хребет Каратау.
«Бубновый» с долей недоверия намочил простыни, лег и, тут же заснул. Через пол часа он вскочил от нестерпимого жара, простыни уже были сухими и несколько жестковатыми. Эту процедуру он повторил еще пару раз и ему стало полегче.
Чиилийский и Яныкурганский районы возделывали хлопок, в остальных районах Кзыл-Ординской области он не вызревал.
За станцией Бешарык и, чуть не доезжая до Саурана, на границе Чимкентской и Кзыл-Ординской областей возвышалась огромная крепость из глины.
В городе Туркестан, казалось, все плавилось от невыносимой температуры. От Москвы накрутили уже 3100 километров, до Ташкента оставалось чуть больше двухсот пятидесяти. Тимур и Арысь Виталий запомнил плохо. За Арысью, подготовив ташкентскую почту, все, кроме начальницы легли спать. Солнце село, окна приоткрыли, но приятная ночная прохлада не могла остудить раскаленный вагон.
Шагыр, Монтайташ, Джилгу, Дарбаза и Сарыаган почтовый вагон проследовал с потушенным огнем и расслабленным предвкушением бригады о конце первой половины пути.
В четыре утра бригада была на ногах. Выгрузили почту, на что ушло минут пятнадцать и помчались на Госпитальный рынок, наиболее близкий к вокзалу. Для этого надо перейти по мосту небольшую мутную речку метров семи-восьми шириной и, метров через сто, будет трамвайная остановка. Весь путь на трамвае занимает меньше десяти минут.
Ташкент оказался огромным, полуевропейским городом, с большой долей славянского и другого не узбекского населения. Люди разговаривали на чистейшем русском языке. Рынок бойко работал, многие продавцы не покидали его даже ночью, ложась спать рядом с товаром.
Сезон черешни закончился, о чем сильно жалел Иван, зато вовсю продавались вишня, абрикосы, алыча, ранние помидоры, огурцы, прошлогодний виноград, свежая картошка, мясо и великое множество других продуктов.
Затеяли экскурсию по узбекской столице. К счастью для Виталия, жара в ташкентском оазисе была гораздо мягче, чем в кызыл-кумскихпросторах. Через каждые сто метров продавался вкусный прохладный морс. Прокатились на метро, немного уступающим московскому по красоте, но очень приличному. Съездили на Алайский и Фархадский рынки, больше для ознакомления, посетили местный ЦУМ.
Уже под вечер, Виталий, перегруженный различным товаром и безделушками, купленными для подарков родственникам и знакомым, усталый вернулся в вагон.
– Как тебе ташкенская еда? – поинтересовался Сергей, вываливая на сортировочный стол мешок с письмами.
– Плов, лагман и корейская морковь – отлично, манты – откровенная дрянь.
– Ладно, иди отдыхай, впереди 1850 километров полного расслабона, а дальше – работа. Кстати, от поезда отстать не бойся, в случае чего, догонишь на «семерке». На этом маршруте носятся только два поезда – «пятерка», «Узбекистан» и «семерка», «Казахстан». С «семеркой» идет наш почтовый вагон, «южного» цеха, там наши ребята, они подвезут. В Арыси они отстают от нас на семь часов, но, через тринадцать, уже обгоняют…
Обратная дорога запомнилась последними сутками тяжелого подъезда к Москве. Поезд прибыл на Казанский вокзал в 4 часа 40 минут.
…Закончилась практика. Виталия утвердили в должности ВПНЗ и направили на самый престижный маршрут цеха «Юг» – Москва -Джалал-Абад. За прошедшие месяцы он привык к новой работе, и она стала ему нравится все больше и больше. Он обкормил семью и знакомых дынями – настоящими мирзачульскими, необычайно сладким виноградом и такими арбузами, против которых астраханские, кажутся подслащённой травой.
Накануне Нового года наши войска вошли в Авганистан.
Зимние олимпийские игры прошли в американском Лейк-Плесиде. Блестяще выступил лыжник Николай Зимятов, третье золото завоевала фигуристка Ирина Роднина. В шоковое состояние поверг зрителей, спортивных функционеров и самих спортсменов американский конькобежец Эрик Хайден, который победил на всех пяти дистанциях, с феноменальными результатами. Ничего подобного в спорте не случалось ни до, ни после. Хоккейная сборная СССР – непобедимая «красная машина», недооценив соперника, неожиданно проиграла относительно слабой сборной США.
Зима и весна прошли в ожидании XXII летней олимпиады в Москве. В песнях Пахмутовой и Добронравова зазвучала олимпийская тема. Соревнования подобного ранга в Советском союзе проводились впервые. Готовились как никогда раньше.
В июне Виталий совершил предолимпийский рейс в Джалал-Абад.
От Ташкента, московский почтовый вагон следует с «закрытым» обменом. Тут следует пояснить, в чем разница. «Открытый» обмен включает полный объем обработки почты – прием, выдачу, сортировку и, даже, обязанности инкассаторов. «Закрытый» обмен несопоставимо проще: половину маршрута почту только выдают, а на обратном пути, только принимают, при этом отсутствует любая корреспонденция и сортировка (посылки и газеты перевозят заранее заготовленными группами). Самым легким маршрутом с «закрытым» обменом считался Москва – Тольятти, а самым лучшим и денежными Москва – Тбилиси и Москва – Баку…
Близ станции Сырдарьинская поезд переезжает на левый берег одноименной реки, попадая в Маверанахр – древний улус Чагатая. Через час после моста, крупный город и областной центр Гулистан, который переводится как страна цветов. Далее на юг, до станции Хаваст (город Янгиер) и поворот на восток на маршрут № 207.
Июнь, конец месяца, солнце в зените, раскаленное и слепящее. Вокруг обработанные поля и ровные ряды деревьев. Посажено столь плотно, что даже вокруг столбов электролиний не более 40 сантиметров невозделанной земли.
Недалеко от Хаваста, если следовать в Ферганскую долину, расположился крупный и самый южный город Ташкентской области Бекабад и, вслед за ним, начинается Таджикистан. На маленьких таджикских разъездах высажены длинные аллеи высоченных абрикосовых деревьев. В конце июня вся земля вокруг усыпана опавшими абрикосами, которые никто, кроме приезжих не подбирает.
Виталий набрал в азарте килограммов двадцать и был отруган начальником почтового вагона Витей Снопком:
– Куда ты их припер? Ты столько не съешь, а вот понос тебя точно прихватит.
– Почему?
– Организм не может пудами переваривать такую пищу. Не ты первый, не ты последний, животом помаешься – поймешь.
Снопок любил историю и, даже окончил истфак пединститута в Коломне, но деньги перевесили, и он ушел на гораздо более интересную в финансовом смысле работу, забросив школу и учеников. Его страстью были экскурсы в историю тех, или иных городов, которые находились на маршруте следования. Объяснял он не нудно и методично, как большинство профессорско-преподавательского состава, а легко, озорно, иной раз с юмором:
– Подъезжаем к Ленинабаду, бывшему Ходженту. Город был когда-то узбекским, но потом его обменяли на Самарканд. Половина жителей и сейчас говорит на Узбекском. Тут помер твой земляк Виталя, один из братьев Хлудовых – знаменитых текстильных фабрикантов. У них тогда экспедиция в Америку прогорела, это во время войны Севера с Югом было, конфисковали их корабль и все прочее. Убытки не поддаются исчислению на наши деньги. И все из-за хлопка и помер этот брат в Ходженте от какой-то болезни, а явился тоже за хлопком. Это происходило во время завоевания Кокандского ханства…
Близ Кайраккума, по левую сторону открылся вид на так называемое «таджикское море», огромное водохранилище на Сырдарье. На берегу расположились редкие санатории и Дома отдыха недоступные для местных жителей, по
