вопрос сложнее, потому что это ещё и феномен уголовной культуры, но корни следует искать там же.
— Знаете, — сказал секретарь, — я не думаю, что это по-настоящему плодотворный подход. Вы отказываетесь признавать новую межполовую реальность? Хотите вернуть патриархальное рабство? Отмотать назад века прогресса?
— Нет, совсем нет. Я хочу найти нечто вроде терапии.
— И как же?
— Статистика показывает, что большинство пайкерш, совершив несколько пенетрационных убийств, успокаиваются и больше не возвращаются к этим практикам. Возникает вопрос — что произойдёт, если позволить кровавому пенетрационному импульсу проявиться в искусственной виртуальной среде? Дать ему, так сказать, выплеснуться? Рептильный мозг будет удовлетворен, и фема перестанет быть социально опасной.
— Вы в курсе, что никакого рептильного мозга в женской голове нет? — спросил зеркальник. — Это просто научный жаргон.
— Неважно, как мы это назовем, — сказал Сердюков. — Важно, что открывается возможность исцеления. В нашей ветроколонии есть все условия для экспериментов. Даже если они получат огласку, в худшем случае заговорят о психиатрических опытах. Об исследовании мозга на рептильном симуляторе. Эффект будет исключительно позитивный.
— Почему?
Сердюков наклонился к столу.
— Ваш обыватель решит, — сказал он шёпотом, — что корпорация ищет способ спасти его от проблем с помощью опытов на русских заключённых. Давайте честно, разве это может кому-то у вас не понравиться? Я имею в виду, на самом деле?
— Только без цинизма. Вы правда собираетесь заниматься этими исследованиями?
— Да. И у меня есть требуемая научная квалификация.
— Каков ваш материальный интерес?
— Процент от общей оплаты, совсем небольшой. Но главное для меня — наука. Я, видите ли, один из тех, кто верит, что на изнанке зла можно найти добро.
— Понятно, — сказал зеркальник.
— Огласки в СМИ, скорей всего, не будет. Но если мы добьемся научного успеха, это станет огромной победой для вашей уважаемой корпорации. Подумайте только — найти терапию для пайкинга. Уйдёт серьёзная имиджевая проблема… Вернее, я понимаю, что никаких проблем у «TRANSHUMANISM INC.» нет — но исчезнет раздражающий медийный зуд.
— Вот этот тон мне нравится больше, — сказал секретарь. — Не бросаться обвинениями, а искать способ вместе трудиться на благо цивилизации. Что конкретно вы собираетесь делать во время опытов?
— Мы сведём наших кур с нашими петухами. Не в реальном мире, где всё кончается кровавой расправой, а в виртуальном мезозое. Там, где у них будет возможность полного, так сказать, самовыражения. Посмотрим на терапевтические результаты.
Зеркальный секретарь закрыл глаза и ушёл в себя. Сердюков догадался, что менеджер контактирует с низшим руководством корпорации — и почтительно замер на краешке стула.
Совещались долго. Сердюков заметил, что глаза зеркальника остаются полуоткрытыми. Расширившиеся зрачки между ресницами были неподвижны, словно у трупа. Сердюков видел много трупов в ветроколонии и знал, как выглядят мёртвые глаза.
Веки зеркального секретаря дёрнулись, он заморгал, зашевелился и улыбнулся.
— Одобрение в целом получено. Можем выделить два бокса из московского бутика, они старые, но работают. Разумеется, требование конфиденциальности. И полный доступ наших специалистов к результатам исследований.
— Конечно.
— Насчёт оплаты я свяжусь позже. У вас есть какие-нибудь расчёты, обоснования? Материалы по программе? Нужно для руководства.
— Готова полная презентация, — ответил Сердюков. — Слить вам ролик? Сами увидите. И про кур, и про петухов, и про реабилитационную программу…
Зеркальник кивнул.
— И ещё, — сказал Сердюков. — В «Юрасике» есть индивидуальный ящер-дизайн для состоятельных клиентов. Рептилия по эскизам заказчика. Это в нашем случае возможно?
— Отдельная оплата, — ответил зеркальник.
— Без вопросов, — расплылся в улыбке Сердюков.
— Пейте, — велел Ломас. Я отхлебнул коньяка.
— И сигарку. А то я вас плохо чувствую…
Вот так.
Я не без удовольствия пустил в потолок клуб белого дыма.
— Подведём итоги, — сказал Ломас. — Офицер жандармерии из ветроколонии, на которую указала мать Люцилия, едет в офис корпорации и получает два трип-бокса из «Юрасика». Понимаете, чем пахнет?
— Понимаю. Мезозой стучится в нашу дверь.
— Поправлю как епископ. К нам в гости стучится не мезозой. К нам идёт ад.
— Обычно это слово используют метафорически.
— Сёстры-кармелитки избегают метафор, — ответил Ломас. — Их следует понимать прямо. Ад ищет новое воплощение. Место преступления у нас есть. Но нет пока самого злодеяния. И непонятно, каким оно будет.
— Верно, — сказал я.
— Появились также первые подозреваемые, — продолжал Ломас. — Вы только что получили ответ на вопрос, кого из обитателей ветроколонии может выбрать демон Ахилла.
— Кого?
— Петуха.
Та же догадка осенила меня самого. Уже после того, как я задал вопрос, но до того, как Ломас произнес это слово вслух. Адмирал опять меня опередил.
— Именно. Петуха. С одной стороны, мужчина. С другой стороны, имплант-коррекция «Открытого Мозга» на него не действует — и дерётся он не хуже фемы.
— Да, — согласился я. — Идеальный выбор.
— По данным финансовой разведки, мезозой-трип на девяносто процентов оплатил заключённый ветроколонии семьдесят два Кукер, — сказал Ломас. — Мы подняли его дело. Петух-отказник. Из последних могикан. Куры на него охотятся уже лет десять, всё не могут убить. Он потому только в колонии и отсиживается. Так бы вышел давно.
— Он криминальный лидер?
— Скорее, патриарх. Петухарх, так сказать. В других ветроколониях есть более авторитетные петухи. Но Кукера уважают. Советуются. Раньше он держал общак. Связи остались, конечно. У него большие финансовые возможности.
Я кивнул.
— Надо понаблюдать за ним через имплант. Подключитесь через омнилиник и сформируйте представление.
— Сделаю, — сказал я. — А может, просто зачистить всех возможных кандидатов в демоны? У вас же есть канал связи с сердоболами.
— Я думал об этом, — ответил Ломас. — Но вряд ли сердоболы на такое пойдут. Во-первых, у них нет повода — а пересказывать им откровение сестёр-кармелиток пока не хочется. Во-вторых, неизвестна степень влияния петухов на администрацию. Их финансовые возможности впечатляют. Они коррумпируют даже наш менеджмент.
— Это решаемые вопросы, — сказал я. — Мы можем зачистить кандидатов сами. Например, микродронами.
— Такой зачисткой мы не победим зло, а лишь уничтожим его потенциальный сосуд. Зло найдёт другого носителя. Но оно насторожится, и мы об этом уже не узнаем. Гораздо умнее с самого начала держать ситуацию под контролем. Поэтому препятствовать капитану Сердюкову и Лауре я не буду.
