"Шалом, Мирон! Рад слышать тебя." "Ну, приручил без меня моего гения?" "Все в процессе. А что?" "А то, что я бы на твоем месте послал его к чертям и забыл. Вместе с его совковыми амбициями и неестественным в наших широтах досто-инством." "А как же наш проект века, мой участок дна?" "Ты его уже купил?" "В процессе." "Забудь." "Почему?" "А вот это я тебе скажу после того, как получу обязательства, что ты меня еще раз не отдвинешь так же бесцеремонно, как с Бек-кером." "Никуда я тебя не отодвигал, Мирон. Я ведь с ним ничего не подписывал. А если подпишу, то в твоем присутствии и с твоей долей." "От его тысячи долларов в месяц?" "Не стоит так со мной шутить." "Прости. Это совковое хамство вообще заразительно." "Итак?" "Альтернативная энергия. В топливный бак автомобиля заливается чистая вода и подключается к катализатору. Вчетверо больше километров на литр." "Очередной гений?" "Вот именно! И очень покладистый. Заранее согласен на любые условия. Встречаемся?" "Нет." "Поче-му?" "Мирон, я тебя не узнаю. С каких пор ты впал в детство? Да я со школьных лет читал об этих проектах. Еще в 1912 году нефтяным экспертам продемон-стрировали катер, что ходил по Великим озерам три часа с пустым баком и труб-кой за борт. Патент был тут же скуплен и не то тут же уничтожен, не то хранится в лучшем из сейфов. У меня нет резона его покупать еще раз." "Мой патентовед..." "Верю. Хороший парень. Знает свое дело и ни разу нас не подставил. Но даже если это абсолютно ново, то ничего у нас не получится. Там, где задеты коренные интересы нефтебизнеса, всегда будет стена любому изобретению. Монополии готовы смириться с новыми членами своего клуба, каким я пытаюсь стать с помощью Беккера, но никогда не позволят рисковать своим рынком, как таковым. На все пойдут. В наше время дешевле твоего очередного гения случайно машиной задавить, чем перекупать патент. Твои же слова, Мирон!" "А если мы будем тайно производить его эссенцию, добавлять ее в воду для иммитации запаха бензина и заливать в баки машин на наших бензоколонках?" "Бизнес для мелких жуликов. Тайное тут же станет явным с соответствующим сроком в тюрьме. Нет, это не для нас с тобой. Впрочем, и я все больше склоняюсь к отказу и от Беккера. Коль скоро я ему до конца не верю, вкладывать такие деньги - безумие. Мои люди ищут иное приложение каптала. Бог с ней, с нефтью." "А государственные интересы?" "А ты предложи Беккера прямо премьеру. На самом что ни на есть государственном уровне." "Не устал насмехаться? Ему-то какое дело до этих интересов? Больше будет получать в месяц?" "Вот и я о том же. С чего бы мне быть святее главных раввинов? Пока мне казалось, что Беккер даст мне миллиарды, я говорил о политике. Высокие национальные интересы прекрасны, как неоценима подлива к основному блюду - к миллиардам. Наоборот у меня никогда не получалось." "Но, насколько я понимаю, у тебя одна проблема с Алексом договор. Подпиши. И он будет честно работать. Это очень порядочная публика." "А если ничего не выйдет? Если проект с червоточиной? А если появятся конкуренты с таким же проектом на месторождении рядом, но с трубопроводом не к нам, а в Ливан или в Грецию? Начерта тогда мне его честная или бесчестная работа?" "Ты теряешь тысячу дол-ларов в месяц!" "Я похож на фраера? Проект лопнул, а я плачу и плачу? Плохого же ты мнения обо мне." "Так что же? Я могу идти с Алексом к другому?" "На его условия не пойдет никто. Платить деньги за кота в мешке противно человеческой природе." "Так мы уже без тебя?" "Погоди еще месяц-другой. Надо еще подумать. Тут завелся у него адвокат, из олим. Жутко эрудированный. Моего Цви разгадал, представляешь?" "Цви? Нет, не представляю." "Так вот, этот умелец, без лицензии, к тому же, мы проверили, нашел занозу в проекте договора и, мало того, сказал твоему Алексу, что мы заранее готовим обман. Тот вообще отказался со мной разговаривать. И с моими доверенными лицами тоже." "А кто эти доверен-ные лица?" 3.
Эти доверенные лица больше никому не доверяли.
После короткого звонка от Алекса Наташа долго не могла придти в себя, напор-тачила на компьютере. Совсем недавно такой ласковый малый бос наорал на нее и пригрозил выгнать, если снова ошибется в адресе, по которому отправила важное письмо. Поскольку благосклонность большого боса по имени Дуду не успела рас-пространится так далеко, чтобы дать ей квиют индульгенцию на любое качество работы, которую имеет соцсектор Израиля, то угроза была более, чем реальной. На вилле у тех же скороспелых друзей Батьи и Дуду пахала уже другая служанка. Так что настроение было премерзкое.
У Жени было ничуть не лучше. Он обратился к Дуду с инициативой написать большую статью в свою газету о проекте Заца-Беккера, получил милостивое согла-сие и разразился двумя полосами - о Гекубе для арабов после восхождения новой нефтезвезды на Ближнем Востоке. А в стране-то свобода печати! Через неделю на те же две полосы была статья профессора, доктора геолого-минералогических и прочая, и прочая. Широко известный в научных кругах авантюрист Алекс Беккер, резал правду-матку профессор, сумел-таки облапошить доверчивого сабру и предложить прожект, пригодный только для юмористичесого приложения к той же газете, где безграмотный журналист Домбровский... И тому подобное. Статья была запальчивая, околонаучная, с бесчисленныеми "первое, второе, третье", ссылками на мировые нефтяные журналы и с цифрами, опровергающими с порога саму идею. Автору проекта профессор посоветовал завести себе Интернет, чтобы держать руку на пульсе, а не пользоваться советскими иллюзиями многолетней давности. Доктор всяких наук применил известный прием: не зная сути проекта, он, по названию, придумывал свою версию идеи и ее же страстно и уничтожающе критиковал. В частности, он тщательно рассчитал энергозатраты на челночные танкеры и на базе этого высмеял тезис из статьи Жени, что последние не только не потребляют энергии, но и заготавливают ее впрок при работе комплекса. Досталось и трубопроводу. Были описаны современные донные коммуникации повышенной прочности и приведена их цена. Из экономических расчетов следовало, что проект убыточный, а цена нефти превысит цену золота.
Обе статьи не открыл ни один читатель. Им была в равной мере до фени и та, и другая точки зрения, но главный редактор не преминул поставить Домбровскому глубочайший клистир с последним предупреждением: не лезь туда, где ты ничего не понимаешь! А то...
Вдобавок бедный Женя получил втык от самого Алекса - начерта написал статью вообще? Ты же сам разрешил, отбивался он, на что получил: заставь дурака богу молиться... И кое-что еще, и кое-что другое, о чем не рассказать, о чем сказать нельзя, как пелось в той студенческой туристской песенке, что некогда так весе-лила их обоих. Еще с Лидочкой и еще без Сергея...
Настроение Алекса можете себе представить, если учесть, что на словоохотливого профессора ему наплевать, а вот на другое - извините... Зац с Мироном, случайно узнал хитроумный Беккер, раскопали хорошо ему знакомого коллегу-умельца и тот доводит проект до кондиции. Естественно, без тени доли самого Алекса...
***
Где выход? - мучительно думал Алекс, лихорадочно продолжая чертить танкер-челнок. За окном без конца крутила метель, стекла забивал мелкий злой снег. Как всегда в этом районе родного города, пахло гарью. И грызла привычная гнусная беспомощность.
Через месяц надо сдавать проект заказчику, а старшего лейтенанта запаса флота Беккера, командира минно-торпедной части противолодочного корабля как назло призывают на переподготовку. А это означает минные постановки и торпедные стрельбы, житье в кишащей тараканами узкой каюте на старой ржавой посудине, несущейся в сером пенном просторе в составе никчемной эскадры. Тот же месяц, что он должен был потратить на судьбоносные решения у родного кульмана, ему предстоит провести среди замордованных матросов, садистов-старшин, юных офицеров, рядом с которыми он, пожилой "партизан" в мятой форме - нонсенс и чужак в кают-компании. Месяц, выпавший из жизни, как такой же внезапный призыв в колхоз на срочную шефскую помощь селу, как все прочие идиотские мероприятия, мешающие творческому труду - единственной радости его холостой жизни...
Остается только выжать как можно больше от оставшихся двух часов рабочего дня. Алекс старается успеть зафиксировать на ватмане свои творческие задумки на период после возвращения с флота, торопливо делает эскизы и накалывет их на кульман. Все проблемы и загадки, все козы и забитые заказчиком гвозди - на потом. На тот короткий период, когда ему дадут спокойно поработать. Сейчас же ни в коем случае не отвлекаться. Если бы еще резинка была нормальная, та, японская, которая вчера вдруг упала и бесселедно сгинула, хотя он исползал в поисках весь пол. А советская мгновенно разлохамачивается и оставляет след отечественного карандаша после кончившегося кохинора, хоть три насквозь. Одно название - этот ватман. Мало конструктору заморочек с проектом, еще эти технические проблемы с единственным инструментом - карандашом и резинкой. А тут еще без конца звенит в ушах...
