Да не внушат тебе ни делом, ни стихом
То совершать, что почитаешь ты грехом.
Не торопись блеснуть поступком иль словцом
Обдумай их, чтобы не выглядеть глупцом.
Пред новым делом обратись сперва к науке
И твоя жизнь пойдет приятно и без муки.
Чтоб быть здоровым, закаляй себя везде.
Во всем знай меру - в играх, винах и еде.
(В той мере - столько, чтоб не пожалеть
И от чрезмерных доз не ошалеть.)
Будь чист душою, прост и не мерзавец.
Не делай то, что вызывает зависть.
Ложась в постель, припомни, коль не лень,
Всё, что свершил ты за прошедший день.
Зло отдели в сознаньи от Добра,
Как золото купец - от серебра.
Не будь ни мот, ни жмот - во всем знай меру
И не теряй в Богов отцовских веру!
Так говорю тебе - я, Пифагор,
Чтоб ты Богов не заслужил укор,
А видел связь Бессмертных и людей,
Проник в единство действий и идей...
Клянусь душе нам Давшим Четверицу
Всё это стоит, чтоб тому учиться!
Он дочитал стихи до конца, затем мы допили свои пузырьки и принялись за остывающие пельмени.
- Ну как, понятно изложено?
- Вот теперь всё ясно. И стихи очень хорошие, по-моему, это лучшее из того, что я слышал за прошедшие дни. Вы их не показывали Борису?
- А-а, - махнул вилкой Пивогоров. - Разве они им интересны? Литература сегодня - это самодостаточное внутрицеховое дело, и большинство писателей пишут свои произведения не для читателей, а исключительно для критиков. Если, скажем, поколение Шукшина и Вампилова наделяло свои книги откровенно охранительными функциями, то поколение Ерофеева и Сорокина уже вполне сознательно заменило их одними только охренительными.
Мы завершили свою трапезу чаем и, посмотрев по телевизору новости, разошлись по местам ночлега. И прежде, чем погасить свет, я снова взял в руки приобретенную в букинистическом магазине книгу без обложки...
Глава С (200).
- ...СЛОВО, как сказал когда-то Маяковский, это полководец человечьей силы, воистину наше знанье и оружие, а потому ты совершенно прав, что придаешь такое значение постижению первоосновы слов - азбуке, - забыв о дымящейся в руке чашке кофе, говорил, появившись на день позже обещанного Борисом один из трех пришедших вместе с ним друзей, назвавший, как мне запомнилось, себя в первые дни знакомства Антоном Павловичем Чоховым. - Не так давно лингвисты из Московского НИИ языкознания вместе с биологами провели на растениях своеобразный эксперимент. Некоторые из подопытных растений подвергли словесному проклятию, и оказалось, что это равнозначно радиационному облучению - у растений порвались цепочки ДНК, распались хромосомы и перепутались гены. Большинство семян погибло, а те, что выжили, мутировали. Как стало известно из экспериментов, злое слово способно изменить структуру воды так, что её молекулы приобретают свойства, аналогичные известным ядам. А вот доброе слово и благословение священника способны восстановить здоровую формулу ДНК и растению, и человеку.
- Более того! Более того, Антоша! - вскочив с места, выкрикнул тонкошеий вихрастый паренёк и, потрясая над головой какой-то тетрадью, заявил, что святые учители Словенские Кирилл и Мефодий имели в свое время контакт с представителями внеземных цивилизаций, и те-то, собственно, и подарили нам через них готовую славянскую азбуку.
- Посмотрите, - тыкал он всем в лицо раскрытые страницы, - ведь они же не просто придумали алфавит, но под его видом оставили нам самое настоящее зашифрованное послание! Вот, читайте: Аз, Буки, Веди, Глаголь, Добро... Думаете, это названия букв, и всё? Это чистейшая тайнопись, кодовое письмо жителям Земли от космических братьев!
- И ты знаешь, как его расшифровать?
- Да проще простого! Аз - это значит "я", то есть самонаименование автора текста, Буки - это "буквы", Веди - это "ведаю", и так далее. А все вместе звучит следующим образом, - он перелистал несколько страниц своей тетради и, оглядев присутствующих, торжественно зачитал: - "Автору Букв Ведомы Глаголы Добра: Ей! Живите, Земляне, Истиною, Которою Людям Мыслится Небесного Отечества Покой. Речения Сделайте Твердыми. Учите Формации: Херувим - Царь - Червь..."
- Ты смотри! - хмыкнул Чохов. - Прямо цитата из оды Державина. Помните? - окинул он взглядом присутствующих. - "Я - царь! Я - раб! Я червь! Я - Бог!.." Обычно считалось, что это - слова-антонимы. Но, может быть, поэт вовсе и не собирался противопоставлять эти понятия, а как раз хотел обратить наше внимание на универсальность всего сущего в мире?
- То есть, получается, что Державин тоже был контактером? - уточнил Чохов.
- А что? - снова завелся вихрастый. - Ты вот сам только что говорил о губительных и целебных свойствах слов, такими свойствами обладают и буквы. Звук "А", как показывают опыты - хороший, "Ж" - плохой и сильный, "Щ" горячий. "О" для нас больше, чем "И". "Р" быстрее, чем "Щ". А "Д" лучше, чем "Ф". На женщин, к примеру, особенно действуют слова, в которых концентрируется звук "М" и "П", а большая частотность звука "Й" способна возбудить мужчину лучше любого эротического журнала. Не случайно поэты так любят использовать в своих стихах аллитерацию - то есть окраску стиха каким-либо одним звуком! Ну, как в "Слове о полку Игореве" - в сцене первой битвы Игоря с половцами, когда русичи "Съ зараниа въ Пятокъ ПотоПташа Поганыя Плъкы Половецкыя и, рассушясь стрелами По Полю, Помчаша красныя девкы Половецкыя..." Кто, если не представители Космического Разума, мог научить их этому в самом начале ХII века? Так что не только Державин, а почти все великие поэты имели контакты с посланцами Вселенной.
- Ну ты уж, кажется, чересчур загнул со своими пришельцами! возмутился Чохов. - Вон Николай, - кивнул он на их третьего друга, молчаливо отсиживающегося в глубине комнаты, - тоже написал на днях стихотворение, в котором по первым буквам начальных слов прочитывается весь русский алфавит. Так что же, по-твоему, ему его зеленые человечки нашептали?
- А что за стихотворение? - поинтересовался я.
- Да вот пусть прочитает, а мы послушаем. Колян, прочти "Акроалфавит".
- Можно.
Он встал с места, отыскал глазами какую-то точку на противоположной стене и, обращаясь к ней, начал читать:
А для чего нам надо столько букв?
Болтать по фене? Сочинять частушки?
Великий Боже, не сочти за бунт
Горячий гул горенья в наших душах!
Даруй нам милость, ниспошли талант:
Единым словом - ёмким, нелукавым
Жизнь огранять, как чистый бриллиант,
Запечатлять и заключать в оправу.
И защити нас от нападок зла,
Которым мир наш бренный переполнен.
Лишь перед Словом отступает мгла,
Мир уступая во владенья полдня.
Ну так возможно ль не воспеть в веках
Отца, и Сына, и Святого Духа?..
Прими сей труд. Послушай, как в стихах
Рокочут рифмы, торопя друг друга.
(Стиль слабоват, конечно, ибо нам
Твоё величье выразить нет мочи.
Ум - ограничен. Он, словно Адам,
Фактически низвергнут в сумрак ночи,
Хоть и рожден был волею Отца
Царить над миром по подобью Божью...)
Чем же отмыть нам черствые сердца,
Шесть тысяч лет питаемые ложью?
Щемит душа. Съедает алфавит
Экзема язв тотального распада.
Юлой крутясь, Земля плывет в крови...
Явись нам, Слово! Хоть за миг - до ада!
Глава Т (300).
...ТВЕРДОго мнения относительно созданной Кириллом и Мефодием азбуки я в этот вечер, само собой, ни от кого не услышал, но литературных споров наслушался выше крыши. Особенно, когда заявилась толпа, среди которой я узнал Сергея Отпадова, Викториона Берлинского, Славу Бройлермана, Гектора Анаврина и других, уже знакомых мне за эти дни, людей, в том числе и Анюту, пришедшую, как я не без сожаления отметил, вместе с отцом Мирославом.
- Ты никак в матушки собралась? - улучив момент, шепнул я с трудно скрываемым чувством досады.
- А почему бы и нет? - не стала она отнекиваться. - Я же тебе говорила, что, читая книги Горохова, представляю себя если и не монашенкой, то женой священника.
- Но ведь отец Мирослав ещё только диакон?
- Да, но он как раз и не рукополагался раньше, чтобы не стать целебатом. Если бы он принял священство холостым, то ему уже нельзя было бы потом жениться. Вот он и ждал, чтобы сначала обвенчаться, а затем уже стать батюшкой.
- Ну и когда же теперь венчание?
- Мы ещё ничего конкретно не решали, но, по крайней мере, не раньше Успения. Ведь сейчас идет пост, а в пост не венчают...
- ...Да что там реклама, реклама - это чепуха! - почти кричал тем временем на всю комнату, заглушая все прочие разговоры, тот же вихрастый паренек, которого все называли странной фамилией Фертоплясов. - Если будет надо, я могу на любой товар сочинить рекламу, подумаешь! Ну вот для примера: Соки и нектары - "Шей саван"! И за кадром - эдакие жадные глотательные движения: буль, буль, буль... А потом - с высоты птичьего полета - вьющаяся по узкой пыльной дороге среди песков процессия с гробом, и в конце - крупным планом - кладбищенские ворота, над которыми, вырастая во весь экран, покачивается на сухом ветру выгоревшее на солнце полотнище: "Им уж - ничто жажда и всё..."
