это не подействовало. Никки еще сильнее заволновалась, поняв, что проще волка рассмешить, чем договориться с этой страшной женщиной.
Власта между тем забрасывала Никки новыми вопросами:
– Почему же вы решили уйти таким нестандартным способом?
– Захотела. Привычка, знаете ли.
– Вы часто так сбегаете?
– Да, довольно часто. Только, пожалуйста, не говорите ничего директрисе, а то она меня с говном сожрет, – с горькой иронией ответствовала Никки.
– Может, кто-нибудь объяснит мне, что здесь вообще происходит?! – разгневалась Кармэл. – К чему все эти вопросы?
– У меня есть основания подозревать вашу дочь в совершении уголовного преступления.
– Что?..
– Что?! – вспылила Никки. – Дамочка, у вас «чердак» потек? Какое на хрен преступление?! Я чиста как божья слеза!
Власта вновь обратилась к Кармэл:
– Элай Арлиц убит.
Кармэл стояла ни жива ни мертва, осматривая всех осоловелым, полубезумным взглядом. На Никки же слова Власты произвели противоположный эффект. Со всей своей живостью она стала неистовствовать:
– Да вы меня разыгрываете?! Мама, это же актеры! Вот мы бестолочи с тобой, ха-ха! Уши развесили! Кто-то очень запарился, нанял эту ушлепскую труппу, чтобы приколоться надо мной! Тетенька, миленькая, перестаньте пыжиться, на детектива вы совсем не похожи, да и форма вам не к лицу. При всем уважении, вы никакущая актриса. Видать, в том захудалом театре, где вы служите, вам доверяют играть только роль пня какого-нибудь. Ох, ну выдумали же! Элай убит… Конечно! Вот недавно я с ним разговаривала, а теперь он убит! Ха-ха! Несостыковочка, товарищи! Но все-таки любопытно, как же его «убили»? Удавку набросили? Молоточком по головенке тюкнули или закололи как свинью?
– Закололи, Никки, закололи, – с подковыркой ответила Власта, и рот ее снова оскалился.
– Ну и правильно! – усиливала голос Никки. – Такая смерть ему подходит. Он ведь та еще свинья!
Перед тем как отправиться на поиски Никки, Власта Пэкер не поленилась еще раз допросить миссис Маркс и несколько одноклассниц Дилэйн, попросила их во всех подробностях описать ее характер, привычки. Все твердили одно и то же: Никки – агрессивная, наглая, пронырливая, двуличная, ненадежная; всегда спасается сарказмом; любит, а главное, умеет врать; из любой ситуации выходит победителем; для нее нет никаких преград, законов; она ведать не ведает о морали; обожает шантажировать, манипулировать, оскорблять; каждого неугодного ей бедолагу она с легкостью может сделать отбросом общества. Это очень хитрый, циничный, беспощадный человек, все ее побаивались, не дружили, а только изображали дружбу с ней. Голди Маркс заострила внимание инспектора на том, что Никки – бессменная участница всевозможных скандалов в «Греджерс». Эта девушка на многое способна, потому никто особо не удивился, когда пошли толки о том, что Дилэйн является первой подозреваемой по делу об убийстве.
И вот теперь, пообщавшись с самой Никки, Власта убедилась в том, что все опрошенные ею свидетели говорили правду. Конечно, нельзя все вышеперечисленные качества Никки отнести к «задаткам убийцы», однако наметанный глаз Власты все же разглядел в этой одиозной личности тлетворный потенциал к кровопролитию. Власта уже была готова к такому многозначительному выступлению девушки. В душе ее даже зародилось презрение к Дилэйн, как и ко всякому представителю беспринципной, «зажравшейся» «золотой» молодежи, ведь именно так охарактеризовали Никки ее вчерашние друзья. Еще Власта затеяла выслужиться перед своим начальством (что всегда предвзято к ней относилось и расточало похвалы исключительно сотрудникам мужского пола), а для этого ей необходимо быстро расправиться с данным делом, ГРОМКИМ делом, прошу заметить, поскольку здесь фигурируют дети именитых персон и не менее знаменитая школа. В общем, тут все смешалось в кучу: и искренние побуждения служителя закона наказать виновного, и карьерные притязания, и личное негативное отношение к подозреваемой. Так что, как бы Никки ни пыталась извернуться, Власта ей спуску не даст.
По мнению инспектора, Никки понимает, что натворила и что теперь попала в западню, но страха у нее нет никакого и раскаяния тоже, только одно желание царствует в ней – обмануть всех, выкрутиться скорее, и если удача ей соблаговолит, то она от этого получит гораздо больше удовольствия, нежели от самого убийства. Она использует на полную эксцентричность своего характера. Смешки, восклицания, недоумение (Никки даже бесстрашно подтвердила, что виделась с Элаем, как будто и правда совсем ничего не боится, оттого и скрывать ей нечего) – все это очень натурально у нее получается, но с Властой Пэкер такие фокусы не пройдут. Она выбьет из нее показания, отыщет орудие убийства и мотив выяснит. Если вдруг будет не хватать каких-то деталей для полноты картины, то Власта быстренько что-нибудь сообразит, «состряпает», ей это не внове.
– Все, – выдохнула Никки. – Пошутили и хватит. Розыгрыш не удался. Власта, где камеру спрятали? Куда смотреть, а? Ха-ха!
С минуту все молчали.
– Выговорились? – ледяным, внутренне раздраженным тоном спросила Пэкер. – Никки, у нас есть свидетель, который утверждает, что видел, как вы с Элаем Арлиц бурно выясняли отношения. Так бурно, что у того же свидетеля даже появились опасения за жизнь Элая. – Игнорируя замешательство в глазах девушки, Власта продолжала: – Никки, вы явно были не в себе. Вполне естественно, сейчас вы не помните, что тогда говорили… что сделали. Распаленная человеческая психика может выдавать такие сюрпризы. Немного спустя, на том же самом месте, где состоялась ваша нешуточная перебранка, парня нашли без признаков жизни. Вы – последний человек, с которым контактировал погибший. – Никки становилась все беспокойнее, не могла она больше прикрываться этой своей простодушной шутливостью. Каждым новым словом Власта растаптывала ее сомнение в серьезности возникшей ситуации. – Ко всему этому следует прибавить и то, что вы сбежали, воспользовавшись вашей секретной лазейкой. В этом вы только что сами имели неосторожность признаться. Не просто же так вы сбежали, верно? Вы были сильно напуганы, это понятно, не хотели, чтобы вас кто-то застал в таком состоянии духа, потому и решили по-тихому смыться.
Никки не нашлась ничего возразить. Она пребывала в каком-то отупелом состоянии. «Так Элай и правда мертв? Как же так, боже?! Я ведь вот только что с ним была… я же с ним… с ним была… мы разговаривали…» Никки во всем теле почувствовала непреодолимую слабость, ей казалось, что сейчас последние силы оставят ее и она свалится замертво. «Как это все случилось? Кто его убил? За что? Господи боже мой! Элая убили!» Никки так ошарашена была этим известием, что даже забыла, кого Власта обвиняет в смерти парня, за кем она пришла сюда.
– Ну что? Вам нечего ответить? – поинтересовалась Пэкер, довольная собой. Быстро же она ее расколола! Ну да, официального признания пока никто не услышал, но это лишь вопрос времени. Власта дожмет ее. На данном этапе один только вид
