«не меня» медленно размывались. Перестала ощущаться разница того, где ещё я, а где уже нет, после чего я перешел в глубокий сон. В сон, поразивший меня своими красками и добротой сюжета. Я в нем летал, плавал под водой не задыхаясь, посещал удивительные по красоте места и общался с множеством невнятных персонажей. Все существа из сновидения имели одну общую черту – они были очень положительными героями сна. И мы все дружно помогали друг другу, что-то вместе делали или приятно отдыхали до самого утра, открыто и бескорыстно, в ярком и красочном мире.* * *
В утро нового дня передалось очень приятное послевкусие от ночного просмотра. И это начинало входить в привычку. Сны обычно забываются, оттого я, наверное, и не могу рассказать самого сюжета, но образы и полученные впечатления были значимыми и остались в памяти надолго.
Не забывая о вечерних планах, я сбегал за новой порцией утренних газет. Тратить время на проверку в сети было бессмысленно в силу особенности у виртуальной реальности быть активной в вечернее и ночное время. Утренние часы для электронных посиду́шек – не самое благоприятное время.
– С тобой определенно что-то непонятное творится, – сказала мама, пытаясь всмотреться в мое лицо. – Что-то странное, тебя на местную прессу потянуло, и ещё до завтрака?
– Это всё жар-птица, мам, не переживай, – ответил я, загадочно улыбаясь. – Я ещё из этих газет сейчас буду огромные самолетики делать и пускать с крыши.
– Судя по твоему виду, это вполне вероятно, поэтому знай: ни один из самолетиков не должен долететь до соседских участков. Не хотелось бы потом объяснять, что у меня взрослый сын с интеллектом трехлетнего ребенка.
– Кто бы говорил! Ты думаешь, я не видел, как ты перекидываешь заползших к нам в сад слизняков на соседские участки?
Мама хоть и была моложе того поколения женщин, которые воспитывались на принципе трёх «К» 6, но по непонятным причинам была явным поклонником этого принципа. Самое интересное, что он, этот принцип, абсолютно её не ограничивал, не мешал проявлению её творческой натуры вне семейного круга. Одним из её многочисленных увлечений был не то чтобы сад, но и природа в целом. Она относилась к тому типу женщин, которые будут пытаться осторожно выпустить из комнаты на улицу залетевшую муху, даже если та не особо хочет туда возвращаться. Я давно знал о её принципе «не навреди», и знал, что слизни вызывают у нее глубокий внутренний конфликт. С одной стороны, они злостные вредители, умеющие в считанные дни обслюнявить и обглодать всю так трепетно собираемую красоту альпийской горки. С другой же стороны, они живые существа размером в пару десятков мух. Мягкий женский ум не нашел ничего более достойного, как тихонечко перебрасывать найденных слизняков на соседские участки. Мы все знали о «бросках добродетели», отец в качестве компенсации за дрессированного скунса даже предлагал ей как-то раз обратиться с письмом в мэрию и попросить открыть приют для всех вредителей сада, куда сердобольные садовники смогут отвозить своих нежеланных питомцев. Но, несмотря на наши подначивания, мама была твердо уверена в правильности своих действий.
– Они же у меня не завелись, а приползли от соседей, вот соседи пусть и разбираются со своей проблемой! – говорила она.
А Бекки как-то раз даже выдвинула теорию, согласно которой самые несчастные в нашем городе – как раз таки слизняки.
– Львиная доля нашего города занята частным сектором, в дворике каждого участка есть как минимум газон, – говорила она. – А это, в сочетании с миролюбием нашего населения, приводит к тому, что любой слизень, случайно попавший в лабиринт участков, обречен до конца своих дней перелетать с места на место через заборы живых изгородей. Семейные дела – это отдельная история.
В любом случае, выпад про слизняков маму обезоружил.
– Иди уже, любитель непонятной прессы, пускай свои самолетики, позорь мать. – Она махнула рукой в мою сторону, весьма довольная беседой двух равных, любящих друг друга людей. – Только про завтрак не забудь.
– Хорошо, мам.
Я торопливо начал изучать строки утренней газеты и вскоре наткнулся на сообщение об автомобильной аварии, случившейся накануне вечером, в которой пострадала пожилая пара. В газете было указано, что их направили в критическом состоянии в больницу святого Иосифа. В справочнике я сразу нашел телефон приемного отделения и позвонил.
– Алло, больница святого Иосифа, я вас слушаю, – раздался деловитый голос.
– Доброе утро, я сегодня прочел в утренней газете про автомобильную аварию. Там было написано, что пострадавшую пожилую пару доставили в вашу больницу. Это так?
– Да, совершенно верно, – раздался утвердительный ответ после небольшой паузы.
– Я волнуюсь, чтобы это не были мои бабушка и дедушка, – проникновенно и печально сказал я. – Они как раз поехали вчера вечером, а сейчас не отвечают на звонки. Моя фамилия Шредер.
– Нет, господин Шредер. По данным регистрации, к нам поступили господин и госпожа Ален.
– Слава богу, прямо гора с плеч! Надеюсь, с вашими пациентами все в порядке.
– Я не в курсе, слышала только, что они в очень тяжелом состоянии, а все подробности – лишь родственникам и не по телефону.
– Пусть выздоравливают, до свидания!
– Всего доброго!
На очереди была школа. Сопоставив с улицами, по карте города я определил номер учебного заведения, а уже отыскав его в справочнике, набрал один из телефонов наугад. В трубке раздался голос очень пожилой женщины.
– Объединенная школа Боне, слушаю.
– Добрый день, подскажите, ваше местоположение рядом с городским парком?
– Да, именно так. Что вам угодно, молодой человек?
– Я в парке нашел рюкзачок, в нем всякие школьные принадлежности, рисунки и фотографии рыжей девочки с двумя косичками, но нет никаких данных о том, куда можно было бы вернуть вещи. Ваша школа по карте ближе всего к тому месту, потому решил позвонить именно вам.
Тогда, в парке, рыжая девчонка с нездорово буйным темпераментом резко выделялась визгом из остальной толпы. Я решил, что такая запоминающаяся внешность – надежный способ определиться, мои ли то среднеклашки.
– А, так это, наверное, Марта из шестого класса, от нее такого вполне можно ожидать.
– Я хотел бы привезти вещи, как я могу её найти?
– Сейчас никак, она в больнице. Вам лучше будет привезти рюкзак сюда, к нам, а я или кто-то из учителей передадут его девочке.
– Хорошо, я именно так и поступлю, только немного позже. А это, случайно, не из-за той шумихи с карантином?
– Да, будь оно неладно! И откуда только взялся этот менингококк – из средневековья, что ли?!
– Думаю, что с ними все будет хорошо, в больнице святого Иосифа прекрасные врачи.
– А с чего вы взяли, молодой человек, что они в больнице святого Иосифа? Они в инфекционном отделении центральной городской клиники.
– Наверное, до меня дошли неверные слухи. Но в любом случае,
