форма депрессии, которую называют также реактивной, то есть возникающей как реакция психики человека на негативные внешние факторы. Депрессии невротического плана не связаны с психическими расстройствами и в том или ином виде встречаются почти у каждого, ведь жизнь человека неизбежно связана со стрессами.
Проблемы на службе или отсутствие работы, критичная нехватка денег, тиски кредитов, конфликты с детьми, тяжелая болезнь или смерть близкого, нестабильная ситуация в мире и стране – все это может стать поводом для возникновения глубокой депрессии.
Поводом, но не причиной. По сути дела, мы до сих пор не знаем достоверно, почему и откуда возникает депрессия, какова ее природа и механизмы действия. Ответ, который в лучших традициях Эдгара По спрятан на самом видном месте, – это дисбаланс между человеком и окружающим миром.
Путь, по которому пошло развитие нынешней цивилизации, априори ни к чему другому, кроме саморазрушения, не мог привести. Все прелести пребывания на этой тупиковой ветке мы и испытываем на собственной шкуре. Крохотная частица природы, возомнившая себя центром мироздания, этим самым мирозданием отторгается в целях самозащиты. Так лейкоциты атакуют молекулы, опознанные программой фейс-контроля как чужеродные. У природы свой иммунитет, и все, что разрушает ее гармонию, по умолчанию признается враждебным. Бациллами или паразитами.
Помимо самого простого объяснения существует множество теорий, где пытаются раскрыть механизмы возникновения депрессии на уровне клеток и сигналов. Согласно одной из них антропологическая эволюция элементарно не успевает за научно-техническим прогрессом. Условно говоря, скорости нейрохимических и электрических реакций в мозге человека и темпы их изменений существенно отстают от скоростей движения и роста объемов информации в современном мире. А они огромны: цифры говорят о том, что мировой информационный массив ежегодно возрастает на 30 %.
Сегодня за пять лет человечество производит информации больше, чем за всю свою предыдущую историю. Наш мозг работает в условиях постоянной перегрузки информацией, которую не успевает переработать. Уровень стрессового напряжения растет, из-за чего эффективность работы падает, вызывая, соответственно, новые стрессы.
Но теории теориями, а жизнь такова, что человек на бытовом уровне просто не успевает адаптироваться к стремительно изменяющимся реалиям в условиях революции информационных технологий. Сориентироваться в этом новом мире человеку, чья личность и образ жизни сформировались задолго до эры интернета, смартфонов и прочих электронных гаджетов, крайне проблематично.
И это та среда, которая обусловливает изменения сознания населения в целом, перестройку шаблонов поведения человека и его эмоционального интеллекта. Современный Homo sapiens живет в жестких условиях хронического стресса, в напряжении, граничащем с пределами физиологических возможностей организма, поэтому мы возвращаемся к тому, что депрессия становится перманентным состоянием множества людей.
Что же это за зверь такой и с чем его едят? Кошки, скребущие на душе; змея, спящая под сердцем; тараканы в голове – весь этот милый домашний зоопарк знаком любому. Люди годами живут с депрессией, даже не отдавая себе отчета в наличии у себя проблем с психологическим здоровьем. Хуже того: это патологическое состояние собственной психики мы постепенно привыкаем считать нормой, в то время как депрессивные эпизоды капля за каплей подтачивают весь наш организм. Исследования ученых говорят, в частности, о том, что глубокая депрессия способна приводить к повреждениям мозга, поскольку меняет его электрические и биохимические параметры.
Когда мы говорим или слышим слово «депрессия», прежде всего стоит задаться вопросом: что конкретно этот термин в данный момент выражает? Предмет воздействия психиатрии как области медицины (клинический диагноз), предмет культурологического исследования (модный английский сплин) или же это повод для терапевтического вмешательства (невротическое состояние). О чем именно идет речь?
Для того чтобы вникнуть в суть вопроса и уяснить для себя ключевые моменты, обратимся к знаниям и опыту профессионала. Андрей, психотерапевт с многолетней практикой, делится своим мнением о депрессии и ее формах:
«В нашем языке слово „депрессия“ имеет два значения. Первое – это клиническое заболевание, которым занимается психиатрия. Второе – разного рода негативные эмоциональные состояния, связанные, как правило, с грустью, деморализацией, обессиливанием и прочим».
Когда мы говорим о депрессии в клиническом плане, речь обычно идет в терминах «биполярное расстройство личности», «маниакально-депрессивный синдром». И депрессия как болезнь здесь достаточно четко видна, особенно в периоды обострения.
Это самоощущение, переживание, поведение, которые явно выбиваются из состояния обыденности.
Клиническая депрессия проявляется в том, что человек не просто хандрит. У него пропадают сон, аппетит, он теряет мотивацию к жизни в самых простых ее проявлениях, он опутан навязчивыми идеями беспомощности, бессмысленности существования. В этом состоянии человек не способен просто встать с постели – неделями и месяцами может лежать на диване. И это не спровоцировано никакими внешними драматическими событиями.
Такая депрессия людьми распознается, и родственники пациента, которому поставлен такой диагноз, прекрасно понимают, что их близкий болен. Они вынуждены как-то адаптироваться к его состоянию, зачастую ему требуется уход, присмотр. Здесь ситуация примерно такая же, как с любым психиатрическим расстройством.
Если же взять депрессию не как психиатрическое заболевание, а как одно из проявлений невроза, то она может быть совершенно неочевидна даже для близких. Невротическая депрессия, переживаемая как глубокая печаль, подавленность, навязчивое чувство одиночества, заниженная самооценка, очень часто маскируется, наоборот, какой-то активностью, веселостью. И людей, которые находятся в этой скрытой невротической депрессии, гораздо больше, чем мы думаем.
Почему? Да потому что выставлять на всеобщее обозрение свои личные психологические проблемы в социуме не принято. Это и понятно: кому нужен бейджик на лацкане «Псих на воле» или «Шизоид Вульгарис». Для многих эта тема еще более интимная, чем проблемы в сексе, и обсуждать ее даже с самым близким человеком не всякий решится. Так что людям обычно свойственно скрывать такое состояние от окружающих.
Невротическая депрессия у человека может проявляться в состояниях хронической усталости, физической слабости, разбитости. Это тоже форма депрессии, которую человеку зачастую сложно осознать. Он понимает, что с ним что-то не так, но не понимает, что это вообще такое – какое-то телесное недомогание или что?
Задача разделения на умных и красивых, а точнее, психиатрического уровня проблематики и невротического, на самом деле весьма нетривиальна. Конечно, есть тесты, которые позволяют эксперту определиться с пониманием ситуации. Но тесты сами по себе требуют интерпретации. Так что здесь значимую роль играет опыт врача-психотерапевта. Это не только интуиция. Это опыт, который формируется по каналам вербального и невербального восприятия состояния пациента.
Надо сказать, что сильная невротическая и средней силы клиническая депрессия близки друг к другу, они пересекаются. Хотя различия между эндогенными и реактивными депрессиями не всегда имеют четкую дифференциацию.
Мой
