мертвых, одни насмехались, а другие говорили: об этом послушаем тебя в другое время. Итак Павел вышел из среды их. Некоторые же мужи, пристав к нему, уверовали; между ними был Дионисий Ареопагит и женщина именем Дамарь, и другие с ними» (Деяния апостолов, гл. 17, ст. 32–34). Имя Фамарь фигурирует в Ветхом завете (Бытие, гл. 38; Вторая книга царств, гл. 13).
Кстати, я читал еще весной в наших газетах, что мы, русские, очень мало пожертвовали для восставших славян…— Подобные заявления высказывались в прессе неоднократно.
Что же до Австрии — заходит в дипломатическом мире речь)…— Слухи о возможном занятии Австрией части Боснии и Герцеговины периодически циркулировали и сообщались русской прессой на протяжении многих предшествующих месяцев; ходили они и в конце июля. Ср. примеч. к с. 139, 204.
…пожертвование одного русского статского советника — С год тому это передавали в газетах…— Сообщение об этом случае появилось первоначально в газете «Современные известия» (1875. 17 июня); оно было перепечатано и комментировалось рядом других газет.
Всякий знает, что такое чиновник русский — отмстить вам за свое ничтожество. — Ср. в — «Бесах» (ч. I, гл. 2.§ 4) тираду Степана Трофимовича Верховенского об «административном восторге» русского чиновника.
Лет десять назад — нету никакой. — Этот случай произошел во время пребывания Достоевского с женою в Дрездене в 1867 г.
Пузыри — склянки с мочою.
Даже у Вундерфрау — грозная и строптивая. — Вун-дерфрау (нем. Wunderfrau — знахарка) — немецкая знахарка по фамилии Гогенестер. Сведения, сообщаемые о ней в «Дневнике писателя», Достоевский узнал из устных источников (о ней, как известно из его писем, в Эмсе ему рассказывал барон Т. Ф. Ган), а также мог почерпнуть из пространного очерка «Мюнхенская знахарка. (Wunderfrau)», напечатанного в «Новом времени» (1876. 7 июля). В очерке, в частности, говорилось: «Благодаря случайным обстоятельствам, она (Гогенестер) получила известность в России, сначала в так называемом большом свете, потом и в среднем классе людей, увлеченных чудесными рассказами о ее будто бы необычайных успехах лечения. С наступлением весны из Москвы и Петербурга сотни верующих отправляются в новую Мекку, готовые на всякие денежные и нравственные жертвы, в надежде получения там разъяснения всех сомнений и исцеления всех недугов».
…вы различаете русских, разумеется, прежде всего по говору — начал уже повергать в изумление. — К семидесятым годам XIX в. французский язык в употреблении русских людей приобрел устойчивые черты архаизированного «диалекта», в котором окостенели формулы XVIII-начала XIX в. и проявлялось сильное фонетическое, лексическое и синтаксическое влияние русского языка. Отличие «петербургско-москов-ского» французского языка от живой французской разговорной речи стало к этому времени ощущаться очень остро, потому что в течение предшествующих десятилетий XIX в. французская разговорная речь и литературный язык претерпели значительные изменения под воздействием народно-парижского языка (см. подробно: Алексеев М. П. Письма Тургенева // Тургенев И. С. Полн. собр, соч. и писем. М.; Л., 1961. Письма. Т. 1. С. 74–78).
…по берегу Ланна…— река, на которой расположен Эмс.
…усиленностью картавки и грассейемана, неприличием произношения буквы р…— Имеется в виду утрированное подражание парижскому грассирующему произношению. Картавка — картавление. Грассейеман — (франц. grasseyement) — грассирование, картавление.
Гарсон (франц. garçon — мальчик) — здесь: мальчик на побегушках.
Тургенев рассказывает в одном своем романе анекдот — с истинного происшествия. — «Дым», гл. 5. Пересказывая этот эпизод, очевидно, по памяти, Достоевский допустил неточность: вторым посетителем был «настоящий француз». Анекдот — см. с. 437, примеч. к с. 28.
Я знал одного русского писателя — писал потом романы из крестьянского быта. — См. примеч. к с. 235.
…Пушкин, по собственному своему признанию, тоже принужден был перевоспитать себя…— См. с. 469, примеч. к с. 137.
…о трех китах…— Имеется в виду восходившее к древним космогоническим теориям представление о том, что «земля стоит на осьмидесят китах-рыбах меньшиих да на трех рыбах большиих» (Порфирьев И. История русской словесности. 6-е изд. Казань, 1897. Ч. 1. С. 310).
Я не могу без смеха вспомнить один перевод — Пушкин тоже во многом непереводим. — О сборнике повестей и рассказов Н. В. Гоголя, переведенных на французский язык Л. Виардо и И. С. Тургеневым, а также о переводах «Пиковой дамы» и «Капитанской дочки» Достоевский писал ранее в очерке «По поводу выставки» («Дневник писателя» за 1873 г.).
…сказание протопопа Аввакума…— Протопоп Аввакум Петров (1620–1682) — основатель русского старообрядчества, возглавлявший церковный раскол. «Житие протопопа Аввакума, им самим написанное» (между 1672–1675 гг.) было издано в 1861 г. Язык «Жития» отличается живой образностью, обилием поговорок и пословиц, меткими и живописными, нередко грубоватыми оборотами речи.
Кстати, ровно пять лет назад произошла у нас так называемая классическая реформа обучения — составляет всю развивающую их силу. — В 1871–1872 гг. министр народного просвещения граф А. Д. Толстой (1823–1889) провел реформу среднего образования с целью заглушить революционные настроения среди учащейся молодежи и ограничить доступ в университеты выходцам из низших сословий. А. Д. Толстой считал, что «вопрос между древними языками как основою всего дальнейшего научного образования и всяким другим способом обучения есть вопрос не только между серьезным и поверхностным учением, но и вопрос между нравственным и материалистическим направлением обучения и воспитания, а следовательно и всего общества» (Рождественский С. В. Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения, 1802–1902.. СПб., 1902. С. 520). Реформа предоставляла право поступления в университеты только выпускникам классических гимназий. Основными предметами в этих гимназиях были древнегреческий язык, латынь и математика. В обоснование целесообразности реформы указывалось, что она проводит в жизнь принципы, на которых основана система среднего образования в ведущих странах Западной Европы, отличающихся высоким уровнем развития науки и культуры. Проект реформы и ее осуществление вызвали бурную дискуссию в печати. В поддержку реформы выступили Н. М. Катков и П. М. Леонтьев: демократический лагерь подверг ее резкой
