искать информации.
— Понятно…
Первым обернулся Макс. Он остановился, заставив всех остальных остановиться тоже, и подойдя к Соне, положил руку на ее плечо:
— Ты не виновата.
Соня покрутила головой по сторонам и сделала шаг назад, чтобы рука Макса соскользнула с ее плеча.
— Сонь, ты правда не виновата, ну вот вообще ни по каким пунктам, — сказал Рома.
Соня повернула голову куда-то в сторону и сгорбилась.
— Ты считаешь себя виноватой? — ошарашенно спросила Карина.
Тело Сони начало извиваться, шаркая кроссовками по асфальту.
— Ага. Она реально так считает, — сказал Жаргал и вздохнул.
— И мы будем тебе постоянно про это говорить, пока ты не поймешь, — чуть громче сказал Толя, направляя свой голос в сторону Сони.
— Но ты же реально не знала! — сказала Карина, глядя то на Соню, то на парней, — Причем ты же не была на нее подписана!
— Вот именно, — согласился Костя.
— У меня даже не было противоаллергических дома, — вздрагивающим голосом сказала Соня, все еще глядя то в сторону, то под ноги.
— А у меня нет дома инсулина, — Толя развел руками, — ну я же не буду теперь виноват, если ко мне домой придет диабетик и умрет.
— Толя, — мягко сказал Макс.
— А что? Ну так и есть.
— Я должна была как-то ее спасти, — Соня повернулась к ним с влажными глазами.
— Ты говоришь, как те уроды из комментов, — сказал Костя, — ты не врач! Это уже ответственность на скорой, которая так долго ехала.
— Извини, но я точно должна была внимательно прослушать голосовые! — настаивающим, но все еще вздрагивающим тоном сказала Соня.
— Внимательно? Голосовые? — возмутился Толя, эмоционально жестикулируя, — Девочка моя, ну кто вообще слушает голосовые внимательно?! Очень редко, когда люди отправляют короткие голосовые и четко по делу. В основном это бла-бла-бла много воды, кусочек важной информации, — здесь Толя поднял указательный палец и опять продолжил, — потом опять бла-бла-бла куча воды.
— Согласен, — закивал Макс, — голосовые — это действительно потеря важного. Я всегда прошу коллег отправлять мне важные данные только текстом.
— И у нас тоже такое правило, — сказала Карина, — правда, его не все соблюдают.
— Ну просто-то с друзьями можно голосовыми общаться? — неуверенно спросил Жаргал.
— Жаргалушка, твои голосовые я всегда с удовольствием слушаю, — успокоил Толя, — тут речь о жизненно важных вещах.
— Вот эта твоя подруга Оля… — начал Рома, потом поправил, — …ну, то есть, бывшая подруга. Вот она реально всегда по делу тебе голосом оставляет?
— Ну… — Соня нахмурилась, мысленно перебирая неприятные воспоминания, — …Она просто очень общительная…
— То есть она много болтает? — не понял Жаргал.
— Ну раз так, то, конечно, там из миллиона голосовых можно потерять важную информацию, — развела руками Карина.
— Но Оля все равно говорила же про аллергию, — сказала Соня уже не содрогающимся голосом, — она точно не виновата.
— Это она тебе такое сказала? — поинтересовалась Карина.
— Да… перед судом, когда орала, — запнулась Соня, — ну то есть, когда мы обсуждали эту ситуацию.
— Она точно тебе подругой была? — нахмурился Жаргал.
— Ну друзья не всегда те, чем кажутся, — сказал Рома.
— Да она просто хотела снять с себя ответственность, это логично и понятно, — сказал Макс.
Она переместилась в тот самый вечер. Вечер необратимости. Милая Соня, напевая себе что-то под носом, достает из духовки десерт смерти. «Да, Соня, да! Наложи побольше, чтобы еще и на вторую хватило!» — прокричала она Соне что есть силы. Надеюсь, она ее услышит…
— Знаете, кто я думаю, виноват в этом? — спросил Толя и, не дождавшись ответа, сказал, — Сама эта Лилиана! Блин, у тебя аллергия и ты просто суешь в рот всё подряд. Ну как это вообще происходит?!
— Но Оля же за нее предупреждала…? — неуверенно вступилась Соня.
— Да это не важно! — продолжил Толя, — Это же ее жизнь, только она ответственна за нее. И неважно, кто там предупреждал или нет.
— Она, наверное, думала, что раз у себя в аккаунте публиковала когда-то один раз отрывок про аллергию, значит, все должны знать, — заметил Костя.
— Да, так в комментах и писали, я читала, — закивала Карина.
— Ну это верх нарциссизма, — возмутился Толя, — думать о том, что тебя уже и так все знают.
— Причем у нее всего под пятьдесят тысяч подписчиков было, — сказал Рома.
— Ну эта дама совсем без мозгов, — сказал Толя и добавил мрачно, — Была.
— Это только вы так думаете… остальные думают по-другому, — сказала Соня и шмыгнула носом.
— Соня, — мягко сказал Макс, — многим людям сложно отделять факты от эмоций и строить логические связи. Тебе не стоит обращаться внимание на них.
— Да люди совсем перестали думать, — сказал Толя.
— Ну не все же, — добавил Жаргал.
— Я про этих дебилов, кто устроил травлю и в комментах пишут фигню всякую, — сказал Толя.
— Ага, особенно про пожелание смерти, — Карина округлила глаза.
— …они еще угрозы писали пару раз, — тихо сказала Соня.
Все на секунду замолчали и переглянулись. Затем Костя сказал:
— Они все там прогнившие. Их уже ничего не исправит.
— Знаете, меня иногда пугает эта масса глупых людей, — поделилась Карина, — и не потому, что они глупые, а потому что их много. И они действительно могут превратить жизнь человека в руины, если им что-то не понравится.
— Вот поэтому я в сеть ничего особо не выкладываю, только смотрю, — сказал Костя.
— А я знаю, — сказала Карина и, заметив удивленное лицо Кости, моментально отвела взгляд.
— Соня, — Макс подошел к ней и опять положил руку на плечо, — здесь стоят шесть людей…
— Умных людей! — прервал Толя.
— Да, — улыбнулся Макс, а вслед за ним тень улыбки коснулась и лица Сони. — Здесь шесть умных людей не считают тебя виноватой. Но ты почему-то не веришь нам, а веришь тем идиотам комментаторам, которых даже не знаешь.
— Для протокола, — поднял руку Толя, — Макс редко ругается, а «идиот» для него ругательное слово.
