплотнителями. Оргия сопровождается ритуальным праздником плодородия, возникают огромные ритуальные предметы, характерные для культа Матери-Земли и ее возлюбленного Диониса-Загрея. Девушки водят хороводы и с грустью поют о предстоящей утрате невинности.
IV АКТ
Сцена всеобщего безумия открывает IV акт. Безумный узбекский хан Машлак спит и видит сон. Ему снится, что он в Испании, что он испанский гранд Дон Хуан Карлос де Алмейда. Нежная розово-голубая дымка сопровождает сновидение. Кастилья. Болонья. 1620 год. Волны тихо плещутся, бьются о берег и что-то ласково шепчут. Сидя на берегу Карибского бассейна, Дон Хуан Карлос прощается со своей возлюбленной - креолкой Изабеллой Второй Австрийской. Вдали, за горизонтом, проплывают бригантины, эспаньолы и каравеллы. В розовой дымке видны Острова Зеленого Мыса и Берег Слоновой Кости. Неподалеку в каноэ сидят друзья и сподвижники Дона Хуана - его верные карбоньеры. Издалека доносится звук кастаньет. Дон Хуан знает, что на его след уже напала Святая инквизиция, и он должен бежать. Путь у него, как и у других испанских конквистадоров, один - Америка. Только что ему сообщили, что герцог Альба уже высадился в Гватемале, а его армия высадилась в Гваделупе. Ветер развевает полы мантильи Дона Карлоса, и виден орден Летучей мыши, подаренный ему самим Фердинандом Вторым Безумным, королем Сардинии, за подавление народного мятежа в Санто-Доминго. Гранды торопят Дона Карлоса ведь необходимо еще до рассвета переплыть Саргассово море. В последний раз он целует свою возлюбленную, поправляет мушкеты и шпагу, подаренную ему в знаменитой охоте на тюленя-людоеда, который 20 лет терроризировал индейцев навахо в окрестностях Ферреро. Они спешат к гондоле. По пути на них пытается напасть гигантская барракуда. Преодолев Великий Тропический океан, Дон Хуан попадает на родину Тургенева - в Бразилию, где встречается с изобретателем радио Ползунковым. Пытаясь пробраться в саванну сквозь чащу зарослей диких эвкалиптов, он попадает на подпольные Олимпийские игры, где его буквально потрясает мастерство и опыт спортсменов из Израиля. Завороженный сценой упорной борьбы в пятиборьи, он не замечает, что к нему подкрадываются воины и телохранители его злейшего врага - черного мага и масона, еврея-лилипута, педераста Таммерузо. Приверженцы каннибальной системы восприятия мира, они пытаются его съесть, предварительно изнасиловав и расчленив. Дон Хуан на волоске от гибели. Но вовремя подоспевшая подводная лодка "Балалайка 4-бис" спасает Дона Хуана. Со слезами на глазах команда лодки обнимает педераста Таммерузо, в котором она узнает своего капитана, утонувшего 40 лет назад в колодце. Приближается развязка.
