Мысленно отметив место, где скрылось светило ,Корней подумал:"Завтра с горы увижу, наконец, куда оно прячется."
В сгущающейся мгле постепенно растворялось, исчезало неисчерпаемое богатство форм пиков, ущелий, отрогов. На хребет опустилась ночь.
Утром вершины скрыли облака, но Корней упрямо полез к цели ,с волнением ожидая того момента, когда сумеет потрогать их бугристые края рукой.
Интересно, а можно ли на них сесть и прокатиться до следующей вершины. Вот было бы здорово пролететь над скитом и помахать братии или пролить на них дождик, а то и покидать градом.
Добравшись, наконец, до облака Корней был крайне раздосадован: оно оказалось обычным туманом, чуть более плотным и холодным.
Пройдя сквозь толщу облаков он вновь увидел синее небо, яркое солнце и слепящий снег.
По мере того как он поднимался, хрустальный купол неба вопреки его ожиданиям не приближался, а напротив, темнея удалялся, становился еще более недосягаемым.
В низу в пади под волнистыми сугробами тумана сейчас пасмурно, а здесь сияют снега, на ярком, нестерпимо -голубом небе полыхает ярило(1). Все погружено в первозданный покой, все необычно. И впрямь мир богов и святых.
(1)Ярило- старинное славянское название солнца.
Главный пик оказался не двух, а трехглавым. По снежным граням и перемычкам словно серые пряди, струилась поземка. Черные лысинки вершин стояли голые, промерзшие. Уперевшись в небеса, они подставили свои острые макушки под горячие лучи солнца, но те никак не могли отогреть их.
Чтобы подняться на самую высокую, обвитую лентой легкого облачка вершину Корней перешел по ледяному мосту через гремящий поток, чувствуя все более усиливающийся ледяной ветер, и стал подниматься к ней мимо гудевшего на ветру частокола скал-останцев шеренгой корявых пальцев указывающих дорогу к трехглавой цели. Злой ветер крепчал, пытаясь сбросить одинокого путника с ледника. Корней утер рукавом мокрый от тающего снега лоб и оглядел расстилавшуюся между вершин панораму. Невероятно, но и здесь в белой пустыне, где казалось бы все давно выметено, вычищено ветром вечности, была жизнь. Справа от Большого пика, между маячившими в белой мути высокими голыми скалами медленно двигалось темным пятном какое-то существо. Корнея даже оторопь взяла: неужто святой дух? Но почему такой черный? Святые должны быть в белых одеждах.
Никогда ничего и никого не боявшийся Корней прибавил шаг, чтобы подойти ближе и получше разглядеть обитателя заоблачного царства, но злой встречный ветер разыгрался не на шутку. Вихри белых косм, срываемых с гребней снежных надувов, сосвистом носились по склонам. Все потонуло в мутной коловерти.
Неожиданно из нее совсем рядом вынырнуло заросшее чудовище.
-Дьявол!!!- Корней осенил себя крестным знамением. Чудовище в тот же миг исчезло. -Воистинно дьявол! Чур меня!
Решив, что он очутился в обители дьявола ,Корней ,ничего вокруг не видя и не ведая где на самом деле он находится, бросился бежать куда глаза глядят. Не заметив нависший каменный карниз врезался в его острый выступ, упал и , превозмогая боль, на карачках заполз под защиту каменной глыбы. Здесь лютая свирепая пурга была не властна.
Корней сел на котомку и блаженно привалился к снежному надуву. "Гневаются святые духи, что ослушался отца" -вяло шевельнулась мысль.
Боль от удара стихла, успокоилась. Корней ужался в плотный комочек, что бы усилить ощущение тепла и покоя. Незаметно подкралась дрема, приятная и неподвластная воле человека.
Ему привиделась вершина. Он стоял на ней и гладил руками щеки солнца. Хорошо-то как! Солнце то оказывается вовсе и не горячее, а теплое и ласковое!
Очнулся Корней от острой боли в ступнях. Над ним склонился косматый дьявол, он сильно и больно растирал его тело жесткими ладонями, разминал ноги.
-Господи, неужто я в аду? За что, Господи?
Корней попытался осенить себя крестным знамением, но рука не подчинилась.
"Дьявол",заметив, что парень очнулся, поспешил успокоить его.
-А еще "морозостйкий"! Эх, ты! Да не боись, это ведь я- Лука. Лука горбатый. Что, не признаешь? Вспоминай, вспоминай! Ты еще мальцом был, землю тогда трясло сильно. В тот год я и ушел из скита. Ты должен помнить!
-Да, да, дядя Лука, вас тогда еще долго искали, думали, что потонули вы. Простите, Христа ради, что сразу не признал, да и мудрено признать вас уж больно вид одичалый. По- первости, каюсь, за дьявола принял.
Согревшийся молодой скитник встал, оделся. Они находились в сухом низком гроте. В трех саженях темнел выход, через который были слегка видны озаренные луной скалы. У стены лежали вороха сена. Слабый колеблющийся свет жирового светильника гонял по стенам длинные причудливые тени.
Очага нигде не было. Удивленный Корней спросил:
-Дядя Лука, отчего у вас так тепло здесь? Снаружи морозище, а у вас теплынь.
-Пойдем, сынок, покажу кое-что...
Лука запалил факел и они прошли из "прихожей" в еще более теплый огромный зал. То, что Корней увидел, потрясло его и лишило дара речи. Затаив дух он молча созерцал фантастические отполированные волнистые колонны, свешивающиеся с потолка сверкающие белые непрозрачные сосульки, лежащие на полу каменные букеты пышных цветов. Стены зала были покрыты словно изморозью странными белоснежными и розовыми кристаллами. Откуда-то сбоку лилась струя горячей, парящей воды. Под ней был небольшой водоем, а на его дне лежали гладко отполированные с янтарным свечением шарики самых разных размеров: от голубиного яйца, до булавочной головки. Все они были совершенной сферической формы.
-Что это, дядя Лука?
-О, это большая редкость - пещерный жемчуг! Нравится? Я уж сколько лет любуюсь, а все налюбоваться не могу. Я благодарен Господу, что он надоумил меня в свое время уйти из скита. Обитель указал. Земным теплом одарил. Так тут и живу, грехи свои замаливаю, да за ваши души милости прошу. Отсюда Господь лучше слышит. Здесь ближе к нему. А как твой дед Никодим поживает? Жив ли Маркел?
Так, вспоминая всех ,они долго проговорили вернувшись в грот.
Наконец Корней спросил:
-А как вы сумели отыскать меня? Такая ведь круговерть была!
-Сам не вполне ведаю. Прост чувствовал и все. Чую там ты должен быть, пошел - и впрямь ты там. А сейчас вот и не соображу как нашел. Будто вижу я... и не вижу...
По слегка посветлевшему выходу из пещеры они поняли, что стало светать. Подойдя к выходу увидели, что буран не стихает.
-Ну, теперь это на дня три, - заключил Лука, - вот и хорошо, поживешь немного со мной.
-Неужто на три дня. Опять на вершину не попаду. Второй раз уже, Корней сильно опечалился, - Да и дед волноваться будет. Я уж сегодня вернуться с горной смолой обещал. И корней рассказал Луке о том, что с ним случилось на озере.
-Это Господь тебя испытывал. Теперь тебе надобно осмыслить все что видел и испытал. Дело не в самой вершине, а в укреплении духа. Человек сильный духом все может. Тело ведь просто служанка. Ты заметил- в горах разум человека очищается, пробуждает светлые, чистые помыслы. а душа стяжает небесные радости. Почему? Господь с Серафимами и с Херувимами близко и вознесшиеся души праведников, да святых кругом витают. Вот разум и душа и очищаются, начинаешь постигать высшие истины и счастье Богом даруется. Вот вернешься вниз и обдумай, что видел. Указание Господа правильно истолкуй. Жаль, конечно, что уходить тебе надо. Хорошо с тобой. Попробую помочь тебе, только не сказывай никому о том. что увидел и еще увидишь. А горной смолы я тебе дам. ее у меня полно. Собирайся, провожу тебя!
-Может немного подождем, авось метель утихнет, - в замешательстве предложил Корней.
-Не бойся! Там, где мы пойдем, метели нет.
Совсем растерявшийся Корней одел свою котомку. Лука запалил факел, дал два запасных Корнею и скомандовал - "пошли"!.
В зале, за волнистыми отполированными колоннами оказался довольно широкий и высокий проход полого уходящий вниз. Они долго шли по нему сворачивая то влево, то вправо, то как бы поднимались, то резко опускались, но ни разу за время пути им не попалось ни одного ответвления. Только однажды проход раздвоился. В право уходил более широкий, но Лука пошел по левому.
-Дядя Лука, а куда ведет правая ветвь?
-Много будешь знать - скоро состаришься! Хотя тебе-то наверно Никодим говорил про пещерный скит, а?
-Да, дед сказывал.
-Так вот, это ход к тем пещерам, только ходить туда никак нельзя.
-А вы откуда тогда знаете, что там пещерный скит?
-Да ходил я туда. М не можно, я старый и так помирать пора. А тебе не можно! Тебе жить, да жить. Там, сынок, смерть притаилась.
-А мы тогда куда идем?
-Потерпи, скоро сам увидишь.
Проход сужался. Корнею приходилось идти согнувшись и он, из-за света факела, не сразу заметил, что в проходе становиться светлее. Только когда Лука остановился подле лежащей на каменном полу лестницы из жердей, молодой скитник понял, что пришли.
